власти, но и являются препятствием для низовых самоуправленческих инициатив трудящихся»[615].
Другим принципиальным требованием Движения были свободные выборы. По этому поводу в феврале 1979 г. «Opinia» опубликовал заявление, где, в частности, говорилось о необходимости предоставления всем гражданам страны активного и пассивного избирательного права; включения в избирательные списки всех кандидатов, выдвинутых теми или иными инициативными группами; свободной избирательной кампании в СМИ; общественного контроля за ходом выборов[616]. На этой основе позднее произошел еще один конфликт Чумы с Мочульским: последний настаивал, чтобы Движение в защиту прав человека и гражданина также участвовало в выборах и выдвинуло своих кандидатов как самостоятельная политическая сила.
Спорил Чума и с хадеками[617]. В статье «Политические предложения церкви» (лето 1979 г.) он писал: «Во-первых, я считаю, что христианские демократы ошибаются, когда утверждают, будто церковь в Польше прокладывает себе третий путь между капитализмом и социализмом. Во-вторых, все мы видим людей церкви (некоторых священников и епископов), которые никак не реагируют, когда на их глазах ПОРП действует явно вопреки справедливости, любви, правде и свободе». Далее Чума говорил, что вообще не следует кому-либо рядиться в одежды католицизма, так как это приведет к размежеванию политических групп по религиозному признаку[618].
Хадеки в социалистической Польше имели мало шансов для самовыражения. После эмиграции в 1946 г. их лидера К. Попеля и запрета самой партии функции политического католицизма взяло на себя лояльное режиму Товарищество ПАКС, которое власти использовали как орудие против епископата. Лидер Товарищества Б. Пясецкий неоднократно пытался преобразовать свою структуру в партию, но каждый раз власти мешали ему в этом из боязни, что политическая организация католиков, опирающаяся на костел, создаст угрозу существующей системе. Те из хадеков, кто не пожелал идти на поклон коммунистам, одно время старались обрести себя в клубах светской католической интеллигенции (возрожденных в 1956 г.), но линия клубов вообще не предполагала политизации движения. Равным образом не одобрял таких намерений и глава епископата С. Вышиньский, опасавшийся, что, почуяв угрозу своей власти, ПОРП обрушит новые гонения на церковь, как это уже было при Беруте и Гомулке. На волне рабочего восстания декабря 1970 — января 1971 г. и смены правящей верхушки один из бывших лидеров хадеков К. Студентович обратился к кардиналу К. Войтыле с просьбой поддержать вероятное восстановление христианско-демократической партии, но у него тоже не встретил понимания[619].
В Движении в защиту прав человека и гражданина главным проводником таких идей был товарищ Л. Мочульского юрист Р. Шереметев. В 1974 г. он вступил в ряды ПАКС, но уже в октябре 1978 г. был исключен оттуда. В интервью, данном тогда же подпольной «Droga», он указывал на пять вопросов, по которым у него обнаружилось расхождение с руководством ПАКС: отношение к демократии, к ПОРП, к Советскому Союзу, к обществу и к католической церкви. Шереметева не устраивали яростные атаки паксовской прессы на епископат (главным образом — на краковского архиепископа Войтылу), диктаторская манера Пясецкого управлять своей организацией и неуемная угодливость ПАКС перед СССР. В этом последнем вопросе, по словам Шереметева, руководство ПАКС прогнулось особенно сильно, так как «если не пропагандировать дружбу с СССР, то, по их мнению, к нам приедут советские танки. Мне же всегда казалось, что можно вести разумный диалог с любым государством, даже с Россией. Но когда я пытался найти рациональные предпосылки для таких отношений, меня тут же начинали пугать танками»[620].
Движение в защиту прав человека и гражданина совсем недолго просуществовало как конфедерация различных групп и сообществ. Уже 9 декабря 1978 г. Консультативный совет журнала «Opinia» (приверженцы Чумы) объявил о регламентации членства в Совете. А 1 сентября 1979 г. Л. Мочульский провозгласил создание Конфедерации независимой Польши — первой партии, бросившей вызов монополии ПОРП на власть. Одновременно происходило и организационное оформление других групп, входивших в Движение. Между ними не раз возникали острые конфликты, вызванные, как признал подпольный журнал Мочульского «Aspekt», «не столько программными расхождениями, сколько личными отношениями». Так, например, по утверждению того же «Aspekt», «в Лодзи Конфедерация находится в изоляции. Две фракции Движения за права человека и гражданина вообще не сотрудничают друг с другом»[621].
Сообществом, наиболее явно тяготевшим к наследию эндеции (хотя и в ее умеренной форме), являлось Движение молодой Польши (ДМП) в Гданьске, оформившееся в июле 1979 г. Его основу составили недавние студенты, собранные вокруг популярного священника Л. Вишневского. Сам Вишневский был известен просветительскими мероприятиями (например, организованным в начале декабря 1978 г. в Люблине круглым столом «Католицизм — патриотизм — национализм»), куда он приглашал известных интеллектуалов из круга светских католиков. Вишневский избегал явной политической деятельности и не одобрял увлечения своих воспитанников эндецией. К образованию Движения молодой Польши он не имел прямого отношения, так как с 1972 г. проживал в Люблине. Сами участники ДМП во главе со своим лидером А. Халлем поначалу не проявляли желания создать отдельную организацию, ограничиваясь деятельностью в рамках Движения в защиту прав человека и гражданина. Когда же Движение начало рассыпаться на идеологические составляющие, они почувствовали необходимость выступить со своей декларацией. В этой декларации содержалось немало рассуждений о том, что такое нация и независимость, звучало требование слома существующего строя, но, кроме пункта о государственном суверенитете, не было сказано ничего конкретного о будущем Польши. «Мы можем лишь выразить надежду, — писали авторы декларации, — что независимое польское государство гармонично разрешит антиномию между принципами сильной власти и гражданских свобод… Авторитет власти, сильное влияние подлинных элит, стабильность правительства и внешней политики должны сочетаться с далеко идущим сближением государства и народа, а также такой организацией жизни, которая будет опираться на как можно более широкое земельное, экономическое, профессиональное и культурное самоуправление»[622].
Значительно больше внимания ДМП уделяло рассуждениям о цивилизационном пути Польши и Европы. Оно выступало за более тесное сотрудничество стран Европы как противовес ядерному зонтику США, но при этом негативно относилось к общеевропейским структурам, опасаясь, что они уничтожат самобытность народов. Публицист ДМП А. Т. Ярмаковский предвидел также ослабление СССР и потерю им некоторых азиатских территорий, в свете чего Советский Союз мог пойти на соглашение с США за счет Европы. Ярмаковский призывал налаживать польско-немецкие связи, так как именно Германия имела шансы стать ядром сильной Европы, уравновешивающей США и противостоящей российскому империализму. Последний признавался постоянным фактором истории Европы, независимо от существующего в России строя. При этом ДМП напрочь отвергало принадлежность России к европейской культуре (в связи с чем его деятели спорили с литературоведом из Комитета защиты рабочих Я. Ю. Липским, который эту принадлежность отстаивал)[623].
Еще одной группировкой, чья идеология несла на себе отпечаток эндеции, было Движение свободных демократов (ДСД) во главе с К. Глоговским. Программа этой организации, опубликованная 4 ноября 1978 г., сводилась, главным образом, к конкретизации понятия «независимость». Авторы программы констатировали, что в Польше отождествляют оппозицию к правительству с оппозицией к государству, а значит, надо определиться с тем, что такое «суверенитет» и «независимость», и идти дальше. ДСД стремилось возвратить понятию «национальный суверенитет» его изначальное значение как источника власти в стране и вновь поднимало лозунг студенчества 1956 г.: «Ничего о нас без нас». В политической области ДСД разделяло традиционные для Движения в защиту прав человека и гражданина требования либеральной демократии. В отношении тактики оппозиционной борьбы его участники занимали промежуточную позицию между Комитетом защиты рабочих и Движением: окружение Глоговского верило, что возможно сначала реформирование существующего строя, а потом его слом[624]. Например, в февральской декларации 1980 г., посвященной выборам в Сейм, участники ДСД сокрушались, что власти не допустили свободные выборы даже в рамках Фронта национального единства (предвыборного блока во главе с ПОРП. — В. В.), и обращались к обществу с призывом добиться этого права[625].
Наиболее подробную и четкую программу действий сформулировал Л. Мочульский в работе 1979 г. «Революция без революции». Мочульский выдвигал последовательную программу слома общественно-политической системы ПНР, состоявшую из пяти фаз:
1. Создание политических групп с общей стратегией, основной целью которых является завоевание полного суверенитета страны.
2. Превращение этих групп в партии и союзы.
3. Возникновение на этой основе параллельных общественно-политических учреждений.
4. Развитие альтернативной политической системы через распространение параллельных советов на всех уровнях, объединенных в кульминационной фазе в параллельный парламент под названием «Общепольское политическое представительство».