Анализируя политику ПОРП в отношении католической церкви, советские дипломаты вынуждены были признать, что «за 27 лет народной власти в Польше позиции римско-католической церкви в стране по сравнению с буржуазным периодом не только не ослабли, а наоборот — окрепли и упрочились…»[531]. Одним из залогов прочных позиций костела являлась работа с детьми. Приходские священники организовывали для молодежи спортивные состязания, экскурсии, паломничества; каждое лето работали католические детские лагеря. Всё это способствовало тому, что традиция приобщения детей к вере не прерывалась, невзирая на антицерковную пропаганду властей. Советский дипломат отмечал в сентябре 1971 г.: «В костеле дети находят ответы на интересующие их вопросы, но ответы от служителей культа — умных, образованных врагов социализма, которые не упускают случая объяснить всё с позиций своего класса и постараться привязать детей к церкви… Можно отметить, что в любой момент в костелах Польши находится по отношению к общей массе присутствующих приблизительно 30 % детей школьного возраста. Одна польская учительница средней школы в доверительном порядке говорила нам, что нередко приходящие в школы и присутствующие на уроках инспекторы — как правило, пожилые люди, — интересуются моралью и нравственностью учащихся. Они обращают внимание на посещение детьми костелов и остаются удовлетворенными, когда узнают, что большинство школьников ходят в церковь… Та же учительница говорила, что многие ее бывшие ученики приглашают ее на свадьбы, которые почти без исключения проходят в костелах. В кульминационном моменте свадебного обряда ксендз обязательно добивается от молодоженов твердого обещания посещать костел и способствовать приобщению своих будущих детей к религиозной вере… (следует иметь в виду, что на церковные праздники многие родители берут с собой в костел детей дошкольного возраста. Значительная часть этих детей привлекается служителями культа к несению службы в костелах). Таким образом, успех польской церкви основан на поддержке подавляющего большинства верующего населения, приобщенного к религии еще в детские годы»[532]. Безусловно, это был результат тщательно продуманной и активно реализуемой церковью политики идеологического противостояния власти. Примас С. Вышиньский еще в 1958 г. говорил В. Гомулке: «Сколько всего в Польше неверующей молодежи? Допустим, десять процентов. Добавим еще десять. Пусть будет двадцать. Остается еще восемьдесят процентов молодежи. И я вам говорю, что буду ради этих восьмидесяти процентов бороться за крест, и в своей борьбе не отступлю»[533].
Опираясь на поддержку народа, католические иерархи позволяли себе высказывания и действия, совершенно невозможные для служителей культа в СССР. На проповедях нередко слышались нотки осуждения тех или иных решений власти, а совещания епископата могли показаться непосвященному настоящим собранием оппозиции (при том, что их протоколы немедленно попадали на стол первому секретарю ЦК). Кардинал С. Вышиньский, предписывавший местным ксендзам соблюдать осторожность в словах и поступках, сам весьма часто выступал с открытой критикой власти. Например, в рождественской проповеди 1960 г., произнесенной в главном храме Варшавы, он заявил: «Последний год был для костела необычайно тяжелым и болезненным, поскольку в своих правах костел был очень ограничен, и именно бесправными средствами. Его преследовали, выставляя не таким, каким он является в действительности, но таким, каким представляется в больном и лживом воображении людей, которые не знают костела, но говорят о нем, и которые свое невежество и лживость приписывают костелу»[534].
Позиция костела определялась сочетанием прагматизма и непримиримости, о чем наглядно свидетельствовало письмо епископата к ксендзам «О понимании нормализации отношений между государством и костелом». Оно было опубликовано в закрытом бюллетене бюро печати епископата в конце июня 1971 г. и содержало в себе ряд неизменных постулатов, отмечавших весь период сосуществования католической церкви и Польской объединенной рабочей партии. Письмо выдвигало следующие положения:
1. Костел в Польше является частью всемирной католической церкви, а стало быть, зависит в своей деятельности от Ватикана, а не от Польского государства.
2. Костел в Польше служит народу уже тысячу лет. Посему «католическая церковь своим присутствием в истории и делах польского народа сплачивает весь народ и укрепляет жизнь нашего государства сильнее, чем какие бы то ни было другие структуры».
3. Польский народ является католическим народом.
4. Миссия костела является религиозной, а не политической. II Ватиканский собор, Декларация прав человека, принятая ООН, а также Международный договор о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. четко определили пределы компетенций государства и церкви: костел не вмешивается в дела управления страной, но отстаивает свободу вероисповедания. «Государство не может никому навязывать ни религии, ни идеологии. Оно также не может оказывать воздействие таким образом, чтобы люди отходили от религии и принимали пропагандируемое им мировоззрение. Школа и другие воспитательно-просветительские учреждения не могут навязывать воспитание, строящееся на основе принципов мировоззрения, исповедуемого власть предержащими, ибо иначе нельзя говорить, что в государстве существует свобода совести и вероисповедания».
5. «Придерживаясь принципа, что костел не должен связывать себя ни с какой политической или экономической системой, и что он может выполнять свою миссию в условиях различных общественно-экономических устройств, установленных светскими властями, костел не подвергает сомнению строй, определяемый конституцией ПНР… Добиваясь права на свободу действий в соответствии со своей миссией и защищая основные гражданские права как моральные ценности, имеющие свою основу в естественном человеческом праве и в Евангелии, особенно в то время, когда они ограничиваются и даже попираются отдельными правительствами, костел не борется ни с системой, ни с государственной властью. Костел в Польше, которому служит епископат, не хочет создавать политическую оппозицию и не мобилизует общественные силы на борьбу с конституционно установленным строем».
6. Костел как общественная организация имеет право на свободу своей деятельности.
7. «Под „нормализацией“ в нашей действительности надлежало бы понимать такое формирование фактических и правовых отношений между костелом и государством, которое привело бы к уважению и соблюдению присущей костелу и государству структуры, их естественного характера и задач…» Поэтому государство должно признать, что:
— «католическая церковь является субъектом публичного права и общественной организацией. Канонические институты церкви являются субъектами права»;
— «католическая церковь управляется в соответствии с собственными законами, т. е. принципами Евангелия, моральными нормами и каноническим правом»;
— «католическая церковь всех обрядов будет пользоваться полной свободой деятельности в соответствии со своей миссией и призванием»;
— «епископы, высшие монастырские достойники, духовенство и верующие свободно и непосредственно могут общаться с апостольской столицей (Ватиканом. — В. В.). При исполнении своих действий епископы могут свободно и непосредственно общаться со своим духовенством и паствой, а также оглашать свои предписания, распоряжения, пастырские послания»[535].
Далее следовало перечисление конкретных шагов, которые должна была предпринять власть для урегулирования отношений с церковью. «Процесс нормализации должен начаться с создания атмосферы доверия… Созданию такой атмосферы в первую очередь будет способствовать отмена тайных инструкций и циркуляров, издававшихся в минувший период административными властями и касавшихся отношения к церковным институтам и духовным лицам, а также восстановление в силе постановлений, содержащихся в соглашениях, заключенных в 1950 и 1956 г. Должны быть отменены или пересмотрены правовые предписания, содержащиеся в законах, распоряжениях и других правовых актах, которые ущемляют и ограничивают свободу церкви. Помимо прочего должны быть отменены существующие распоряжения, касающиеся преподавания религии, социального обеспечения духовных лиц, инвентарных книг, отношения к церковным институтам как к частным предприятиям при обложении их налогами и т. д.»[536].
В целом конец 1960-х гг. представлялся временем некоторого затишья в столкновениях государства и церкви. Это отмечал посол Аристов в политписьме, написанном в сентябре 1970 г.: «Друзья в своей работе по преодолению влияния костела несколько самоуспокоились в связи с тем, что костельная иерархия в последние 3–4 года не предпринимала сколько-нибудь значительных антигосударственных акций… (даже в период мартовских событий в ПНР и событий в Чехословакии в 1968 г.)»[537].
Однако и в этот период находились поводы для конфликтов. В июне 1970 г. епископат разработал обращение к верующим в честь 50-летия Варшавской битвы, известной также как «чудо на Висле», когда польские войска в 1920 г. отразили наступление Красной армии, дошедшей уже до предместий столицы Польши. Поскольку эта дата шла вразрез с официальной идеологией, Управление по делам вероисповеданий высказалось категорически против обращения («…в резком и даже оскорбительном для клира тоне», — заявил позже краковский митрополит[538]). Работники местных советов провели профилактические беседы с приходскими священниками на эту тему (откуда ксендзы и узнали о планируемом обращении), а партийная верхушка через проправительственную организацию светских католиков Товарищество ПАКС уведомила Ватикан о возможных последствиях данного шага для костела. Апостольская ст