Вновь обретенная старшая дочь пока не будила в Морозове родительских эмоций. Ее образ на снимке взволновал его, напомнив молодую Тоню. Та была такой же худой, с таким же васильковым взглядом. На этом сходство заканчивалось.
Однако глубоко заложенная в нем отцовская ответственность, давняя мечта о втором ребенке не позволяли ему отмахнуться, отказать в помощи одинокой матери. Свою кровинку в обиду давать негоже.
– Не молчи, Коля. Ты меня пугаешь…
– Что мы делаем в этой забегаловке? – натянуто улыбнулся он. – Поедем куда-нибудь… в приличное место. Посидим, как люди.
Кафе «Попугай», которое облюбовала для встреч Кравцова, оскорбляло память об их отношениях. Морозов уже забыл, когда заходил в подобные заведения. Все здесь задевало его своей убогостью, – от мебели до посуды. Он не рискнул ничего заказать, кроме выпивки и фруктов. Впрочем, Тоня только пригубила шампанское, сразу заявив, что не голодна.
– Куда я пойду в таком виде? – отказалась она от приглашения. – «Попугай» для меня в самый раз. А ты, видать, брезгуешь?
– Нет… нет… – смутился Морозов. – Раз тебе здесь нравится…
– Тебе удастся замять дело?
– Полагаю, да, – обнадежил ее бывший возлюбленный. – Я предпринимаю определенные шаги. Не беспокойся. Я все беру на себя.
Он действительно нашел подходы к должностным лицам, от которых зависел ход следствия. Но этого было недостаточно.
– Я хочу, чтобы доброе имя моей… нашей дочери было восстановлено, – настаивала Кравцова. – Чтобы на ее жизнь не легло несмываемое пятно. Мариша еще молода, еще может полюбить, выйти замуж. Она не должна повторить мою долю.
Морозов понимал: Тоня права. Для него это тоже важно. Если в прессу просочится информация о его родстве с Марианной, то…
– Убийца-то гуляет на свободе, – прошептала, наклонившись вперед, Кравцова.
От нее пахнуло ванильными духами и лаком для волос. Все-таки она прихорашивалась, собираясь на это свидание с прошлым.
– Я должен его найти и обезвредить? – пошутил Николай Степанович.
– Да, – с полной серьезностью кинула она. – Иначе Мариша может стать… следующей жертвой.
Два последних слова Кравцова произнесла почти беззвучно, так они ее страшили.
В этом ключе Морозов проблему не рассматривал. А ведь Тоня опять права! Все дни после их переписки и телефонных разговоров его одолевали горькие мысли. Знакомиться с дочерью или оставить все, как есть? Судя по тем сведениям, которые ему удалось раздобыть, покойный муж оставил ей богатое наследство. Материально они с матерью будут обеспечены… а морально? Как им жить с этой ношей? Что, если смерть Ветлугина связана с какими-то его грехами или долгами? Убийца может явиться к вдове и потребовать… чего угодно.
Разразится новый скандал. Начнется новое следствие. И то, чего опасался Морозов, снова всплывет на поверхность: поползут слухи о его внебрачной дочери. В общем, ничего криминального в этом нет… если бы не его семья, не скорая свадьба, не будущие родственники.
Может, плюнуть на все и признаться? Он представил себе изумленное, вытянутое лицо жены… возмущенные глаза дочери. В сущности, теперь она не единственная наследница морозовских капиталов. Вдруг Марианна заявит свои права на часть имущества? Кто знает, на что она способна? Как на это посмотрят Шлыковы? Они, кажется, довольно озабочены «шкурным» вопросом…
Мысли роем закружились в голове Николая Степановича и, похоже, отразились в его мимике. Кравцова сразу отреагировала.
– Ты тоже думаешь, что Марише грозит смерть? – испугалась она.
– Нет, конечно. Не выдумывай! Какое она имеет отношение к Ветлугину?
– Самое прямое…
«Ах да! Они же были супругами!»
Он занервничал, его мысли путались. Неужели придется нанимать частного детектива? Это уже совсем из ряда вон.
Николай Степанович терпеть не мог частных сыщиков. Они всюду лезут, сунут свой нос, и как они потом поведут себя, каким образом используют добытые сведения, неизвестно. Гарантия конфиденциальности, которую декларирует каждое агентство, не более чем блеф. Есть, разумеется, порядочные специалисты… но поди, разберись, кому можно довериться, а кому нельзя.
– Я подумаю над этим, – сказал он Тоне.
– Я уговаривала Маришу перейти жить ко мне, пока все утрясется…
– Это было бы выходом. И что она?
– Ни в какую! И мне запретила приезжать. Этот Ветлугин что-то с ней сделал… порчу навел, ей-богу! С тех пор как они поженились… Мариша стала… невменяемая…
Чем больше Морозов ее слушал, тем тверже укреплялся во мнении, что он правильно поступил, обратившись к женщине из Черного Лога. У нее есть помощник, и вдвоем они сумеют раскрыть тайну смерти Ветлугина нетрадиционными методами.
Порой обычный подход к проблеме оказывается не только бесполезным, но и опасным. От происшествия в поселке Роща веяло чем-то зловещим…
ГЛАВА 19
Черный Лог. Наше время
Люди пытаются руководствоваться разумом, а повинуются неосознанным стремлениям. Ум пасует перед темной властью инстинктов, он почти всегда проигрывает бессознательному.
Человек заявляет одно, а выбирает – совершенно другое. Сия загадка испокон веков ставит в тупик философов и духовников.
Глория рассудила, что при таком положении вещей мотивация поведения любого человека остается зыбкой и обманчивой. Тем паче мотивация убийства. Тот, кто довел Ветлугина до инфаркта, несомненно, имел на то причину. А погибший имел ту же причину для страха. Вот они и сошлись на узкой тропинке…
– Попробуй их пойми! – горячо поддержал ее Лавров. – Чего добивается эта Ветлугина? Боится-де, что ее убьют так же, как мужа… а ночует в доме одна-одинешенька. Якобы дрожит от страха, а сама продолжает держать возле себя подозрительного садовника. Ты бы видела его рожу! Настоящий бандюга. Горилла! Уж если хозяина прикончил кто-то из обслуги, так это он. Собственно, их всего-то двое: этот монстр и кухарка, милейшая женщина.
– Как зовут садовника?
– Борис.
– Ты с ним познакомился поближе?
– Только заочно. Наблюдал за его домом, поболтал с соседями.
– Надеюсь, они не догадались, кто ты?
– Я сам путаюсь в этом вопросе, – усмехнулся Лавров. – Иногда я начальник охраны крупной компании. Иногда – сыщик. Зачастую – мальчик на побегушках.
– У кого же?
– У тебя, вестимо.
Глория язвительно захихикала.
– Как же ты представился соседям Бориса?
– Так же, как и прочие приезжие, зачастившие в Рощу. Журналистом. Сказал, что пишу статью о ритуальных убийствах. Они мне сразу поверили. И выложили все, что знают про Бориса. Сущие крохи, должен признать. Этот садовник – темная лошадка, крайне скрытный тип, молчун. Снимает у глухого старика комнату и за семь лет не перебросился с ним и десятком слов. Молча приходит, молча уходит, молча платит за постой…
– Старик же глухой, – ввернула Глория.
– Не совсем. Если громко кричать, он слышит.
– Может, садовник не любит повышать голос.
– По-моему, он ничего и никого не любит. Мрачная личность. Зато, по словам вдовы, с покойным Ветлугиным они отлично ладили.
– Семь лет? – невпопад переспросила Глория.
Лавров замер, хлопнул себя по лбу и воскликнул:
– Я остолоп! Баран! Тупица! Семь лет! Я мог бы догадаться… Бьюсь об заклад, Борис прикатил в Подмосковье из Липецка, вместе с хозяином! Я еще думал проверить, откуда он… не успел. Торопился к тебе с докладом.
– Ветлугин из Липецка?
– Я все изложил в отчете. Прочитай, потом обсудим. А я пока пойду, попрошу у Санты перекусить чего-нибудь…
Через полчаса он вернулся в каминный зал, сытый и довольный.
Глория обдумывала прочитанное. Она сидела на диване, болтая ногой и глядя в угол, где обычно устраивался карлик. Сегодня его не было.
Она поймала себя на том, что скучает по маленькому уродцу. Ей не хватало его подсказок.
– Ну, как? – лениво осведомился Лавров. – Все понятно?
– Тебе придется съездить в Липецк, – сказала она.
– Я ожидал чего-то подобного.
– С Колбиным я договорюсь. Он не будет чинить препятствий. Бери билет на поезд.
– В вагон повышенного комфорта?
– Разумеется. Морозов все оплатил. Кстати, позвони ему, успокой. Скажи, что мы работаем.
– Уже позвонил, – расплылся в улыбке Лавров. – Он рвет и мечет. Требует гарантий. Должно быть, его достает мамаша Марианны. Боится, что наследство уплывет у них из рук. Если следствие докажет злой умысел со стороны вдовы, имущество и деньги покойного ей не достанутся.
– Чисто меркантильные рассуждения… – рассеянно обронила Глория. – Кстати, куда ты подевал важную улику?
– Косу со следами крови? Сюда привез.
– Я ожидала чего-то подобного, – передразнила его Глория.
– Спрячем ее до поры до времени, – деловито заявил начальник охраны. – А там видно будет. Перед тем как ехать к тебе, я носил косу на экспертизу. Надежному человеку. Пришлось заплатить… и за срочность в том числе.
– Что же обнаружил эксперт? Свежие отпечатки госпожи Ветлугиной?
– Зришь в корень. Причем единственные. Выходит, преступник был в перчатках.
– Он не дурак.
– Да уж, – подавляя зевок, согласился Лавров. После обильной трапезы его клонило в сон. – Никаких старых, смазанных пальчиков ни на лезвии, ни на ручке не нашлось. Это говорит в пользу Марианны. Замышляй она недоброе, позаботилась бы о собственной безопасности. А так – наткнулась на косу, схватила…
Глория молча перебирала листки с отчетом. Лавров не мог понять, одобряет она его действия или нет.
– В любом случае на ручке есть отпечатки Марианны, – добавил он. – Еще не поздно подбросить эту недостающую улику куда положено.
Хозяйка Черного Лога подняла на него глаза со словами:
– Ты нарушил закон.
– Я просто гулял по лесу, встретил там красивую женщину, которая косила траву… для кроликов, например. Или для приготовления лекарственных отваров. Откуда мне знать, что это та самая коса?