нь. Поэтому, плюс к моим подругам из прежнего кафе, в подруги прибавились официантки из этого, а чуть надменная и деловая Тиффани лишь постепенно оттаивала, не желая тусоваться с молодыми и глуповатыми, по сравнению с ней, девчонками. Ей было лет двадцать пять, у неё уже имелось высшее образование. Поглядывая на неё, я иногда восхищалась её умением держать себя, одеваться. Когда приходили состоятельные или богатые клиенты, она выглядела наравне с ними, ничуть не уступая, хоть вытаскивай её из униформы и подставляй к олигарху, в супруги или любовницы. Но что-то подсказывало мне, что на любовницы она бы не согласилась.
Потом я заметила некоторое напряжение между ней и господином Юнгом. Вообще-то мой нынешний босс был приятным в общении, и чем дольше я работала, тем лучше он относился и разговаривал, и такую тенденцию замечали все работающие у него в ресторане. Но с Тиффани, работающей уже два года, он держался странно натянуто, резковато, и она сама, будто нарочно, приобретала ещё более холодный тон, когда обращалась к нему. Как и во всех немаленьких коллективах, я сумела найти человека – давно трудящуюся тут уборщицу – который хранил тайны и разносил любые слухи, настоящие и выдуманные. Негромким голосом и с неприкрытой радостью от того, что есть, кого удивить, почувствовать превосходство информированностью, женщина поведала мне, что ещё год назад Тиффани тонко и ненавязчиво пыталась очаровать молодого господина Юнга, явно намереваясь накинуть на него сети и стать женой миллионера. У него тогда ещё был свой автомобиль с водителем, и чуть ли не каждый раз, когда он заезжал, а у неё был конец смены, Фани просила её подвезти. Это было хорошей попыткой сблизиться. Однако господин Джереми почему-то стал реже приезжать. А когда понял – это был домысел уборщицы, но не исключено, что благодаря наблюдательности и опыту попадающий в цель, - что дела на самотёк пускать нельзя, и посещать ресторан необходимо, то продал машину и начал передвигаться на такси. Просить подвозить стало невозможно. Девушка поняла, что это камень в её огород, и с тех пор возымела большую гордость и отстраненность от происходящего.
Я не совала свой нос в чужие дела и поинтересовалась этим всем между прочим, просто осваиваясь и узнавая всё о месте, где намеревалась задержаться. С потоком клиентов и количеством дел, некогда было анализировать каждый случай и глубоко задумываться. Ресторан приобретал свойство моего второго дома. Однажды сюда даже заглянул Дэниэл, придя на встречу с партнером из адвокатской коллегии, а порой, когда освобождался пораньше, меня забирал с работы Хим, заезжая на недавно купленном авто поновее, взамен прежнему, хотя и наша предыдущая, старенькая машинка, мне тоже нравилась.
Вечер плавно шёл к концу. Химчан позвонил мне и предупредил, что где-то там опять аврал, сервера, от которых зависело функционирование нескольких банковских систем, забарахлили, и на устранение неполадок уйдёт много часов, притом что нужно будет понаблюдать после починки, чтобы не слетело всё вновь. В общем, его не будет до утра. Я привычно вздохнула и пошла рассчитывать собравшуюся уходить семейную пару зрелого возраста. Если никто больше не придёт, то можно начинать складываться. Вернувшись к кассе, чтобы положить наличные, я заметила рядом с собой Фани, наполовину переодевшуюся из рабочего в обычное, повседневное.
- Ещё не едешь домой? – Я покачала головой, пытаясь не сбиться и пересчитывая деньги. Закончив, я повернулась к ней, приятно польщённая тем, что она подошла ко мне.
- А вы уже закончили?
- Да, мои обязанности завершились. Там сейчас ребята уберутся после расходящихся гостей, и всё, - она поправила сумочку на плече. – Тебя забирают после работы или пешком?
- Пешком, - призналась я, и до сих пор не привыкнув к этому слову, начала с него: - Муж работает. Не может.
- Мм, ясно, - кивнула она. – Кем же он у тебя работает, что в такое время не освобождается?
- Программистом, - сказала я, и тут же смущенно хихикнула. Все, кто не был в курсе глобальности этой профессии, удивлялись, как это компьютерщики работают по ночам? – Ну, он ещё системный администратор и что-то вроде этого. Очень много фирм обслуживается, а он хороший специалист. Без него никуда.
- Да, я видела мельком, когда он как-то за тобой заезжал. Серьёзный тип по лицу.
- Безумно серьёзный, - многозначительно согласилась я и почему-то захотела секса с ним. Странная логика, но уж какую имею. Впрочем, нужна ли логика для того, чтобы захотеть своего супруга?
- Как тебя угораздило так рано замуж выйти? Погуляла бы ещё, - добродушно улыбалась Фани.
- Долгая история, - пожала я плечами. – Мне повезло найти своего человека. Грех было упускать. - Я заметила краем глаза движение у входа и, повернувшись к нему, обнаружила вчерашнего посетителя, с которым мы немного разговорились по душам. – Прости, - обратилась я к коллеге. – Пойду, приму заказ.
- Ладно, до встречи! Я тогда поехала домой, - махнула она и ушла в подсобные помещения, через которые всегда уходил персонал. Поправив блузку, я взяла меню и пошла к знакомому, имя которого не знала.
- Вечер добрый! – просияла я ему. Он увидел меня, когда я ещё подходила, и ответил тем же. – Что будете?
- Что и вчера, если можно. Напомнить?
- Не нужно, у меня хорошая память для хороших клиентов, - заверила я и подтвердила это, перечислив его вчерашний заказ. Мужчина довольно кивнул.
- Действительно, отличная. - Я развернулась в сторону кухни, и в зал вошло ещё двое мужчин. Я шла полубоком к ним, но даже так ощущала, что они навеселе, ведут себя немного развязно, говорят громче нужного и где-то, наверняка, выпили. Нет, они не были какими-то завалящими бродягами или теми, кого можно запросто выпроводить за нарушение приличий или дресс-кода. Добротно одетые и при деньгах, наглые от толщины своих кошельков, они были самой ненавистной разновидностью посетителей. И уселись они на соседний столик с тем, который взялась обслуживать я. К мужчинам, которые при рассмотрении тоже оказались корейцами, но англоговорящими, пошла официантка.
Взяв поднос с чаем с жасмином, я грациозно пошла между столиками, неся его к конечной цели. Два нетрезвых типа ещё что-то заказывали, когда я встала у столика рядом, и принялась составлять на него чашку, сахарницу и чайник. На какое-то мгновение позади воцарилась тишина, перешедшая в какое-то шушуканье.
- Не всегда у вас тут тихо, да? – понимающе пододвинул к себе чашку мой знакомый, косясь мне за спину, где сидели те двое. – Не все наши земляки воспитаны, к сожалению.
- Люди везде разные, - согласилась я и пошла за остальным заказом. Однако когда я вернулась вновь, меня уже ждало внимание персонажей «мне всё можно, я богат». Один из них даже развернулся на стуле и уставился на меня. Я надеялась, что он отвернётся, но вместо этого стало хуже: он заговорил, обращаясь ко мне. На корейском.
- Я подумал, что мне показалось, но нет, мои глаза меня не обманывают! Я же к тебе наведывался регулярно на одну улочку, где девочки доставляют радость взрослым дядям? – Я застыла, держа поднос в руках. Они затряслись, но я, превозмогая себя, тронулась и закончила путь, равнодушно продолжая расставлять тарелки перед моим клиентом. Он напрягся, глядя то на меня, то на тех двоих. – Эй, я с тобой разговариваю! Насосалась до онемения или язык минетами стерла?! – Мужчины заржали, озвучив всё, что пришло им в голову. Я окаменела, силясь не допустить слёз. Раньше меня это не трогало. Я была проституткой, и мне было плевать, кто и что говорил мне, как называл. Оскорбления были составляющей каждого дня моей жизни. А теперь мне стало чуть ли не плохо от того, что мне напомнили о моём прошлом, и не просто в лицо, а при человеке, который об этом даже не подозревал. Осознавая, что не должна поддаваться на провокации и показывать эмоции, я всё же успела подумать: «Химчан пристрелит вас, уроды!», но потом пришла более правильная мысль: «Я никогда не скажу ему об этом инциденте, потому что он и вправду может их убить». Я повернулась со скованной улыбкой к ним.
- Должно быть, вы ошиблись. В любом случае, ведите себя подобающе в нашем заведении.
- Ну уж нет, я не ошибся, - ухмыльнулся говоривший. – У тебя может во рту и тысяча побывала, а я не спутаю, кто мне сосал, крошка. Ты неплохо справлялась, а? Что насчет повторить за хорошие деньги? – Мужчина, который приходил второй день, поднялся и грозно навис над столом. Стало видно, что он шире в плечах в два раза этих избалованных ублюдков, и выше тоже.
- Вам что-то не ясно сказали? Ведите себя прилично в общественном месте.
- Ох, тоже мне – место! – хмыкнул второй, молчавший до того. – Еду подают шлюхи. Так и есть расхочется.
Не выдержав больше и, поскольку сделала всё от меня требующееся, я размашистыми шагами побыстрее удалилась за барную стойку, а оттуда в коридор, ведущий во внутренние помещения. Достигнув его, услышавшая ещё что-то вдогонку, я прижалась к стене и задрожала. Я думала, что порвала с прошлым, что покинула его, что оно не вернётся. Я решила, что теперь я уважаемая замужняя дама, которая устраивает свой благополучный семейный быт, но всё оказалось не так. Теребя рукава блузки на плечах, я чуть согнула ноги. Ничего не кончилось, я никогда не отмоюсь от того, что была минетчицей. Это клеймо, и я позорю им Химчана. Мало того, что детей не могу родить, так ещё и его жену все будут знать, как проститутку. А если услышит другой персонал? Если узнают? Если узнает господин Юнг, то меня выгонят. Позор, какой же позор! С таким послужным я никогда не найду престижной и достойной работы. И Фани, которая сегодня обратилась ко мне – я уже представляла, как она будет смотреть на меня впредь! Вернее, посмотрит один раз, в спину уволенной и рассчитанной потаскухи.
Я провела в закулисье ресторана не меньше сорока минут, боясь высунуться и не в силах заставить себя выйти в зал. Они ведь не успокоятся и продолжат потешаться. На глазах приятного и доброго человека, который тоже может теперь побрезговать брать из моих рук еду.