— Ничего, нянюшка, я справилась.
— Ты у меня умничка, деточка. Присядем на дорожку-то?
Селина кивнула на сундук рядом со столом. Нянька умостилась на краешек. Сложила руки на животе, пожевала темными старушечьими губами.
— Не пора ли, разумница моя?
— Пора, нянюшка.
Принцесса твердым шагом, сжимая костяную рыбу в кулачке, подошла к двери. Властно постучала.
— Не велено, — отозвался сонный голос из коридора.
— Передай им приказ войти и выслушать меня. — Селина нарочно повысила голос, чтоб услыхали стражники.
Кормилица распахнула створку двери. В комнату, наклонив гизарму, дабы не зацепиться за притолоку, вошел стражник. Коричневая куртка с нашитыми на груди стальными пластинками, круглый шлем-капалин сдвинут на макушку.
— Ну, чего еще?.. Сказано ж — не велено.
— Кем это не велено? — притопнула каблучком принцесса.
— Бароном Ветреном не велено…
— Он — начальник стражи, а я — наследница престола!
— …и его величеством, милостивцем нашим.
— Ну, раз батюшка не велел… Тогда вот что… Передайте барону Ветрену…
Она сделала шаг вперед и, дотронувшись до обшлага куртки стражника, незаметно прикоснулась рыбой-амулетом к незащищенной коже руки. Напряглась, собирая Силу. Охранник застыл, выпучив глаза. Наморщил лоб, скривился. Но потом черты его лица разгладились, губы тронула блаженная улыбка.
— Позови второго! — приказала принцесса. Стражник повиновался. Его напарник вошел, оглядываясь по сторонам и явно ничего не соображая.
— Подставь ладонь!
Легкое касание костяной фигурки. Сложная гамма чувств на простоватом лице вчерашнего крестьянина или ремесленника из посада.
— Отвечайте. Вы оба подчиняетесь теперь мне?
— Так точно, твое высочество!
— Мне и только мне?
— Так точно.
— Отлично! Получилось, нянюшка! — Принцесса даже на цыпочки привстала от удовольствия.
— Ты ж у меня умница, деточка.
— Так. — Принцесса повернулась к стражникам. — Ты, — указательный палец ткнул в грудь одному, — немедленно отправляешься к сотнику Остану. Передашь ему, пусть поднимает петельщиков. Дальше он знает, что делать. Как только всё будет готово, пускай ищет меня. Скорее всего, я буду в покоях его величества. Ты, — пришел черед второго охранника, — возьми факел. Будешь сопровождать меня. — Стражники почтительно поклонились:
— Будет исполнено.
Первый исчез в темноте коридора. Второй вытащил из настенной скобы факел и еще раз склонился, пропуская принцессу и кормилицу вперед.
Процессия прошла коридорами замка. Спустилась по широкой каменной лестнице, у подножия которой стояли еще двое стражников. Несложное волшебство Селины — и они присоединились к процессии.
У входа в покои Витгольда стражу несли четверо петельщиков. Старший, с нашивками десятника на рукаве, увидев принцессу, прижал кулак к груди:
— Твое высочество?
— Помнишь ли ты приказ своего капитана, десятник? — ледяным тоном осведомилась принцесса.
— Так точно! Но…
— Капитан Валлан, барон Берсан, приказал слушать меня, как себя!
— Так точно, твое высочество.
— Тогда приказываю: освободить дорогу.
— Но…
— Десятник!
— Слушаюсь, твое высочество. — Десятник шагнул с дороги, знаком приказывая подчиненным посторониться.
— Охраняйте, — бросила Селина через плечо, входя в покои отца.
Стражник с факелом последовал за ней, а кормилица замешкалась в дверях, а потом и вовсе исчезла в темноте замковых переходов.
— Кто здесь? — По обыкновению ночевавший в первой комнате, отделяющей спальню Витгольда от остальных помещений, Герек вскочил на ноги. Потер заспанные глаза кулаком. Рядом с ним поднимался с пола немой прибиральщик, сын сестры королевского постельничего, пристроенный им в начале лета ко двору.
— Прочь с дороги, Герек! Мне нужно видеть батюшку.
— Прошу покорнейше простить, — Герек сунул руку в рукав темно-серого потертого кафтана, — без соизволения его величества никак не могу.
— Ты перечишь наследнице престола?
— Покорнейше прошу простить, — твердо повторил постельничий, — никак нельзя.
— Стражник! — скомандовала Селина. — Убери этого пса!
Охранник повертел головой в поисках скобы, где можно укрепить факел.
— Бельк!
Немой гигант, послушный окрику дяди, решительно заступил дорогу принцессе.
— Никак нельзя, — завязывая шнурки у горла, бормотал и бормотал Герек, — никак нельзя…
Костяная рыба прикоснулась к запястью немого.
— Прочь с дороги, Бельк!
Гигант отшагнул, согнувшись в три погибели. Подобострастно собачий взгляд ловил каждое движение повелительницы.
— Бельк! — рявкнул Герек. Откуда голос прорезался?
Селина потянулась амулетом к постельничему, но, вдруг вздохнув, отбросила фигурку. Прошептала:
— Слишком слабенький…
Теперь Герек, растопырив руки, встал в дверях, готовый умереть, но не пропустить к повелителю непрошеных гостей.
— Без доклада никак не можно…
— Играешь с огнем, холоп!
— Твое высочество…
— Убери его, Бельк! Да поживее. — Девушка досадливо взмахнула рукой, словно сметая прочь с дороги досадную помеху.
Немой в точности повторил ее движение. Отмахнулся небрежно от родственника, как от докучливого слепня.
Дверь в королевскую опочивальню распахнулась с грохотом. Легкий засов выдержал, но удерживающие его скобы вылетели «с мясом». Вброшенный в комнату слуга пролетел несколько шагов, перекатился через резную скамеечку и, опрокидывая креслообразный ночной горшок, рухнул ничком, уткнувшись лбом в опору балдахина над кроватью. Упал и застыл без движения.
— Вперед, — кивнула Селина стражнику с факелом.
Воин перешагнул порог, и тотчас же щелкнула тетива самострела.
— Вот вы как?! Убийцы! — Витгольд сидел на ложе, закопанный по пояс в волчьи и рысьи шкуры. В руках он сжимал разряженный маленький арбалет. В самый раз стрелять одной рукой и из-под одеяла.
Стражник, схватившись за живот, бросил факел, упавший прямиком на шкуру пещерного медведя, устилавшую пол опочивальни от стены до стены. Вонь паленой шерсти мерзким смрадом шибанула в ноздри.
Селина грациозно присела и подхватила оброненный факел. Туфелькой, вышитой серебряной нитью, затоптала начавшую тлеть шкуру.
— Селинка! Ух, сука! Своей рукой удавлю. — Немощный трегетренский владыка сделал попытку спустить ноги с кровати, но запутался в шкурах.
— Стража! Ко мне! Измена! Убийство!
— Поздно, батюшка… — Вылейся желчь, прозвучавшая в голосе наследницы, в Ауд Мор, горечи хватило бы на все три королевства.
— Ах ты, зараза! — Витгольд зашарил по постели в поисках хоть чего-нибудь, способного заменить оружие. — Своими руками… Удавлю…
— Удавить грозишься, батюшка? Ишь, проворный какой вдруг стал… Эй, Бельк, придержи его!
Немой в два шага достиг королевской кровати и, схватив Витгольда за плечи, опрокинул его обратно на ложе.
Старик саданул взбунтовавшегося слугу локтем в грудь, мазанул кулаком по уху, но великану эти удары не доставили особых хлопот. Во всяком случае, не больше, чем комариные укусы.
— Лежи, батюшка, лежи. — Принцесса подошла, подняла факел повыше. — Не захотел по-человечески, теперь что ж…
— Ты что задумала, Селинка? — во взгляде короля впервые промелькнул ужас. Кажется, он понял, что ночной визит — не шутка. Всё зашло слишком далеко.
— Я, батюшка, только Валлана люблю. Не нужен мне ни Властомир, ни какой другой король чужой.
— Ты ж девка! Твое дело отца чтить да приказы выполнять!
— Я, батюшка, наследница ваша. Кейлин тряпкой был. Это его в юбку нарядить нужно было, а не меня…
— Память Кейлина не трожь! Был бы он жив…
— Был бы жив, сейчас рядом с тобой корчился.
— Ах ты стрыга злобная! Да как же ты смеешь! Какая бэньши мне дочку подменила? В люльке тебя удушить надо было!!!
Витгольд дернулся изо всех сил и почти выскользнул из медвежьих объятий немого. Селина отшатнулась в испуге:
— Бельк! Держи его крепче! Да пасть заткни его жабью!
Гигант снова навалился всей тяжестью на короля, попробовал зажать монарший рот ладонью. Но Витгольд укусил его не хуже загнанного в угол горностая.
— Подушкой заткни! — взвизгнула принцесса. — Десятник, сюда! За ноги его держи!!!
В опочивальню, топоча сапогами, вбежали петельщики. Сперва опешили, но потом кинулись исполнять приказание наследницы. Валлана и его распоряжения в трегетренской гвардии почитали больше, чем королевскую власть.
После недолгого сопротивления на лицо монарха наложили тяжелую, набитую гусиным пухом подушку, руки-ноги прижали к постели.
В заросшее седыми волосами ухо отца Селина медленно произнесла:
— Кейлина твоего, слюнтяя, я убрать велела. Он мне дорогу к короне загораживал. А теперь и косточки его, поди, в Восходном кряже изгнили. Не бывать с вами, самодурами тупоумными, Трегетрену могучим. Я королевство к славе приведу. Я и Валлан. Только ты, батюшка, того уже не увидишь. Чуешь, как жизнь уходит? Чуешь? Прощай, батюшка. Прощайте, ваше величество. Я по тебе богатую тризну справлю.
В азарте принцесса взмахнула факелом, едва не заехав по волосам одному из петельщиков — рябому да чернявому.
— Кончайте его, мои верноподданные! — Верноподданные навалились.
Король захрипел, выгнулся, засучил босыми пятками по седой шкуре волка-одинца. Дернулся раз-другой. И затих.
— Корону мне! — Селина ткнула пальцем на стоявший у изголовья кровати столик с короной на нем. Стальной ободок с тремя позолоченными язычками пламени впереди.
Седой десятник послушно шагнул к столику, протянул руку…
— Думаю, не стоит с этим торопиться! — Твердый голос вошедшего барона Нувеля, королевского казначея, заставил петельщика остановиться, отдернуть руку.
— Что ты себе позволяешь, барон! — развернулась к нему на каблуках принцесса: Нет, уже не принцесса. Королева?
— Я хочу сказать, что церемонию коронации стоит провести честь по чести, согласно вековым традициям, завещанным нам предками. Не так ли, ваше королевское величество? — Нувель церемонно поклонился. За его правым плечом сотник Остан прижал к груди кулак в боевой перчатке.