[171](интересно, что позднее, в 1970-е гг., уже находясь в отставке, Гомулка сам себе возразил на страницах мемуаров и вновь заклеймил КПСС, заявив, что она поддалась великорусскому шовинизму[172]).
Нарастающие противоречия отразились и на взглядах китайского и советского руководств на положение в Польше. Произошел как бы поворот на 180 градусов: «советские товарищи» выразили полную поддержку Гомулке во всех его начинаниях, зато сотрудники китайского посольства всё более прислушивались к мнению «догматиков», слепо приверженных сталинскому образцу социализма и обвинявших первого секретаря в отходе от единственно правильного пути.
Решительное наступление «догматики» предприняли в марте 1958 г., использовав для этого трибуну XI пленума ЦК ПОРП. Прежде, однако, они решили заручиться поддержкой Москвы и Пекина. 28 января 1958 г. советское посольство посетил председатель Ревизионной комиссии ЦК ПОРП С. Матушевский (в сталинские годы возглавлявший Административный отдел ЦК). Он представил послу П. А. Абрасимову целый список обвинений против Гомулки, заявив, в частности, что в стране падает жизненный уровень рабочих, прекращено строительство новых предприятий (а это грозит безработицей), в то время как на селе растет расслоение. «Если партия… — говорил Матушевский, — не возьмет по-настоящему в свои руки вопросы сельского хозяйства и не примет мер по предупреждению усиления кулацких и среднекрестьянских хозяйств, то это неизбежно приведет к еще большему классовому расслоению деревни и ее обогащению за счет ухудшения положения рабочего класса, что может создать реальную угрозу рабоче-крестьянскому союзу». Далее Матушевский заявил: «В руководстве партии имеются люди, которые сознательно стремятся сохранить ревизионистов в партии. На мой (Абрасимова. — В. В.) вопрос, кого он имеет в виду, Матушевский прямо не ответил, но дал понять, что это делают люди непольской национальности, но близко стоящие к Гомулке». Гость также сообщил послу, что на ближайшем пленуме с Гомулки спросят, почему он сохранил ревизионистов в партии, а также потребуют отчета о ноябрьско-декабрьском совещании компартий в Москве. «В ходе беседы Матушевский заметил, что ЦК ПОРП ведет политику сохранения провалившихся и скомпрометированных партийных кадров непольской национальности, переставляя их с места на место на ответственных участках партийной и государственной работы… Гомулка ничего не делает для того, чтобы пересмотреть и укрепить аппарат ЦК ПОРП политически стойкими и преданными делу строительства социализма кадрами. Он (Матушевский. — В. В.) сообщил, что из 30 заведующих, заместителей заведующих и секретарей комиссий ЦК ПОРП 21 человек является евреем по национальности. На ответственных участках идеологического фронта, начиная с ЦК ПОРП и кончая редакциями многих газет и журналов, а также в руководстве Польского радио, как правило, стоят лица непольской национальности, которые и определяют идеологическую линию партии. Больше того… и среди членов ЦК ПОРП имеется значительная группа евреев, которые заранее уславливаются и проводят свои предложения в решениях пленумов». Нарисовав столь апокалиптическую картину, Матушевский, должно быть, думал, что посол тут же отправит соответствующее уведомление в Москву, а его самого заверит в дружеских чувствах и поблагодарит за ценную информацию. Так бы, конечно, и случилось, если бы дело происходило до 1956 г., когда советское руководство выражало обеспокоенность большим числом евреев в высших эшелонах власти в Польше. Но теперь ситуация изменилась, и Абрасимов лишь посоветовал Матушевскому донести свою озабоченность до Гомулки, выразив убежденность, что всем партийным кадрам нужно сейчас сплотиться вокруг первого секретаря. Матушевский с неохотой согласился с ним, явно опешив от такого ответа[173].
Намного больше понимания «догматики» нашли в китайском посольстве, о чем прямо сообщил Абрасимову Ван Бинь-нань. Добрые взаимоотношения, существовавшие тогда между Советским Союзом и Китаем, способствовали большой откровенности двух дипломатов: из частых визитов Ван Бинь-наня к Абрасимову в 1958 г. вообще складывается впечатление, что китайский коллега пытался как-то координировать действия с советским послом (такой доверительности, возможно, способствовало и то, что Абрасимов в 1956–1957 гг. занимал должность посланника-советника в Пекине). 15 марта 1958 г. Ван Бинь-нань передал Абрасимову мнение «догматиков» о только что состоявшемся пленуме ЦК ПОРП. На этом пленуме один из лидеров данной группировки, заместитель министра труда и соцобеспечения В. Клосевич выступил с критикой экономического доклада С. Ендрыховского (члена Политбюро, возглавлявшего Комиссию по планированию при Совмине). Клосевич также задал вопрос руководству, почему польская делегация не хотела включать фразу «во главе с Советским Союзом» в заключительную декларацию Московского совещания компартий мира. Выступавшего поддержал целый ряд членов ЦК из числа «догматиков», однако это не спасло «возмутителя спокойствия» от расправы — он был исключен из ЦК и потерял должность в министерстве (его соратник С. Матушевский был понижен до рядового члена Ревизионной комиссии). Тем не менее, по словам Ван Бинь-наня, «догматики» вовсе не считали, что потерпели поражение на партийном форуме. «Положительная роль пленума (по мнению „догматиков“. — В. В.) сводится к следующему: во-первых, была подвергнута критике ошибочная, ревизионистская линия руководства ПОРП; во-вторых, в результате этой критики внесены частичные изменения в решения XI пленума, было принято решение о Московской декларации представителей коммунистических и рабочих партий». Далее Ван Бинь-нань поведал Абрасимову о состоявшейся сразу после пленума его встрече с членом Политбюро Э. Охабом. (Именно Э. Охаб в сентябре 1956 г. летал на съезд КПК и сообщил китайскому руководству о ситуации в Польше. Его визит стал важнейшим событием в налаживании польско-китайского сотрудничества в то время.) Выяснилось, что Охаб целиком разделял взгляд Гомулки на происходящее: главной опасностью он тоже считал ревизионизм, а что касается «догматиков», то их, по мнению Охаба, можно было разделить на две группы — противников Хрущёва и противников Гомулки. Охаб дал свое объяснение стойкому неприятию польским руководством лозунга «во главе с Советским Союзом»: 1) этот лозунг напрочь отвергали крестьяне, составлявшие большинство населения страны, а также значительная в Польше мелко-буржуазная прослойка; 2) многие партийцы не хотели признавать руководящую роль СССР, памятуя о роспуске Компартии Польши в 1938 г. (почти все лидеры которой были репрессированы); 3) неприязнь к такому лозунгу — это также наследие октябрьских событий 1956 г.; 4) нельзя было сбрасывать со счетов и историческую память поляков, которая традиционно была настроена против России. Ван Бинь-нань возразил Охабу, что выпячивание исторической памяти потворствует национализму (перефразировав, таким образом, тезис Мао Цзедуна о необходимости воспитания народа). Далее китайский посол, беседуя в Абрасимовым, принялся сравнивать СССР и Польшу. «Мао Цзедун неоднократно указывал, что вопрос „кто кого“ решен окончательно только в СССР. Вопрос „кто кого“ является вопросом частной собственности, и только в СССР полностью уничтожена частная собственность. В Польше этот вопрос далек от разрешения, если принять во внимание, что позиции частной собственности в городе и деревне весьма прочны. Ван Бинь-нань далее сказал, что с кем бы вы ни заговорили, приехав в СССР, вы почувствуете единую точку зрения различных людей на принципиальные вопросы внутренней и внешней политики. В Польше вы всюду чувствуете, что единой точки зрения не существует, что разные люди могут высказывать принципиально противоположные точки зрения на один и тот же вопрос внутренней или международной политики». Китайский представитель привел такой немыслимый для Советского Союза случай: первый секретарь китайского посольства Лю Цзюнь-лян недавно посетил город Радом по случаю 13-й годовщины его освобождения. «Торжественное собрание прошло с большим подъемом. Раздавались лозунги: „Да здравствует лагерь социализма во главе с Советским Союзом!“, „Да здравствует товарищ Хрущёв!“, „Да здравствует товарищ Мао Цзедун!“. Но когда первый секретарь посольства Лю Цзюнь-лян бросил лозунг „Да здравствует товарищ Гомулка!“, его в зале не поддержали»[174].
Ван Бинь-нань не скрывал от Абрасимова своего скептического отношения к польскому лидеру. 17 января 1958 г. он заявил советскому послу, «что, вероятно, Гомулка повторяет свои прежние ошибки, совершённые еще в 1948 г. В ПНР, продолжал посол, только говорят об изучении сельскохозяйственного опыта СССР, а фактически перенимают опыт Югославии»[175]. На очередной встрече, состоявшейся 14 ноября 1958 г., Ван Бинь-нань опять заявил, что Гомулке «по-прежнему присущи некоторые тенденции правого уклона». Абрасимов возразил на это: «Гомулка — самая сильная и влиятельная фигура в ПНР… он честный коммунист и его надо поддерживать», добавив: «Так называемые догматисты, среди которых есть и старые коммунисты, по существу занимаются фракционной деятельностью, критиканством, не помогают Гомулке, и всё это на руку ревизионистам. Ван Бинь-нань, согласившись со мной (Абрасимовым. — В. В.), заметил, что надо бы чаще встречаться с этими так называемыми догматиками и разъяснять им суть дела. [Я] ответил, что это личное дело Посла, я же считаю, что это внутреннее дело ПОРП»[176].
Невзирая на такое расхождение во взглядах, китайский посол и в дальнейшем продолжал наносить визиты в советское представительство, хотя уже не так часто. Еще 25 января 1960 г., всего за несколько месяцев до обличительной речи Хрущёва в Бухаресте, Ван Бинь-нань подробно проинформировал Абрасимова о грядущих перестановках в ЦК ПОРП. Советский посол выразил удовлетворение намеченными отставками ряда наиболее рьяных реформаторов и повышением в должностях людей консервативного склада