Она сбросила с плеча рюкзак и заглянула внутрь. Книги по архитектуре куда-то исчезли. Вместо них на самом дне, завернутый в целлофан, лежал кусок амброзии размером с пирожное, а под ним…
У Аннабет задрожала нижняя губа. Она вытащила нечто такое, чего не брала с собой уже давно: свою потрепанную голубую бейсболку с надписью «Нью-Йорк Янкиз».
Она подняла глаза на потемневшее небо.
– Мама?
Ответа не последовало. Но другого объяснения у Аннабет не было. Мать прислала ей помощь. Эта мысль вселила в нее силы и одновременно напугала. Если Афина проявила к этой ситуации личный интерес, значит, Серапис и впрямь представляет нешуточную угрозу – не только ей, Аннабет, но и всем богам.
– Это бейсболка, – заметила Сейди. – От нее будет польза?
– Думаю, что да, – ответила Аннабет. – В последний раз, когда я ее надевала, магия не сработала. Но если сработает на этот раз… пожалуй, у меня есть план. Только теперь отвлекать Сераписа будешь ты.
Сейди нахмурила брови.
– Я ведь только что сказала, что сил на магию у меня больше нет.
– Ничего страшного, – ответила Аннабет. – Скажи, по части блефа у тебя как? Надеюсь, врать и заговаривать зубы ты умеешь?
Сейди вопросительно выгнула бровь.
– Мне всегда говорили, что это мои самые лучшие качества.
– Отлично! – воскликнула Аннабет. – В таком случае я должна немного научить тебя греческому.
Времени на обучение у них было в обрез.
Аннабет едва закончила свой урок, когда руины обрушившегося здания сотряслись снова. Во все стороны полетели доски и куски бетона, и из них, сыпля ругательствами и проклятиями, появился Серапис.
Испуганные пожарные и спасатели тотчас бросились врассыпную. Но, похоже, они не заметили, как от руин прочь зашагал гигантских размеров бог, чей трехглавый жезл изрыгал в небо струи пара и кроваво-красные лучи магии.
Серапис направлялся прямиком в сторону Аннабет и Сейди.
– Готова? – спросила Аннабет.
– А разве у меня есть выбор? – вздохнула Сейди.
– На, возьми! – Аннабет дала ей кусок амброзии. – Это пища полубогов. Надеюсь, она поможет тебе восстановить силы.
– Надеешься, говоришь?
– Если я смогла выпить твоего исцеляющего зелья, то почему бы тебе не отведать амброзии?
– И правда, почему бы нет? – Сейди откусила кусочек. Щекам тотчас вернулся румянец. – На вкус как блинчики моей бабули.
Аннабет улыбнулась.
– Амброзия всегда имеет вкус любимого блюда.
– Какая жалость! – Сейди откусила еще один кусок. – Потому что блинчики у моей бабули вечно подгорают. Ага, а вот и наш друг.
Поддав ногой пожарную машину, оказавшуюся у него на пути, Серапис шагнул к железнодорожным путям. Похоже, он пока еще не заметил своих обидчиц, но внутренний голос подсказывал Аннабет, что он чувствует их присутствие. С перекошенным от гнева лицом он окинул взглядом горизонт.
– Кажется, пора, – Аннабет надела на голову бейсболку.
Глаза у Сейди полезли на лоб.
– Классно. Тебя почти не видать. Только, пожалуйста, не начинай сыпать искрами, хорошо?
– С какой стати мне это делать?
– Мой брат… однажды он произнес заклинание, которое делает невидимым. Боюсь, это не слишком хорошо у него получилось. В любом случае удачи тебе.
– И тебе.
Аннабет бросилась в сторону. Сейди же замахала руками и крикнула:
– Эй, Серапис!
– СМЕРТЬ ТЕБЕ! – прорычал бог.
С этими словами он устремился вперед. Его тяжелые, массивные ступни оставляли вмятины на асфальте.
Как они и планировали, Сейди попятилась к пляжу. Аннабет спряталась за брошенным автомобилем и дождалась, когда Серапис пройдет мимо. Может, она и вправду невидимая, но предосторожность еще никому не мешала.
– Ну, давай! – поддразнила бога Сейди. – Это твой самый быстрый бег? Ты, верзила-переросток!
– РАР! – прорычал Серапис и пробежал мимо укрытия Аннабет.
Она бросилась ему вдогонку. В свою очередь Серапис уже догнал Сейди у самой кромки прибоя, где воздел над головой сверкающий жезл. Все три головы дружно изрыгали пар.
– Что скажешь на прощанье, колдунья?
– На чье прощанье? Твое? Да! – Сейди замахала руками. Это были или магические пассы, или же приемы кунг-фу. – Меана аэдей теа! – произнесла она строчки, которым научила ее Аннабет. – Эн понте патен альгае!
Аннабет поморщилась. Произношение у Сейди было ужасное. Впрочем, первую строчку она произнесла более-менее сносно: «Гнев, богиня, воспой…» Вторая строчка должна была звучать: «в море страдай от несчастий». Вместо этого Сейди произнесла что-то вроде «в мое страдай ото мха»!
К счастью, Серапис был потрясен. Он явно не ожидал услышать от нее древнегреческий язык. Он заколебался, хотя жезл по-прежнему был высоко поднят.
– Ты кто такая?
– Исида, услышь меня! – продолжала Сейди. – Афина, ко мне на помощь!
Она протараторила еще несколько фраз, одни по-древнегречески, другие по-древнеегипетски.
Тем временем Аннабет, не сводя глаз с торчащего из раковины кинжала, прокралась к богу в тыл. Эх, если бы Серапис на минутку опустил жезл!
– Альфа, бета, гамма! – выкрикнула Сейди. – Гирос, спинакопита, престо! – она расплылась в торжествующей улыбке. – Все, тебе конец!
Серапис посмотрел на нее, явно не понимая, в чем дело. Татуировки на его руках слегка побледнели. Несколько символов превратились в вопросительные знаки и печальные маски. Аннабет подкралась еще ближе. Теперь их разделяло не более двадцати футов.
– Конец? – переспросил Серапис. – Что ты несешь, девчонка? Это я сейчас уничтожу тебя!
– В этом случае, – предупредила его Сейди, – ты активируешь свою собственную смерть, которая отправит тебя в забвение!
– Собственную смерть? Этого не может быть! – Серапис в растерянности опустил жезл. Три головы оказались на уровне глаз Аннабет.
Сердце бешено колотилось в груди. Осталось всего десять футов. Если постараться, до кинжала можно допрыгнуть. Одно движение, и она его вытащит.
Все три головы, похоже, ее не замечали. Они по-прежнему скалили зубы, рычали и изрыгали во все стороны пар. Волк, лев и пес – прошлое, настоящее, будущее.
Она знала, по какой голове должна нанести удар, чтобы причинить максимальный вред.
Но почему будущее – это непременно пес? Из всех трех голов черный лабрадор был самым безобидным. Большие золотистые глаза, мягкие, висячие уши – все это напомнило Аннабет о ее собственных четвероногих друзьях, а их у нее было немало.
«Это не настоящий пес, – сказала она себе. – Это часть магического жезла».
Однако стоило ей подкрасться ближе, как руки словно налились свинцом. Она не могла смотреть на пса, не испытывая при этом вины. Будущее – классная штука, как будто говорил пес. Оно такое лохматое и симпатичное.
Если она ударит кинжалом лабрадора, то не уничтожит ли тем самым свое собственное будущее? Поступление в колледж, жизнь вместе с Перси.
Сейди тем временем продолжала отвлекать Сераписа. Правда, теперь в голосе ее слышались угрожающие нотки.
– Моя мать, Руби Кейн, – заявила она богу, – отдала жизнь, чтобы навсегда заключить Апофиса в Дуате. Самого Апофиса! А ведь он на тысячу лет старше тебя, и гораздо сильнее. Если ты считаешь, что я позволю какому-то второстепенному божку вроде тебя завладеть миром, то пошевели мозгами.
Ярость в ее голосе была отнюдь не притворной. Аннабет даже обрадовалась, что поручила Сейди «по душам» поговорить с Сераписом. Эта маленькая колдунья при желании умела быть ужасно злющей.
Серапис растерянно потоптался на месте.
– Я тебя уничтожу! – упрямо твердил он.
– Давай, уничтожай! – подначила его Сейди. – Я навела на тебя греческие и египетские чары такой силы, что они разметут твои атомы по всей вселенной.
– Лжешь! – завопил Серапис. – Я не чувствую никаких чар! Даже тот, кто призвал меня, и то не владеет такой магией.
Аннабет оказалась лицом к лицу с черным псом. Кинжал был прямо над его головой. Увы, каждая клеточка ее тела восставала против убийства животного… убийства будущего.
Тем временем Сейди заставила себя расхохотаться.
– Тот, кто призвал тебя, говоришь? Ты имеешь в виду старого мошенника Сетне?
Аннабет слышала это имя впервые, а вот Серапису оно, похоже, было знакомо. Воздух вокруг него задрожал обжигающей волной. Лев оскалился и зарычал. Волк обнажил клыки.
– О да, – продолжала Сейди. – Я хорошо знакома с Сетне. Предполагаю, что он не сказал тебе, кто впустил его назад в этот мир? Он жив лишь потому, что я пощадила его. Ты думаешь, его магия сильна? Попытай счастья со мной. ПРЯМО СЕЙЧАС!
Аннабет встрепенулась. До нее дошло, что Сейди обращается к ней, а не к богу. Блеф затягивался. Время почти истекло.
– Отличная попытка, колдунья.
Прежде чем он вскинул жезл, чтобы нанести удар, Аннабет прыгнула. Ее пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала. Рывок – и тот был у нее в руках.
– Что? – растерянно вскричал Серапис.
Издав сдавленный всхлип, Аннабет вонзила кинжал псу в шею.
Она ожидала, что за этим последует взрыв.
Вместо этого кинжал исчез в собачьей шее, словно проглоченная пылесосом канцелярская скрепка. Аннабет едва успела разжать пальцы и отскочить назад.
Пес взвыл и начал на глазах сжиматься, пока не исчез где-то внутри раковины. Серапис издал злобный рык. Он тряхнул жезлом, но, похоже, не смог выпустить его из рук.
– Что ты наделала! – вскричал он.
– Забрала твое будущее, – ответила Аннабет. – Без него ты ничто.
Жезл треснул пополам. От него исходил такой сильный жар, что он даже опалил волоски на руках Аннабет. Она отползла по песку назад. В следующий миг внутри раковины исчезли и две другие головы – львиная и волчья, а сам жезл превратился в огненный шар на ладони у бога.
Серапис попытался его стряхнуть, но он лишь засиял еще ярче. Пальцы бога загнулись внутрь, его ладонь была объята пламенем. Затем запылала и вся рука. Вскоре она исчезла, втянутая в огненную сферу.