ставить уже в Данциг. Французский посол в Польше маркиз де Монти, находившийся в Данциге, постоянно жаловался на негодность артиллеристов, и французы включили в отряд 15 лучших артиллеристов из гарнизона Кале.
В ночь со 2 на 3 апреля 1734 года три судна с солдатами Перигорского полка вышли в море. Суда ушли, не дождавшись подхода линейных кораблей «L’Achille» и «La Gloire», которые были назначены в охранение. Эти линейные корабли оказались банально не готовы к плаванию, их пришлось конопатить, а на «La Gloire» – менять поврежденную грот-мачту. В конечном итоге, потеряв много времени, эти линейные корабли погрузили на борт солдат полка Блезуа и 11 апреля вышли к Данцигу. 27 апреля линейный корабль «Le Fleuron» и фрегаты «Le Brillant» и «L’Astrée» приняли на борт солдат третьего полка – Ла Марш.
Эти три полка насчитывали 2400 человек и находились под командованием генерала Лямотта де Лапейруза. Надо сказать, что французское правительство планировало отправить в Данциг еще два полка, для которых начали нанимать корабли и готовить запасы, но отправка этих полков так и не состоялась.
В результате, плохо подготовленные французы потерпели поражение, и 26 июня (7 июля) 1734 года была подписана безоговорочная капитуляция Данцига. Через два дня гарнизон открыл крепостные ворота.
Гибель графа де Плело при осаде Данцига
Иного трудно было ожидать. Дело в том, что польский гарнизон с учетом ополчения и шведских волонтеров насчитывал примерно 40 000 человек, но реально боеспособных солдат было всего около 15 000. Граф П. П. Ласси начал осаду города в феврале 1734 года с 12000 человек, но уже в марте его сменил на посту командующего русско-саксонскими силами фельдмаршал Буркхарт Христофор фон Миних. Он сам утверждал, что под Данцигом у него было 20 000 человек, но вот британская печать сообщала, что город был окружен почти 100 000 опытных солдат и офицеров.
На капитулировавший город была наложена контрибуция в два миллиона талеров. Победителям достались один французский фрегат, две плавучие батареи с 52 пушками, 114 крепостных орудий, 7269 ядер, 1303 картечных заряда и 1130 пудов пороха. В плен сдались французский посол в Польше маркиз де Монти, 1197 наемников, 2147 французских солдат и офицеров и пять польских полков – драгунский Станислава, пехотные Старой Гвардии, Принца, Флиманла и Гвардии Прима-совой (отметим, что уже в декабре 1734 года все французы были отпущены на родину). Посол в Дании граф Луи де Плело, вставший во главе одного из французских отрядов, был убит (на его теле потом насчитали около двадцати пулевых и штыковых ран).
Осада и покорение одной из лучших крепостей Европы стоили русским войскам 800 человек убитыми, плюс было 1753 раненых и 12 пропавших без вести.
При этом Станислав Лещинский бежал в Пруссию в одежде простолюдина. Таким образом, главную задачу Польского похода выполнили – Лещинский был изгнан из Речи Посполитой.
Истинный философ не должен ни слишком возвышать, ни слишком унижать в своем мнении какое-либо звание. Он должен наслаждаться удовольствиями жизни, не будучи их рабом: богатством, не прилепляясь к оному, почестями без гордости и хвастовства. Он должен претерпевать несчастия без боязни и без надменности; почитать ненужным все то, чего он не имеет, и достаточным все, что имеет.
Королева Франции Мария Лещинская
Дочь Станислава Лещинского и Екатерины Опалинской, Мария Лещинская, родилась 23 июня 1703 года в Тшебницае (Нижнесилезское воеводство).
С 1719 года она жила вместе с отцом в изгнании в Висамбуре, где вела однообразную и набожную жизнь. Среди претендентов на ее руку называют князя Шварценберга и маркиза де Куртанво, но в обоих случаях ее отец был против.
В 1720 году он начал вести переговоры с Жанной Бертло де Пленёф, более известной как маркиза де При о браке дочери с герцогом Луи-Анри де Бурбоном. Будучи фавориткой герцога, маркиза де При подыскивала ему такую жену, на которую могла бы влиять. Ее выбор пал на Марию Лещинскую, скромную, мягкую по характеру и бедную.
Во время переговоров внезапно скончался регент при малолетнем короле Людовике XV Филипп Орлеанский, и его место первого министра занял герцог Луи-Анри де Бурбон, но это не изменило планов маркизы. Она послала своего живописца в Висамбур для написания портрета с Марии Лещинской. Этот портрет так понравился маркизе и герцогу, что они решили женить короля Людовика XV на этой девушке.
При французском дворе мало кто был доволен выбором невесты короля, начались интриги. Говорили, что она страдает падучей болезнью, что у нее на руке была рана, и что она питала еретические религиозные идеи. В Висамбур был послан доктор для освидетельствования невесты, а у ее духовника были наведены справки насчет ее набожности. Получив самые удовлетворительные ответы, герцог начал приготовления к свадьбе.
Отметим, что 12-летний Людовик был коронован в Реймсском соборе 22 октября 1722 года, а 1 октября 1723 года он был объявлен совершеннолетним, но власть продолжала оставаться в руках Филиппа Орлеанского, а по смерти последнего перешла к герцогу Луи-Анри де Бурбону.
Брак по доверенности состоялся 15 августа 1725 года, а официальная церемония состоялась 4 сентября 1725 года в Королевской часовне Версальского дворца. Жениху на тот момент было 15 лет, а невесте – 22. Кандидатура невесты, дочери уже не царствовавшего монарха, была выбрана специально, чтобы не вмешивать Францию посредством брака в какую-либо политическую коалицию.
Мария Лещинская. Худ. Алесис-Симон Белль
Поначалу брак был счастливым, но примерно с 1730-х годов королева была оттеснена на второй план, а ключевую роль при дворе (и в политике) стали играть сменявшие друг друга молодые фаворитки Людовика XV.
Главная проблема заключалась в том, что Мария Лещинская была намного старше Людовика XV. Плюс она была чрезвычайно набожна, скучна и не особенно привлекательна. Зато она обладала мягким характером, была несварлива и тихое женское семейное счастье ценила превыше всего на свете.
По отзывам современников, король в то время представлялся многим самым красивым юношей во Франции. Все восхищались его благородными манерами и приятной наружностью. Но уже тогда он начал тяготиться своими королевскими обязанностями и всячески старался «переложить» их на своих министров. Делать это он мог с чистой совестью, ибо с 1726 года обязанности первого министра королевства исполнял его детский наставник аббат де Флёри, ставший к тому времени кардиналом.
В двадцать лет Людовик XV был чист и непорочен сердцем, а его двор, как это ни покажется потом удивительным, представлял собой средоточие самых невинных и простодушных нравов. Король страстно увлекался охотой, любил игру, вкусную еду и тулузские вина. А еще он любил работать руками и не чурался даже самой черновой работы: с удовольствием выращивал лук, вышивал по нанесенному на ткань рисунку и вытачивал весьма красивые деревянные табакерки. В своей частной жизни он был скромен, добр и со всеми любезен. Робкий при большом стечении людей, он однако становился очень остроумен в частной беседе. Эти утонченные словесные «пикировки» он обожал не меньше охоты и почти всегда выходил в них победителем.
Несмотря на большое количество окружавших его красивых и соблазнительных женщин, король долгое время хранил верность своей законной супруге. Первые годы их брака были безоблачными, почти образцовыми, и у них за менее чем десять лет родилось десять детей.
Перечислим детей Людовика XV. Сначала в 1727 году родились сестры-близнецы Элизабет, ставшая инфантой, и Генриетта. Королю было тогда всего семнадцать лет, и он с гордостью говорил:
– Ну и где все те, кто говорил, что я неспособен сделать ребенка!
В 1728 году родилась дочь Луиза-Мария, но она, к несчастью, умерла, не дожив и до пятилетнего возраста.
Первый сын, Луи де Бурбон, родился в 1729 году и стал наследником престола, именуемым дофином. Воспитывали дофина по довольно странной методике: даже наказания ему назначались таким образом, чтобы усилить его гордый характер. Казалось бы, этикет должен был утомлять этого царственного отрока, но наказывали его за малейшие проступки как раз отменой этого самого этикета. То его в наказание посылали к обедне всего с одним пешим слугой, а если проступок вдруг оказывался более серьезным, стражникам запрещалось отдавать ему военную честь при его приближении.
Методика эта, однако, дала результат: к двенадцати годам дофин был самым наипротивнейшим существом, какое только можно было найти на свете.
Следующий ребенок Людовика XV – герцог Анжуйский – родился в 1730 году, но, как и его сестра Луиза-Мария, умер тремя годами позже.
Как-то королева назвала дофина Луи злым ребенком, на что тот с ехидной усмешкой ответил:
– Согласитесь, однако же, что вам было бы очень досадно не иметь меня вашим сыном, особенно со времени смерти герцога Анжуйского.
Как видим, ответ этот не свидетельствовал ни о хорошем уме дофина, ни о его доброте, ни о снисходительности.
Далее пошли одни девочки: Аделаида, Виктория, София, Мария-Терезия и Луиза.
Принцессы, за исключением Элизабет, вышедшей замуж, жили под опекой своей матери. Характеры этих принцесс были весьма различны, некоторые были очень даже странны. Старшая из них, Генриетта, была добра, рассудительна и умна, но очень робка. Принцесса Аделаида, напротив, была весьма решительна. Она отличалась наклонностями молодого мужчины: хорошо ездила верхом и любила охоту. Наибольшим ее желанием было сделаться мужчиной и отправиться на войну. Что касается принцессы Виктории, которая имела наклонности если не менее страстные, то, по крайней мере, более миролюбивые, то это была очень красивая особа со смуглым лицом и большими выразительными глазами, очень похожая на короля. Кстати сказать, король любил ее больше других дочерей. Принцесса София, напротив, была белолицей, но тоже очень походила на отца. Самая младшая – принцесса Луиза – была очень маленького роста, но характером обладала таким веселым, что никак нельзя было предположить, что она сделается монахиней.