Крёстным отцом Сандры, конечно же, Баны позвали Джереми. Он непосредственно дарил девочке вторую жизнь, что же тут удивительного? Крёстной была какая-то подруга Херин по работе, не могла же я занять все позиции в этой роли? Правда, Джейда с Санха расстраивали, они до сих пор не определились с тем, к какой конфессии причислить сына, склоняясь к тому, чтобы он вырос и сам выбирал, буддистом хочет быть или христианином. Их демократия мне нравилась, но в связи с этим и тут я пролетала с очередным крестником. Ну и ладно, всё равно буду ему любимой и незаменимой тётей Шиллой, никуда от меня не денутся.
Мы с Химом взяли по «Самуэлю Адамсу»*, с имбирём, заказали два буррито и глядели то друг на друга, то на продолжающих кататься людей. Я любила занятия зимним спортом. Если это не лыжи. Эти доски на ногах вводили меня в транс, я теряла какую-либо способность передвигаться и превращалась в безвольную препарированную лягушку. Как выяснилось, Хим тоже ненавидел лыжи, заявив в стиле Дэна, что палки мужчина должен кидать, а не держать часами в руках. Поэтому нам никогда не приходилось ломать голову, куда идти, каток всегда был на первом месте. На втором – ледяные горки. На третьем – глинтвейн в постели перед телевизором. Почему это тоже зимний спорт? Потому что летом нормальные люди никогда глинтвейн пить не станут, а выпив его, очень тянет заниматься любовью, что, само собой, те ещё физические упражнения. В предыдущий выходной мы зарядили все части «Один дома» и разлагались до полураспада кучу часов подряд, отвлекаясь на секс, туалет, подогрев вина и снова секс.
- А не хочешь умотать на недельку из Нью-Йорка? – вдруг спросил меня Хим. Я удивленно оторвалась от пива.
- Куда?
- В Мохонк. Это предгорный отель в трёх часах езды отсюда: лес, природа, заповедные тропинки.
- Чего там ещё есть клёвого? – поинтересовалась я.
- Замковая постройка с номерами в викторианском духе, камины, заснеженный пейзаж за окном, отсутствие телевизоров…
- Не продолжай, я согласна! – похлопала я коротко в ладоши, варежки с которых лежали рядом на столе. Стоило представить что-то загородное и занесенное снегом, как мне хотелось бежать домой и собирать чемоданы. – Но не на Рождество же? – опомнилась я.
- Нет, разумеется. На Рождество приезжают наши с Херин родители, - ей-то они были родные, а ему приёмные, но всё равно воспитали его с пелёнок, поэтому чувства между ними были неподдельными: любовь, беспокойство, благодарность, - и Наташа должна приехать. Ты же ещё не знакома с сестрой Дэна?
- Пока нет, но вы мельком о ней рассказывали. Рада буду познакомиться. Значит, Рождество традиционное, в семейном кругу?
- Да, а вот на Новый год предлагаю уехать. Я взял недельный отпуск. И для себя, и для тебя, - скупо, в своей манере, улыбнулся Хим. Он был из тех редких людей, которые, будучи счастливы и довольны, глазами улыбались сильнее, чем губами, в них сразу утопало моё сердце, в море теплоты и солнечной благодати.
- Ура! – подняла я руки вверх, предвкушая отличные каникулы. Мы очень давно вместе так долго не отдыхали. Чтобы просто уехать, просто забыть обо всём, просто остаться вдвоём, укутаться где-то в меховое покрывало и свернуться перед потрескивающими в очаге поленьями. А лучше постелить этот мех, раздеться, и валяться на нём голыми, попивая шампанское. Идеально! Внутри меня уже всё рвалось и мчалось в названный Мохонк.
В кафе вошли супруги Юнг, держась за руки; он в кремовом шерстяном пальто с чёрным шарфом, а она в чёрном пальто с ярко-жёлтым шарфом. Элегантные, престижные, с налётом утончённой праздности, и вместе с тем особой деловитости людей, привыкших не сидеть на месте. По плечам Айли струились золотистые волосы, завитые крупными, под естественный вид, локонами. Я вроде тоже обесцвечивалась, но никогда на мне не получался такой изысканный, чуть медовый благородный цвет. Айли вписывалась в жёны миллионера так, словно для этого и родилась. Недавно я видела её по новостному каналу, она вела репортаж из Италии с безукоризненными: прической, макияжем, маникюром, нарядом, жёлтыми туфлями. Глядя на неё, я всегда вспоминала сериал «Как я встретил вашу маму», где постоянно фигурировал судьбоносный жёлтый зонт. У Айли, похоже, все вещи имели судьбоносную сущность. Смогла же она как-то встретить Джереми и стать его половиной? Вспоминая Тиффани, могу сделать вывод, что очаровать господина Юнга было сложнейшей задачей. А кто его знает, может, люди и рождаются с предназначением, которое заранее выстлало ковровую дорожку к победе или выбило ямы в дороге к поражению? Я вот собак и кошек разводить обречена. Собак и кошек! Поздоровавшись с пришедшими, я мысленно поставила галочку, что надо бы обсудить позже с Химом, куда деть Тень и Бенджи, если мы уедем.
Я очень медленно пыталась приучиться к тому, что Джереми не только мой начальник, меценат, наследник олигарха, но и товарищ Хима. На таких встречах, как эта, я всё равно чувствовала некоторую неловкость.
- Ну что, как там дела у Сандры? – спросил муж у друга, когда все расселись.
- Всё в порядке. На ближайшее время, - честно подкорректировал себя Джереми. – Всё зависит от случая, ты же понимаешь. Не будет инфекций и осложнений – не будет проблем. Если Сандра доживёт до года, а у неё есть все шансы, то, скорее всего, окрепнет в принципе. При условии трансплантации почки, разумеется.
- Дэн на эту тему стал говорить? – Джереми вытянул губы в тонкую линию и, с разочарованием, неуловимым недовольством или просто усталостью от вечных перелётов, покачал головой. Айли увлеклась разглядыванием гирлянд вдоль бортика катка. Я её видела второй раз (третий, если считать телевидение), но постоянно она напоминала эдакого котёнка, увлеченного бантиком на верёвочке, и никак не получалось разгадать, прикидывается она, или в самом деле настолько блондинка? Думается, Джереми эта загадка тоже покоя не давала и увлекала до страстной любви.
Рядом с нашим столиком образовалось семейство с двумя малолетними детьми. Мама начала снимать верхнюю одежду с детей, папа пошёл к кассам сделать заказ. Старший мальчишка вырывался и всё стремился куда-то побежать, младшая девочка хныкала и чего-то просила у матери, без криков, но с невыносимой слезливой монотонностью. Мы все на минуту затихли, наблюдая это всё. То есть, трое из нас обратили на это внимание, а Айли с энтузиазмом следила за катком, сияя отражением цветных огней в округлившихся глазах. Кажется, она обожала Рождество, как и я.
- Смотрю я на это всё, - отвернулся Джереми от соседнего столика, механически взяв бутылку пива Химчана и разглядывая этикетку, где был прописан состав. Профессиональный интерес химика. - И совершенно не хочу торопиться с детьми. – Он имел в виду не только пришедших, но и Дэна с Херин и их заботой. – Не хочу зациклиться на чём-то одном и потеряться для общества.
- Да, тебе нельзя, - поддержал Хим, - ты слишком полезный человек, твоя голова нужна в действии и всей широте её возможностей.
- Вот именно. Я надеюсь, что мы солидарны в этом, ты же не хочешь пока детей, Айли? – обернулся он к ней, но жена откликнулась на имя, до него прослушав весь текст.
- Что? Я буду чай, желательно с лимоном. – Джереми подавил ухахатывающуюся улыбку.
- Нет, я спросил, не хочешь ли ты детей?
- А их тут подают? – пошутила она, возвращаясь с небес на землю. Даже я посмеялась над её словами. – А если серьёзно, то совершенно нет. От них много шума, беспорядка, нервов. И влагалище потом хоть новое покупай, чтобы муж себя не чувствовал вышедшим в открытый космос. Нет, спасибо, такой радости мне не надо.
- Ну… - протянул Хим, поддерживая юмористический тон, - Джереми изобретатель, он что-нибудь придумает с этим.
- Пластику этой части организма изобрели до меня. Так что в наш век всё уже поправимо.
- А трансплантацию репродуктивной женской системы полностью ещё не изобрели? – сорвался вопрос у меня. Господин Юнг серьёзно на меня посмотрел. Он знал мою проблему, не мог не знать, ведь близкие между собой друзья-золотые делились всем. У него во взгляде будто загорелась лампочка иновационного отдела мозга.
- Над этим стоит подумать, - медленно произнёс он, отставив бутылку Хима и уходя в свои мысли.
- Не хотите с нами по пивку? – предложил им муж, спешащий избавиться от слишком жизненных тем и вернуться к тому настрою, что царил до этого.
- Нет, Айли не переносит запах пива, - не успел договорить Джереми, как всё уже было ясно по её лицу со сморщенным носиком. – Выпьем чаю и поедем, - поднялся он, чтобы сделать заказ. Миллионер в кафе с самообслуживанием! Среди этих ребят постоянно встречались парадоксы.
- Далеко собрались?
- В Саффолк, в Колд-Спринг-Харбор**. Мы сотрудничаем с их лабораторией. На их базе я хотел бы открыть свой филиал. Мотаться туда-сюда я не всегда могу, здесь должен быть кто-то из моего штата. Возможно, Ходжун согласился бы курировать данный проект. Он головастый парень.
- Это было бы здорово, - согласился Химчан. – И когда вы опять в Сеул?
- Послезавтра. Ты же знаешь, там сейчас есть, чем заняться.
Обратно мы снова большую часть пути прокатились на автобусе, вышли почти на своей Ремсен-авеню, и побрели по тротуару, припорошенному мелкой снежной мукой, которую гонял несильный ветер. Дополнительные фонари в форме снежинок развесили на столбах, на большинстве дверей висели венки с красными лентами, золотыми колокольчиками, шишками и искусственными ягодами омелы. В окнах переливались ёлки, у одного крыльца я увидела светящегося оленя - прозрачный каркас, состоящий из лампочек. Он двигал головой вверх-вниз, вверх-вниз. Меня приводили в восторг такие штуки, и я задержала Хима возле зверюшки, пока не насладилась в полной мере исходящим от неё дыханием чудес. Мимо нас пронеслась стайка детей с какой-то музыкальной шкатулкой, полифонией проигрывающей мелодию «We wish you a Merry Christmas».