оли Франции.
Междуцарствие. Спор о престоле между Станиславом Лещинским и Августом Саксонцем
Как уже говорилось выше, Станислав Лещинский, после бегства с польского престола в 1709 году, жил как частное лицо. Жил до того самого момента, когда его дочь Мария вышла замуж за французского короля Людовика XV.
После смерти Фридриха Августа Сильного Станислав Лещинский опять объявил свои права на польский престол – как уже некогда избранный и коронованный король Польши.
Однако в Польше уже вошло в обычай искать опору у иностранных государств. Вот и теперь тут же образовались две партии: одна, с примасом-архиепископом Теодором Потоцким, желала возвести на польский престол Станислава Лещинского, другая, под начальством литовского канцлера Михаила Вишневецкого, хотела избрать королем Августа, родившегося в 1696 году сына Фридриха Августа Сильного.
Станислав Лещинский <…> после смерти благодетеля своего и друга Карла XII, оставленный всем светом и лишенный всего наследственного достояния, жил в большом недостатке, как частный человек, в Страсбурге, но через возведение дочери своей на престол французский сделался опять известным в Европе. Тогда вспомнили о великих его достоинствах; Людовик же XV и любимец его кардинал Флёри употребляли все усилия к тому, чтобы улучшить состояние короля Станислава I, который тогда жил уже в замке Шамбор. Зависть соседственных держав против Августа II, которого опасались по великим его предприятиям и врожденным способностям, склоняла большую часть европейских государей в пользу Станислава Лещинского.
Для подкрепления своей партии, Вишневецкий попросил российскую императрицу Анну Иоанновну (дочь царя Ивана V, брата и соправителя Петра Великого) прислать в Польшу русское войско. И это было сделано. В день, назначенный для избирательного сейма, 25 августа 1733 года, «ограниченный контингент» (18 полков пехоты и 10 полков кавалерии) под командованием губернатора Лифляндии Петра Петровича Ласси вступил в Литву.
Некоторые историки считают, что императрица Анна Иоанновна «склонена была к поддержанию Августа III обещанием Курляндии для графа Бирона» – для Эрнста Иоганна Бирона, фаворита Анны Иоанновны. Безусловно, России было выгодно иметь во главе Курляндии человека, который бы от нее зависел (к этому стремился еще Петр Великий). Но в данном случае, все решали соображения иного уровня: Бирон был человеком хитрым, он был умелым обольстителем, и он так ловко очаровал Анну Иоанновну, что та совсем потеряла голову и полностью покорилась своему возлюбленному.
Король Август III Саксонец. Худ. Луи де Сильвестр
Когда королем польским объявили Станислава Лещинского, канцлер Вишневецкий со своими многочисленными единомышленниками перешел на правую сторону Вислы и, разрушив мост, укрепился в Праге, варшавском предместье. При этом он объявил врагами отечества всех тех, кто думал не так, как он, а король Франции, со своей стороны, дал знать, что всякие действия против свободного избрания в Польше он будет считать враждебными, и что Испания и Сардиния готовы соединить свои силы с французскими.
Станислав Лещинский, приехав в Варшаву, пригласил к себе князя Вишневецкого, но тот отказался от встречи под предлогом нездоровья.
Фрагмент статуи Станислава Лещинского в Нанси (Франция)
Вскоре дело дошло до кровопролития. Мазовецкий воевода Станислав Понятовский починил мост, по которому Вишневецкий и его единомышленники перешли за Вислу. Затем Вишневецкий, отступив к Венгрову, соединился с русским войском. Затем граф Ласси явился с армией на берег Вислы и осадил Варшаву, а Станислав Лещинский, надеясь на помощь Франции, бежал в Данциг (Гданьск), жители которого грудью стояли за него.
Через четыре дня после его бегства королем польским провозгласили саксонского курфюрста Августа III. Затем Август со своей женой Марией приехал из Саксонии в Краков и там короновался. Произошло это, как уже говорилось, 5 октября 1733 года. При этом официально он был признан королем лишь на варшавском сейме 1736 года, уже после окончания войны за Польское наследство.
Когда Данциг капитулировал, Август III приехал туда и принял от жителей присягу на верноподданство.
Людовик XV, в отмщение за своего тестя, объявил войну австрийскому императору Карлу VI, и австрийские войска стали везде терпеть поражения от французов – на Рейне, в Неаполе, на Сицилии… Карл VI уже начал опасаться за Вену и попросил помощи у российской императрицы. Но прежде, нежели русское войско успело прийти к австрийцам на помощь, уже Людовик XV изъявил желание помириться с австрийским императором и признал Августа III королем польским, а Станиславу Лещинскому была отдана в пожизненное владение Лотарингия.
После этого Лещинский, в очередной раз подчинившись судьбе, 27 января 1736 года подписал свое отречение от польской короны – с предоставлением себе права пользоваться на всю оставшуюся жизнь титулом короля. При этом он стал герцогом Лотарингским, а его супруга Екатерина – герцогиней.
«Я король поляков, я потерял мое королевство два раза, но Провидение предоставило мне другое королевство, в котором я сделаю много хорошего…», – с таким настроением въезжал новый герцог в свою резиденцию, которую он разместил в Люневилле, в 25 км на юго-восток от столицы Лотарингии Нанси. В средствах он не нуждался, получая каждый год по два миллиона ливров.
Король Август III Саксонец
Август III Саксонец был воспитан своей матерью в духе протестантизма. Он обратился в католицизм в 1717 году, и считается, что он сделал это под влиянием видов на польскую корону, а также брака с австрийской принцессой.
Не имея никаких занятий в Польше, он большую часть своего царствования жил в Дрездене, а в Польшу приезжал только на сеймы, которые, впрочем, никогда не удавались и не оканчивались благополучно.
Когда же король Фридрих II Великий в 1755 году занял Саксонию, Август III вынужден был выехать оттуда в Польшу, где и жил с 1756 по 1763 гг.
Не обладая политическими способностями своего отца, он, однако, унаследовал от него его страсть к роскоши и искусству, по его примеру содержал блестящий двор и тратил громадные суммы на приобретение картин, а также на содержание придворной капеллы.
Возвратившись в 1763 году в Саксонию, он через несколько месяцев (5 октября) умер в Дрездене.
Август III скончался на 67 году от рождения. Он был государь добрый, благочестивый, милостивый и щедрый; наружность имел весьма приятную, осанку важную. Охота была любимым его занятием. Искусившись во всех военных науках, он очень любил их, и наследовав от родителя своего вкус к изящному, охотно покровительствовал и поощрял всех художников. Доказательством сему служат известная Дрезденская картинная галерея и учрежденная им школа живописи. Любимцами Августа III были со-воспитанник его граф Сулковский, который купил имения короля Станислава I и сделался родоначальником князей Сулковских, и граф Генрих де Брюль.
При жизни Августа III государством фактически управлял тщеславный и жадный граф Генрих фон Брюль, его первый министр, и Польша в это время стала «почти мертвой», и лишь временами она «содрогалась от последних остатков жизненного духа».
Сеймы не могли оказать благотворного влияния на развитие страны, и вся проблема заключалась в том, что не было сильной исполнительной власти, которая бы могла реализовать решения сеймов. Плюс принцип единогласия при принятии решений (Liberum veto – Свободное вето) приводил к блокированию большинства предложений и парализовывал всё (подсчитано, что в 1652–1764 гг. из 55 сеймов было сорвано 48). А о плачевном состоянии финансов Речи Посполитой говорит тот факт, что в 1688 году чеканку монет вообще прекратили.
Король Август III Саксонец. Худ. Луи де Сильвестр
Что же касается Станислава Лещинского, то он после смерти Августа ІІІ предложил французскому правительству вновь поддержать его в качестве претендента на корону. Однако его кандидатуру отказались даже рассматривать.
После смерти престарелого Лещинского в результате несчастного случая его зять Людовик XV аннексировал Лотарингию.
А смерть Лещинского была поистине ужасной. Дело было в ночь на 23 февраля 1766 года. Станислав, как обычно, отослал камердинера из своих покоев, устроившись с книгой. Было зябко, и когда он помешал угли в камине, по комнате распространилось приятное тепло. Король задремал и не почувствовал, как от случайной искры загорелось его платье. Уже полностью объятый пламенем, он нашел в себе силы позвонить слугам, но те оказались довольно далеко и прибежали на помощь тогда, когда во дворце стал явственно чувствоваться запах дыма. Доктора оказались бессильны. Еще несколько часов Станислав терпел ужасные муки, находя в себе силы общаться с окружавшими его людьми…
В Польше образ Станислава Лешинского выглядит довольно размытым. В ряду польских королей он занимает одно из последних мест, и он явно не принадлежит к пантеону национальных героев. Но при этом ярлык несчастного короля в Польше и изгнанника за границей заслонил его лучшие стороны: в польской историографии его признавали добродетельным и правдивым, но слабым для той ноши, что он взвалил на себя.
Впрочем, Станислав Лешинский прекрасно понимал, какая ноша ему досталась. Про современную ему Польшу он говорил так: «Мы похожи на тех, кто живут в старых домах, не заботясь об их восстановлении, предпочитая думать о своих личных интересах и говорить: как мой отец или дед жил, так и я хочу жить».
Речь Посполитая наша – это старый дом, разъедаемый молью. Если он будет стоять без обороны и реформ, соседи захватят наши земли или поделят между собой.