м, когда я на него цыкнул, он забился в детской за радиатор. Там и сидит до сих пор.
– А, ну ладно, – протянула я. – Пусть там и сидит. Нам бы завтра не забыть его забрать, если, конечно, за ночь ты не передумаешь начать ремонт.
Глава 8
Зря я уповала на то, что строители за свою работу заломят слишком высокую цену или мой муж за ночь одумается. Моим чаяниям не суждено было сбыться: договорились и с ценой, и со сроками. Более того, поскольку Олег ограничил время ремонта тремя неделями, строители решили крушить стены уже сегодня.
Пятеро громадных дядек свалили кувалды в угол.
– Хозяйка, мы часик погуляем, пока вы кухню разгрузите, – сказал один из них, – и начнем.
Как он сказал «начнем»! Зловеще! С демонической улыбкой на губах. Мне сразу стало страшно. За всё и за всех. За квартиру, за дом в целом, за его жильцов. Я посмотрела на Олега. Он моих волнений не разделял и был спокоен, как мамонт перед заморозкой. Стоял, глупо улыбался и радостно потирал руки.
– Ну что, девочки, за работу?! Вдвоем вы быстро перенесете кухонную утварь в одну из комнат. Я отвезу Аню к бабушке, затем поеду в офис, у меня важная деловая встреча. Сан Саныча я пришлю, – отрапортовал он. – Так, кажется, я ничего не забыл. Увидимся вечером. – Он повернулся ко мне и Степе спиной и прошествовал к выходу.
– Не увидимся! – крикнула я ему вдогонку. – Мы со Степой переселяемся к Алине!
– Бобби не забудьте с собой захватить.
– Отвезешь его вместе с Аней.
Следующие два часа мы посвятили перетаскиванию кастрюлек и тарелок из кухни в кабинет. Разгрузив кухню, мы бросились собирать личные вещи. Степе было проще: она не успела распаковать свою дорожную сумку. Я же оказалась в затруднительном положении, поскольку не знала, как долго мне предстояло жить у Алины. Олег поставил перед строителями жесткие сроки – три недели. Но вы же сами понимаете, ремонт нельзя закончить, его можно только приостановить.
В дверь позвонили. Время, отведенное нам на сборы, истекло. Вместе с громилами, которым мы вверяли нашу квартиру, пришел Сан Саныч. Уже легче.
– Марина Владимировна, не переживайте. Я за ребятами прослежу. Когда надо, подскажу. Тридцать лет в строительстве это вам не фигли-мигли.
– Ну что, начинаем? – спросил бригадир, подразумевая «Когда же вы, дамы, освободите квартиру?»
– Уже уходим, – испуганно пролепетала Степа, поглядывая снизу-вверх на громадного мужика с кувалдой в руке. Кувалда, по моим расчетам, весила не меньше двадцати килограммов, могла и больше, а детина играл ею словно щепкой. Такой и пальцем стену проткнет.
Следом за Степой я стала бочком обходить парней в робах.
– Котик! – на пороге вспомнила я и бросилась опять в квартиру.
Филимон сидел в детской комнате. Забившись под Анину кровать, он жалобно мяукал и выходить из своего логова не собирался. На «кис-кис, иди сюда, котик» он не реагировал. Пришлось мне применить подручные средства. Использовав зонт-трость, я выковыряла кота из-под кровати и посадила в металлическую сетку, которую мой муж обычно берет на рыбалку, чтобы в нее складывать рыбу.
Вот так, с двумя дорожными сумками и котом в «садке», мы появились в «Пилигриме». Алина уже была здесь. С отрешенным видом она сидела за столом и смотрела в окно. Повернув голову на грохот выпавшей у меня из рук сумки, она удивленно спросила:
– Вы куда-то собрались?
– Ага, – только тут я вспомнила, что в суматохе, мы забыли предупредить Алину о том, что на время переселяемся к ней. – Приютишь? – конкретный срок я намеренно оговаривать не стала. Еще неизвестно, как долго будет тянуться ремонт.
– От мужа ушла? Правильно. Хоть вздохнешь свободно. Я вот тоже одна. Потому что если муж в тюрьме, то, считай, его совсем нет. Вернее, его как бы нет, а проблем в два раза больше, – мрачно заметила Алина. – Это только говорится, что преступники и подозреваемые находятся в тюрьме на государственном обеспечении. Ничего подобного! Денег уходит в два раза больше, чем если бы он жил дома. После того как вчера с вами рассталась, я все же поехала к Воронкову. Думаю, буду сидеть до последнего, пока он не придет. Пришлось наступить на собственную гордость: уж больно серьезное положение у Вадима. Майор так и не появился, зато мне удалось поговорить с его коллегой, ну да ты его должна помнить, такой молоденький парнишечка. Зовут Андреем, фамилия Казаков.
Я кивнула, было такое, Воронков знакомил нас с ним.
– И что сказал этот Казаков? Он в курсе дела?
– Нет, два дня назад вернулся из отпуска. Но кое-что он мне все же посоветовал. Свидания мне пока с Вадимом разрешить не могут. Такие у них правила. А вот адвоката при наличии правильно оформленных документов запросто к Вадиму пропустят. Через адвоката Вадиму можно и посылочку передать.
– Передачу?
– Да. Спортивный костюм, смену белья. Из еды кое-что. Сигареты обязательно.
– Вадим же не курит? – удивилась я, зачем Алининому мужу сигареты.
– Сокамерники курят. Сигареты в тюрьме что-то вроде денег. Водку передавать ведь нельзя. Хотя, говорят, и ее проносят. Весь остаток дня я посвятила поискам приличного адвоката. Нашла людей, которые быстро оформили нужные документы. Вот уж действительно верна пословица: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Потом заехала в магазин, накупила всего. Дома появилась в одиннадцатом часу. А в восемь утра мы с адвокатом уже были под дверьми следственного изолятора. – Алина усталой рукой подперла голову.
– Ну и… – поторопила ее Степа, – адвокат разговаривал с Вадимом? Как он там?
Алина пожала плечами:
– Вроде ничего.
– Что значит «ничего»? Камера хорошая? Сокамерники – приличные люди? Как может быть в тюрьме хорошо? – удивилась я равнодушию Алины. Впрочем, возможно, она была такая от усталости или на нервной почве.
– Вы ведь знаете Вадима? Его быт никогда не напрягал. Спроси его, на каком он пастельном белье спит, – не скажет. То же касается и еды. Ему абсолютно все равно, что есть, он всеяден.
– Допустим, но ему не все равно, кто спит рядом с ним, – внесла поправку Степа, – жена или преступник, у которого руки по локоть в крови.
– Я тоже так думала, – кивнула Алина, – но адвокат сказал, что у Вадима нет претензий к сокамерникам. Его вполне устраивает общество, в которое его подсадили, лишь бы они ему не мешали думать.
– Что делать? – в один голос переспросили мы со Степой.
– Думать, – по слогам повторила Алина. – Неделю назад Вадим приступил к новой научной работе, в которой предполагается куча опытов. Он мне говорил, как называется тема, но я забыла. Так вот, прежде чем начать серию опытов, сначала надо хорошо все обдумать, выработать стратегию, составить план. Вот этим сейчас и занимается Вадим, мысленно, разумеется. В такие минуты ему все равно, кто рядом с ним, он глубоко внутри себя и не замечает, что творится вокруг.
– Позволь, но накануне совершенно убийство. В вашем гараже нашли мертвого парня, и Вадим – подозреваемый номер один!
– Да, но Вадим – наивная душа – поволновался немного, а потом пришел к выводу, что полиция на то и создана, чтобы во всем разобраться. А пока люди в форме будут разбираться и искать истинного убийцу, он займется своей научной работой. Бумагу и карандаш ему уже дали.
– А кто сидит в камере?
– Самый безобидный из сокамерников – садовод-любитель, зарубивший топором дачного воришку, – хмыкнула Алина. – А так разный сброд: два грабителя, один маньяк, похоже, что серийный, и так, по мелочам. Один товарищ сидит за то, что прирезал своего собутыльника, когда тот налил себе в стакан больше водки.
– Н-да, бедный Вадим, – протянула я.
– Бедный… Это я бедная, а он, между прочим, в камере на особом положении. Его под свою опеку взял один бывалый вор, который верховодил сейчас в камере.
– Это ж за какие заслуги?
– А он ему нарыв вскрыл подручными средствами. В один миг мужику полегчало. Теперь к Вадиму в камере обращаются не иначе как «профессор». Ему для работы даже часть стола выделили.
– И все равно у меня не поворачивается язык сказать, что твоему мужу повезло.
– Нет, вы все-таки скажите, зачем с сумками пришли? – Алина затормозила взгляд на сетке с котом. – И Филимона приперли? – Она сделала вид, что забыла, как вчера просила меня оставить кота до вечера. – Олег вас выгнал? Из-за кота? А на первый взгляд котик смирный. Поцарапал кого-то? Диван разодрал?
– Никто нас не выгонял, – прервала я нескончаемый поток Алининых предположений. – И Олег нас не выгонял. Мы сами ушли, потому что час назад в нашей квартире начался ремонт. Алина, можно мы со Степой немного у тебя поживем?
– Да живите, сколько хотите. Мне не так одиноко будет. Саньку я час назад посадила в электричку, на всякий случай к двоюродной сестре в деревню отправила. Мало ли, вдруг кто-то ему проболтается, что Вадим в тюрьме сидит. Я же не могу допустить, чтобы ребенок в отце разочаровался? Потому и отправила подальше, в деревню. Теперь у меня, девочки, руки развязаны.
– Можешь рассчитывать на нас, – трогательно пообещала Степа.
– Тогда наметим план действий, – предложила я.
– Нам надо найти Катю Кукушкину. Она должна знать парня, она могла видеть убийцу, она сама могла убить, – выпалила Алина. – После разговора с адвокатом я на всякий случай съездила в гараж. Сторож клянется и божится, что моей жилички в гараже не было. Весь вчерашний день он держал ворота закрытыми. Не приходила она.
– Как же мы ее найдем?
– Надо съездить к отцу Кати и к ее тетке. Чем черт не шутит, возможно, она прячется у родственников. – Алина вытащила из сумки бумажку с номерами телефонов, которые нам вчера продиктовала соседка Кукушкиных. – С кого начнем?
– Чей номер первым записан? Тому и звони.
– Тогда отцу, – Алина подвинул к себе телефон. Практически сразу трубку сняли, и Алина заговорила писклявым голосом. – Алё, Катя? Привет!
Я обрадовалась. Неужели мы с ходу попали в «яблочко»? Но эмоции мои оказались преждевременными.