Сан Саныч подскочил к воронке и на себе стал демонстрировать процесс умывания. Для того чтобы умыться, надо было встать на колени, наклониться к воронке, в одну руку взять конец шланга, вытащить его из канализационной трубы, а второй рукой потереть свое лицо.
– А если я захочу помыть руки? – задала я каверзный вопрос. Попробуйте помыть руку, если вторая у вас занята (в ней шланг). В лучшем случае вы почешете кончиками пальцев ладонь.
– Сейчас, – попытался сообразить Сан Саныч. Он стоял в той же позе: на коленях в луже, наклонясь над воронкой. – Ну это совсем просто! – осенило его. Он взял в зубы конец шланга и демонстративно потер одну ладонь о другую.
– А если я захочу вымыть голову? – последовал мой очередной вопрос.
Ха! Для этого ему бы понадобилось лечь на спину, засунуть голову в воронку, между ногами зажать шланг, направить струю на голову и теперь уже двумя свободными руками вымыть волосы. Камасутра, поза под номером две тысячи два. Ручаюсь, в таком положении еще голову никто не мыл!
Ясное дело, Сан Саныч до такого не додумался. Фантазии не хватило старику. После пяти минут усиленной мыслительной деятельности он сдался:
– А вам обязательно здесь голову мыть? Олег Александрович сказал, что в квартире он будет жить один.
– Один, – подтвердила я, порадовавшись его сообразительности. Я оглянулась, пыль практически осела. – Вы все стены уже сломали? – поинтересовалась я. – Соседи на шум жалуются.
– Да, осталось только разобрать кладовку. И выбить антресоль.
Слово «выбить» меня насторожило. Дело в том, что дом, в котором мы живем, строился давно, в послевоенное время, военными строителями. Материалы применялись весьма крепкие, но было одно «но». Это «но» заключалось в том, что этих самых материалов не хватало, время было такое. Экономить на жилых площадях и высоте комнат не стали. Выкрутились банально просто: если стена не капитальная, то в стене оставляли пустоты. Потом их латали рейками и замазывали штукатуркой. Были вообще такие места, где стены держались на обоях. О специфике наших стен мы узнали, когда делали предыдущий ремонт. Решив обойтись малой кровью, мы не стали что-либо менять и переклеили только обои.
Я задрала голову и посмотрела на антресоль, которая в эту минуту держалась на «честном слове». Дно антресоли все еще покоилось на двух балках. Два конца балок были вмонтированы в стену, разделяющую гостиную от кухни, а два других конца, которые когда-то упирались в перегородку между кухней и санузлом, болтались в воздухе.
– Сейчас без шума и пыли выдернем балочки, и антресольки не будет, – заверил меня Сан Саныч.
– Так нельзя, – предостерегла я строителей. – Возьмите пилу и аккуратно распилите балки, как можно ближе к стене. Если будет немного балка выпирать из стены – нестрашно. Все равно вы поверх этой горбатой стены будете крепить гипсокартон.
– Как скажите, хозяйка, – сделал вид, будто согласился со мной, один из строителей.
Я оставила работяг и пошла искать свой халат. Не успела я открыть шкаф, как квартиру оглушил жуткий грохот. Я выбежала из комнаты и увидела, как один из рабочих кувалдой бьет по балке.
– Что вы делаете?! Я же просила!
Кувалда замерла в воздухе, но процесс пошел. Из гостиной донесся звон битого стекла. Я ринулась туда.
Поздно. Акварель, прежде висевшая в раме на стене, теперь лежала на полу среди осколков стекла. Но, как говорится, только бы это. Из стены торчал конец злополучной балки. Пройдя штукатурку и порвав обои, балка вылезла в гостиной как раз над любимым диваном Олега, который, если вы помните, стоял в зоне материального благополучия.
Предвидя реакцию супруга, я схватилась за голову. В доме нет такого количества успокоительных лекарств, чтобы блокировать его нервную систему. Он увидит это безобразие, начнет буйствовать и доломает всю стену. А это значит – придется делать ремонт во всей квартире. Не хочу никакого ремонта!
В комнату просочился Сан Саныч в окружении строителей. Я с ненавистью на них посмотрела.
– Н-да, – только и смог выдавить из себя Сан Саныч.
– Что вы наделали? – по слогам произнесла я и сорвалась на крик. – Когда это увидит мой муж, его удар хватит. Я же вас просила, предупреждала. – В левом боку закололо, и я схватилась за сердце, которое уже сейчас мне подсказывало, что беды не миновать.
И точно, на пороге уже слышался громогласный голос Олега.
– Я дома. А есть ли дом? – пошутил он.
«Хороший вопрос», – подумала я, мечтая о том, как бы незаметно испариться. Наблюдать мужские истерики – занятие малоприятное, более того, опасное, под горячую руку может и тебе попасть. Конечно же, муж на меня руку поднимать не станет, но ведь и от чугунной головы строителя может что-нибудь рикошетом отлететь в мою сторону.
– Вау! – неизвестно чему восхитился мой муж. – Всегда мечтал иметь в туалете окно. Сидишь на унитазе, наблюдаешь за природой. Птички поют, веточки зеленые в стекло стучатся.
– Романтик! Ну-ну, а если ты после туалета захочешь руки помыть? – одними губами произнесла я.
– Люди, где вы? – позвал Олег.
Услышав голос хозяина, Сан Саныч и деятели из ремонтно-строительной фирмы втянули головы в плечи. Они затаили дыхание, надеясь на то, что в этой комнате их никто и никогда не найдет. Наивные. Эта комната у Олега любимая. В ней расположена пресловутая зона материального благополучия. Он может не зайти в спальную, кабинет, но в гостиную зайдет наверняка.
– Ах, вот вы где! – Олег удивленным взглядом окинул большое скопление народа. – И ты, Марина, здесь?
– Я уже ухожу, – как ни в чем не бывало бросила я и кинулась к выходу. – Меня внизу Степа и Алина ждут. Без меня разберешься, – буркнула я, захлопывая за собой дверь.
Следом за грохотом двери раздался рев тигра, которому прищемили мужское достоинство. Как же он орал! Я уже спустилась на первый этаж, а все еще слышала, что думает Олег о близких и дальних родственниках мужчин, находившихся в данный момент в квартире. Особенно досталось Сан Санычу. Олег не стеснялся в выражениях и материл старика на чем свет стоит.
– Уезжаем! – выкрикнула я, запрыгивая в машину. – Быстрее, быстрее!
Взглянув на мое озабоченное лицо и не поняв, в чем дело, Алина надавила ногой на педаль газа – автомобиль с пробуксовкой рванул с места.
– Что случилось? – спросила она, с тревогой вглядываясь в зеркало заднего вида. – За нами гонятся?
– Вряд ли.
– Тогда зачем такая спешка? – Алина сбавила газ.
– Алина, твой автомобиль стоял как раз под нашими окнами. Не хочу, чтобы на него из окна вывалился труп. Не могу допустить, чтобы пострадала твоя машина.
– Труп? Кто-то умер?
– При мне нет, но еще не вечер, все возможно.
– А ты толком можешь объяснить, что случилось?
Я и объяснила. Мои подруги не знали, что им делать, плакать или смеяться: каждая из них знала, как трепетно Олег относится к зоне материального благополучия.
Глава 12
– Ты это видела?! – кричал Олег из мобильной трубки. Мы еще не так далеко отъехали от моего дома, а он уже звонил. – Нет, скажи, ты все это видела? Конечно же, видела. И меня бросила?! На руинах, в пыли, без еды и воды.
– Олег, извини, но ты сам затеял ремонт. Я, как могла, тебя отговаривала.
– Значит, плохо меня отговаривала, – недолго думая, он переложил всю ответственность за случившееся на мои плечи. – Надо было лучше отговаривать. Могла бы пригрозить разводом.
Тут я не выдержала. Почему все мужчины ищут источник всех неприятностей в женщинах? По пальцу ударил молотком – жена виновата, не предупредила об осторожности. Ожегся горячим чаем – опять-таки, зачем подала кипяток. И так далее и тому подобное. Примеров можно привести уйму. Один только афоризм «Женщина на корабле к беде» чего стоит!
– Олег, в какой срок тебе обещали завершить ремонт?
– Три недели, – не чувствуя подвоха, ответил муж.
– Так вот, если они за три недели все не сделают, не отремонтируют ванную и кухню, я с тобой разведусь.
Некоторое время он молчал, потом хмыкнул и пошел на явный шантаж:
– Не дождешься, я раньше умру. Один, в холоде, голоде и разрухе. Ты станешь вдовой. Тебе даже некуда будет гроб со мной поставить. Стыдно будет впустить людей, которые захотят со мной проститься.
– В чем проблема?
– Не будет же гроб стоять рядом с унитазом?
– Не забывай, что у нас четырехкомнатная квартира, найдется место и для тебя, и для людей.
– Я не знал, что у меня такая черствая вдова, – продолжал бить на жалость Олег. – Все, сейчас всех повыгоняю и напьюсь, – пригрозил он и повесил трубку. А я так и не успела сказать ему, чтобы он попросил Сан Саныча провести с ним инструктаж по пользованию водопроводом.
– Ну как знаешь! – сказала я замолчавшей трубке и засунула ее обратно в сумку.
Степа открыла рот, чтобы поинтересоваться, как там Олежек, но я, догадавшись, о чем она хочет спросить, опередила ее и рявкнула:
– Ни слова о твоем племяннике. Не маленький. Холодильник битком забит, телевизор работает, унитаз есть. Выживет! Не было бы унитаза – вопрос спорный, а раз есть, то ему даже не придется чувствовать себя последним героем, поскольку унитаз, по его же словам, величайшее изобретение человечества.
Уставшие и голодные, мы ввалились в Алинину квартиру. Навстречу нам походкой победителя вышел кот Ромка. Он сел в центре прихожей и стал демонстративно вылизывать лапы.
– Рома, а где Филя? – спросила у кота Алина.
Кстати, за ней водится разговаривать с Ромкой. Она утверждает, что кот все понимает и отвечает ей посредством телепатических сигналов. Так ли это? Лично я мало верю в то, что Ромка мысленно ведет с ней диалог, хотя бы потому, что, когда говорит Алина, она никому не дает слова вставить.
Ромка встал на лапы, выгнул спину, потянулся и, держа хвост перпендикулярно полу, прошествовал на кухню.
– Сейчас, Ромочка, все кушать будут, – пообещала Алина. – Филя, Филя, кис-кис-кис. Где ты, второй котик?