В новом сражении с русскими 15 апреля у Людинской корчмы Дверницкий потерял до тысячи человек, в том числе 250 пленными. После этого сражения Дверницкий с четырьмя тысячами поляков перешёл австрийскую границу и был интернирован австрийцами.
Фельдмаршал Дибич рассчитывал перейти в наступление от Седлеца 12 апреля, но был остановлен распоряжением Николая I, повелевавшего выждать прибытия гвардии. Один лишь Крейц разбил 27 апреля отряд Хршановского у Любартова. Во время стоянки у Седлеца в армии началась холера, в марте было всего двести заболевших, а к концу апреля их число достигло уже пяти тысяч.
Узнав от лазутчиков, что Скржинецкий намерен атаковать 1 мая, Дибич решил упредить его и оттеснил польские авангарды от Янова. Однако Скржинецкий, сосредоточив 1 мая у Сероцка 45-тысячное войско, двинулся в ломжинском направлении против Гвардейского корпуса, в котором с отрядом Сакена было около 27 тысяч человек.
После ряда упорных арьергардных боёв великий князь Михаил Павлович отвёл свой корпус к Снядову. Скржинецкий, несмотря на своё превосходство в силах, не посмел атаковать русскую гвардию, а напал для начала на отряд Сакена, занимавший Остроленку. Но Сакен своевременно отступил в Ломжу. Во время этой операции две польские дивизии (Хлаповецкого и Гелгуда) вышли в тыл Гвардейскому корпусу, отошедшему за Нарев в район Белостока. Попытки поляков перейти Нарев успехом не увенчались.
Дибич упорно не хотел верить в то, что поляки наступают против гвардии, но когда польская кавалерия Лубенского оказалась у Нура-на-Нареве, фельдмаршалу пришлось всё же поверить. Быстро двинувшись вместе с гренадерами, I пехотным и III конным корпусами, он 10 мая отбросил Лубенского и пошёл на польскую армию. Скржинецкий начал отступать, но Дибич 14 мая настиг его и разгромил при Остроленке. В этом сражении с русской стороны приняли участие всего 3-я гренадерская и 1-я пехотная дивизии (15 тысяч человек), которые перед этим прошли чуть больше суток 70 вёрст по сыпучему песку. У поляков было 24 тысячи. Честь победы в первую очередь принадлежит суворовцам-фанагорийцам и астраханцам, форсировавшим Нарев и долгое время дравшимся со всей польской армией. Тщетно Скржинецкий носился перед фронтом своих войск, посылая их вперёд: «Напшуд Малаховски! Рыбиньски напшуд! Вшистки напшуд!»
Русские потеряли свыше трети войска, а поляки — 7100 человек убитыми и ранеными, 2100 пленными и три пушки.
Отведя своё разбитое войско к Варшаве, Скржинецкий решил спасти положение диверсией на Литву и двинул туда дивизию Гелгуда в составе 12 тысяч человек. Но уже менее чем через две недели поляки имели в Литве 24 тысячи человек, столько же там к этому времени было и русских войск. 7 июня Гелгуд атаковал Вильно, но был разбит Сакеном и отступил в Пруссию, где был интернирован.
Между тем на поле боя появился самый страшный противник — холера. В госпиталях русской действующей армии в 1831 г. умерло от болезней 27 393 человека[127], в подавляющем большинстве от холеры. 30 мая умер от холеры в Пултуске фельдмаршал Дибич, а 17 июня в Витебске холера скосила великого князя Константина Павловича.
Надо сказать, что Дибич скончался вовремя — император был им очень недоволен и уже в начале апреля 1831 г. вызвал в Петербург с Кавказа фельдмаршала И. Ф. Паскевича (графа Эриванского)[128], которым он хотел заменить Дибича. 8 мая Паскевич прибыл в Петербург, а 4 июня получил должность командующего армией в Польше. Чтобы Паскевич мог быстрее добраться до армии, царь специально отправил его на пароходе «Ижора» из Кронштадта в прусский порт Мемель. Оттуда сухим путём Паскевич добрался до главной штаб-квартиры в Пултуске.
Царь потребовал от Паскевича быстро покончить с восстанием, так как Франция уже собиралась официально признать польское правительство. Николай I лично утвердил план кампании, согласно которому Паскевич должен был переправиться через Вислу близ прусской границы, у Осека, и оттуда двинуться на Лович — Варшаву, обеспечив себе тыл границей, а левый фланг — Вислой. 1 июня были наведены мосты, ас 4 по 7 июня состоялась переправа.
Скржинецкий пытался отвлечь Паскевича от переправы, двинувшись на стоявший в Калушине слабый отряд генерала Головина. Но Головин сам перешёл в наступление на поляков и этим смелым движением сковал их, обеспечив развёртывание переправившейся русской армии на левом берегу Вислы.
У Головина было 5500 человек и 14 пушек, а у Скржинецкого — 22 000 человек и 42 пушки.
Головин развернул свой отряд на очень широком фронте, введя таким образом поляков в заблуждение относительно своей численности. Потери русских составили 250 убитых, 165 раненых, 700 пленных (все были ранены) и одна пушка. Потери поляков неизвестны: убыло около 1000 человек, в плен взято 160 человек. Потерпев неудачу, Скржинецкий возвратился в Варшаву.
20 июля русские войска заняли город Лович в 75 верстах к западу от Варшавы. Опасаясь, что Паскевич двинется оттуда прямо на Варшаву, Скржинецкий занял было позицию у Болимова, но уже 25 июля был вынужден отступить за Равку.
Варшаву охватили паника, Скржинецкого заменили Дембинским.
3 августа произошёл переворот, президентом Речи Посполитой был назначен Круковецкий, а сейм подчинил главнокомандующего правительству. Но Дембинский был против этого подчинения и подал в отставку, тогда вместо него назначили Малазовского.
А тем временем генерал Ридигер с отрядом в 11 тысяч человек 25 и 26 июля переправился через Вислу и взял Радом, а затем большую часть своего отряда двинул на усиление главной русской армии под Варшавой.
Малаховский, сосредоточив свыше трети своих сил (20 тысяч человек генерала Ромарино) в Праге, решил повторить мартовский манёвр Скржинецкого на Дембе-Вельке[129] и разбить VI корпус на Брестском шоссе. Этим он намеревался отвлечь главные силы Паскевича на правый берег Вислы. Ромарино потеснил было Розена, но получил приказание не зарываться ввиду критического положения Варшавы и не удаляться от столицы. Демонстрация конницы Лубенского на русские переправы у Осека успеха не имела.
6 августа армия Паскевича, численность которой была доведена до 85 тысяч человек, обложила Варшаву, защищаемую 35 тысячами поляков, не считая корпуса Ромарино, действовавшего самостоятельно.
С весны 1831 г. поляки быстрыми темпами укрепляли свою столицу. Варшава была окружена тремя линиями укреплений, и, кроме того, поляки устроили отдельные укреплённые пункты у селений Круликарня, Раковец, Воля и Париж, вынесенные вперёд на одну-две версты от первой линии. Отдельных укреплений (редутов и люнетов) в двух передних линиях насчитывалось до ста, из них на левом берегу 81. Роль третьей оборонительной линии исполнял сплошной городской вал, возведённый значительно раньше с таможенными целями и теперь только усиленный реданами и флешами. Внутри Варшавы на Мотоковской площади и так называемом «Плаце Брони» были построены два редута, как опорные пункты для борьбы внутри города. Для того же служили и Мировские казармы, соединённые баррикадами и приспособленные для упорной обороны.
Для обороны Праги поляки воспользовались также уже существовавшим городским валом и построили впереди несколько отдельных укреплений. Самым сильным на левом берегу был редут «Воля» с фасами бастионного и полигонного начертания и с редюитом в юго-западном углу. Брустверы были высотой 12 футов (3,66 м), редут окружал глубокий ров с палисадом. Внутри укрепления имелся сад и каменный костёл, окружённый каменной стеной высотой 8 футов (2,44 м) с бойницами в ней.
Император Николай I повелел Паскевичу предложить гарнизону Варшавы капитулировать, при этом пообещав амнистировать всех сдавшихся. Однако Круковецкий заявил, что условия капитуляции унизительны, и отказался.
На рассвете 25 августа состоялся первый штурм Варшавы. Основной удар был направлен на редут «Воля» и смежные с ним укрепления № 54 и № 55. По приказу Паскевича 100 русских полевых пушек подъехали на 300 саженей (640 м)[130] к польским укреплениям и в течение двух часов вели интенсивный огонь. Затем укрепления № 54 и № 55 были взяты штурмом. Однако «Воля», где имелось 12 пушек и 5 батальонов пехоты, продолжала держаться. Тогда Паскевич приказал подвезти ещё 70 пушек и атаковал «Волю» с трёх сторон. К 11 часам утра «Воля» была взята. Поляки бросили в контратаку 12 батальонов, чтобы отбить «Волю», но потерпели неудачу.
К вечеру 25 августа русские заняли ещё один редут и укреплённую деревню Раковеч близ Ерусалимской заставы.
На следующее утро, 26 августа, штурм Варшавы возобновился. Под прикрытием огня 120 орудий русская пехота атаковала предместья Вольское и Чисте и овладела двумя редутами. Затем русские овладели заставами Вольская и Ерусалимская и прорвались за городской вал. К полуночи (с 26 на 27 августа) русские войска овладели валом на протяжении 12 вёрст.
Поляки загородили улицы баррикадами и установили в наиболее опасных местах фугасы. Однако сейм уполномочил генерала Круковецкого капитулировать. Круковецкий направил Паскевичу письменный акт, в котором говорилось, что Варшава и весь польский народ «покоряются безусловно воле законного правительства».
Согласно условиям капитуляции, польские войска должны были очистить Варшаву и Прагу к 5 часам утра 27 августа и следовать к Плоцку. В 8 часов утра русские войска вошли в Варшаву под командованием великого князя Михаила Павловича, сам же Паскевич накануне был контужен близко пролетевшим ядром.
В ходе двухдневного штурма Варшавы русские потеряли 10 тысяч человек, а поляки — до 11 тысяч. Русские взяли в плен 3 тысячи человек и 132 орудия. Вечером 27 августа Паскевич прибыл в Варшаву и занял Бельведерский дворец. Граф решил «закосить» под Суворова. Он послал Николаю I в Петербург курьером внука Суворова с кратким донесением: «Варшава у ног Вашего Императорского Величества». Николаю сия комедия понравилась, и он наградил этот подвиг с царской милостью. Граф Паскевич-Эриванский был возведён в княжеское достоинство с «проименованием» Варшавский и с титулом Светлейшего.