11 марта ушла в Сайгон лодка “Кореец”, которую я послал вперед с приказанием ждать эскадру у мыса St. Laques.
13 марта, в 6 час. вечера, на рейд пришла сиамская яхта “Apolla” под флагом государя наследника цесаревича; со всех судов был произведен салют в 25 выстрелов и люди, посланные по реям, кричали 5 раз “ура”. Как только яхта стала на якорь, его императорское Высочество государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг прибыли на фрегат “Память Азова” в сопровождении братьев сиамского короля, которые пожелали осмотреть фрегат. В 8 час. вечера эскадра снялась с якоря и отправилась в Сайгон, причем все сиамские суда были иллюминированы фальшфейерами.
16 марта, в 10 час. утра, стали на якорь у мыса St. Laques, так как дальше можно было идти не раньше 1 часа пополудни. Здесь застали лодку “Кореец” и французскую канонерку “Lutin”, с которых был произведен салют по уставу, а люди были посланы по реям.
На фрегат прибыл флаг-капитан начальника отряда капитан 1 ранга Cornulier le Luciniere для поздравления его императорского Высочества с приходом, он же привез подробные указания о входе судов в реку, постановке их там на места и о погрузке углем.
Получив точные сведения о плавании по реке, я решил идти в Сайгон только с фрегатами, а крейсер “Адмирал Корнилов”, как более глубоко сидящий, оставить у мыса St. Laques. Лодка “Кореец” отправилась вперед. В 1 час. пополудни фрегаты j снялись с якоря и в 5 час. пополудни прибыли в Сайгон, где застали на рейде лодки “Кореец” и “Манджур” и французские: фрегат “Triomphante”, I под флагом контр-адмирала Бенара, корвет “Villars, блокшив “La Loire”, лодки: “Inconstant”, “Allouette”, “Lutin”, “Sagail” и “Caronade”, которые при приближении фрегата “Память Азова” произвели салют по уставу, а люди, посланные по реям, кричали “ура”. Суда, набережная, пристань были иллюминированы флагами и усеяны народом. Сделав поворот, фрегат “Память Азова” подошел к пристани, у которой ошвартовался, а фрегат “Владимир Мономах” стал на бочку.
На фрегат прибыл контр-адмирал Бенар, а за ним генерал-губернатор Сайгона, г-н Пике, по съезде которых государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг со свитой изволили съехать на берег, и на фрегате “Память Азова” был поднят мой флаг.
По приходе в Сайгон уголь, предназначенный для эскадры, уже находился на баржах, а уголь для крейсера “Адмирал Нахимов” был послан к мысу St. Laques. Сообщение между Сайгоном и крейсером “Адмирал Нахимов” держал особо назначенный портовый пароход.
За уголь и сухари, принятые из порта, по существующему правилу денег не было взято, и уплату придется произвести через министерство.
Офицеры были приглашены на балы, которые давал генерал-губернатор и общество морских и сухопутных офицеров.
18 марта в 5 час. вечера, с разрешения его императорского Высочества, лодки “Кореец” и “Манджур” отправились в Гонконг, получив от меня приказание ожидать эскадру у входа.
Отправление лодок вперед было вызвано моим желанием не утомлять машины их большим ходом, которым придется идти эскадре, а именно 12 узлов.
19 марта в 5 час утра, по окончании бала на блокшиве “La Loire”, государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг прибыли на фрегат “Память Азова”, где был спущен мой флаг и поднят флаг его императорского Высочества. В полдень на фрегате у его императорского Высочества был официальный завтрак, на котором присутствовали генерал-губернатор и представители гражданских, морских и военных властей города Сайгона.
В 4 час. пополудни фрегаты снялись с якоря, причем с берега и со всех судов французской эскадры был произведен салют по уставу; люди, посланные по реям кричали “ура”. В 8 час. вечера фрегаты подошли к мысу St. Laques, где к эскадре присоединился крейсер “Адмирал Нахимов”, после чего спустили лоцманов и эскадра направилась в Гонконг.
Все переходы эскадры приходилось делать со средней скоростью 12 узлов и благодаря опытности, усердию и прекрасному знанию дела наших механиков, ни на одном судне не было повреждений в машинах, которое задержало бы эскадру в ее постоянно срочном плавании.
Состояние здоровья как гг. офицеров, так и команд на судах эскадры весьма удовлетворительно.
Начальник эскадры Тихого океана вице-адмирал Назимов
От 13 апреля 1891 года.
11 апреля испросил сигналом разрешение сняться с якоря для следования к о-вам Saddie. Погода была весьма пасмурная с перемежающимся дождем и ветром от S, силой в 4 балла. В 5 час. 25 мин. пополудни взял курс на середину расстояния между южной оконечностью о-ва Gola и скалой Pallas, приказав иметь 50 оборотов в машине, соответствовавших, при бывшем углублении фрегата, ходу от 10 ½ до 10 ¾ узла. Погода несколько улучшилась, и ветер из южного к утру следующего дня перешел в северный с крупной зыбью.
В 5 час. 50 мин. стал на якорь к югу о-ва Side Saddle, где застал на рейде два китайских крейсера. На переходе, вследствие крутой зыби в бакштаг, фрегат испытывал порядочную качку, розмахи доходили до 23° и число их до 12. Качка была очень порывиста и вслед за розмахами фрегат останавливался моментально. Все вышеизложенное приводит меня к заключению, что фрегат остойчив и что постановка вновь минных катеров улучшит качество фрегата, а потому прошу ваше превосходительство ходатайствовать о высылке минных катеров, оставленных в Пирее осенью прошлого года.
В 9 час. утра усмотрен был пароход “Владивосток” под флагом наследника цесаревича.
В 10 час. 57 мин. со ставшего на якорь парохода “Владивосток” изволил прибыть на фрегат государь наследник с принцем греческим Георгом и свитой.
Командир капитан 1 ранга Н.Н. Ломен
От 6 мая 1892 г.
Крейсер “Память Азова” продолжал стоять в Гонконге весь февраль месяц и до половины марта; во все время стоянки производились учения и занятия со специалистами, но регулярности первых много мешали дожди. Зимний сезон 1891-92 года в Гонконге был против обыкновения особенно сырой, часто по неделям солнце не проглядывало, и шел дождь или был густой туман. В прежние мои плавания мне неоднократно приходилось проводить в Гонконге январь и февраль месяцы, и всегда это время считалось сухим сезоном. В прошлом году, например, зима была до того суха, что к концу марта стал ощущаться недостаток воды в цистернах и вынуждены были прекратить отпускать ее на военные суда, обязав их опреснять для себя воду.
2 февраля пришли в Гонконг из Англии два военных транспорта: “Hymalaya” и “Tamar”, привезшие один сухопутные войска на смену выслужившим срок, другой — 52 офицера и 700 нижних чинов для трех перевооружавшихся судов. Хотя подобные транспорты при многочисленности английских колоний постоянно заняты перевозкой войск и при весьма небольшом отдыхе в портах работают деятельно, англичане приходят к заключению, что в денежном отношении выгоднее возить людей на коммерческих пароходах, к чему, по всей вероятности, скоро и перейдут.
В самом начале февраля флагманский врач узнал, что на берегу появилась между китайцами оспа и был один смертный случай взрослого китайца, почему я выписал из Токио оспенную материю и приказал привить оспу всем нижним чинам, не исключая и тех, у которых была натуральная. При этом оказался довольно большой процент принявшейся предохранительной оспы среди имевших уже натуральную. Впоследствии из донесения командиров других судов, оставшихся в Нагасаки, я узнал, что и у них на судах было то же самое явление. Кроме привития оспы, принял некоторые предупредительные меры против заноса болезни на крейсер, в особенности местными шлюпками, служащими для сообщения с берегом, которые обыкновенно полны детьми.
3 февраля пришел в Гонконг французский броненосец “Triomphante”, под флагом вновь принявшего эскадру контр-адмирала Humann, а 7 февраля пришли два японских крейсера: “Naniva” и “Tacochiho” (постройки 1885 г. во Франции), последний под флагом контр-адмирала Arichi, так что в это время на гонконгском рейде собрались 24 военных судна разных наций и 5 адмиралов.
Года два тому назад в северной части Тонкинского залива открыты были залежи каменного угля, и в настоящее время уже образовалась англо-французская компания для разработки этих копей. Анализ этого угля, произведенный в Англии правительством, дал очень хороший результат, и эксперты ставят этот уголь выше валийского. В настоящую зиму уголь этот появился в Гонконге, пока, правда, еще не на рынке, а только для употребления на пароходах, принадлежащих одному из главных акционеров угольной компании.
Механики с крейсера “Память Азова” имели возможность видеть разводку пара этим углем и сделать на пароходе 6-часовой переход; ознакомившись со свойствами этого угля при горении, они пришли к заключению, что он очень близко подходит к сучанскому бездымному углю, как я и сам убедился, сравнивая анализы того и другого. По заявлению англичанина, стоявшего во главе этой угольной компании, открытые залежи громадны, лежат совсем на берегу моря, в закрытой бухте, в которой и теперь уже, при самых примитивных устройствах, суда с углублением до 18 фт. могут грузиться с пристани. Копи эти лежат всего в 40-часовом переходе от Гонконга. Если ожидаемое богатство залежей действительно оправдается, то уголь этот здесь, на востоке, вытеснит все остальные. Гонконг очень заинтересован этим предприятием, и его коммерсанты уже потратили на это дело более миллиона долларов.
Во время стоянки крейсера в Гонконге я и офицеры пользовались полным вниманием и любезностью местных властей, и в особенности начальника эскадры вице-адмирала Richards’a. Он при первой возможности предоставил крейсеру “Память Азова” якорную бочку и вследствие выраженного мною желания осмотреть одно из описанных судов, бывших на рейде, мне были показаны во всей подробности все приспособления для измерения глубины при описи, а также и производство картографических работ. Дело это прекрасно поставлено у англичан.
На четвертой недели великого поста офицеры и команда крейсера “Память Азова” говели. 11 марта получил те