– Тебе плохо?
– Да…
В комнате раздались быстрые нервные шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге стояла высокая худая женщина и с недоумением взирала на Валерию Михайловну.
В темноте коридора, слегка разбавленной красным светом, Марианна не сразу сообразила, что перед ней – не ее мать.
– Вы кто? – испуганно спросила она, пятясь назад.
– Я мать…
– Вы не моя мама… – пробормотала женщина, продолжая отступать в глубь кабинета. – Как вы… сюда попали?
– На крыльях смерти, – усмехнулась гостья и закрыла за собой дверь, преградив Марианне путь к спасению.
– Я… вас не знаю…
Марианна хотела закричать, но горло и губы отказывались слушаться. Гостья уставилась на нее, не мигая. Нож она спрятала под куртку и выглядела вполне интеллигентно и мирно.
– Не надо, – мягко произнесла она, качая головой. – Не кричи.
– Ч-что вам нужно?
– Отдайте мне мою дочь…
– Я не знаю вашей дочери! Клянусь вам!
Марианна пятилась, пока не уперлась в спинку кресла. Дальше отступать было некуда.
– У меня была сестра… – заявила вдруг гостья. – Но она умерла. Я ее предупреждала, а она не захотела меня слушать…
– Да… понимаю…
– Что ты можешь понимать? Смазливая безмозглая тварь! Устроили здесь дом терпимости, вам привозят молоденьких девушек для ваших грязных забав… и все это из-за нее! Черной Луны! Она всех вас погубит…
– Простите… я правда не знаю вашей дочери… – побелела Марианна. – Сюда никого не привозят… это частный дом…
– Моя дочь здесь! И я не уйду отсюда без нее!
– Я клянусь вам…
Она осеклась, когда увидела блеснувший под полой куртки нож. Гостья нарочно показала ей, что вооружена и шутки с ней плохи.
– Ты последняя, – сказала она, облизывая губы.
– В… к-каком смысле…
– Последняя, кто может знать…
У Марианны начиналась истерика. Она не понимала, что происходит. Кто к ней ворвался и где Лавров, который должен охранять ее?
– Я ничего не знаю про вашу дочь…
– А про Черную Луну?
– И про нее тоже…
– Твой муж не рассказал тебе?
– Нет! Нет!
– Не лги, дрянь. Зачем ты заманила сюда мою дочь? Что ты ей пообещала?
Марианна не надеялась переубедить незнакомку, она пыталась протянуть время. Авось появится Лавров и сумеет защитить ее. Он наверняка справится с женщиной, даже если у нее нож.
– Ветлугин был очень скрытным… – забормотала она. – Он… ничем со мной не делился…
– Врешь! Будь это так, моя дочь не приехала бы сюда.
– Вы ошибаетесь. Ее здесь нет… обыщите весь дом! – выкрикнула Марианна. – Все обыщите! Я в глаза не видела вашей дочери…
Гостья захохотала звонким и холодным смехом.
– Я не хочу, чтобы мою дочь постигла судьба моей сестры. Ты слышала о Полуденном Демоне? – спросила она, оборвав хохот. – Он придет к тебе! Так же, как он пришел ко всем, кто…
Она внезапно замолчала и прислушалась к звукам в коридоре. Там кто-то затопал и дернул ручку двери.
Гостья с безумным воплем бросилась с ножом на Марианну. Между ними завязалась борьба. Молодая женщина уворачивалась, и лезвие дважды вонзилось в обивку кресла, оставляя колотые дыры.
Марианна в ужасе закричала. Казалось, еще секунда, и нож доберется до ее плоти. Незнакомка метила в горло, Марианна вцепилась в ее руку… дрожащее острие ножа приближалось…
– Вовремя мы успели… – отдуваясь, пробурчал Санта, разглядывая отобранный у Морозовой нож. – Ну и ну! Не думал, что столь милые дамы могут затеять драку.
– Не на жизнь, а на смерть, – добавила Глория.
Марианна плакала, обрабатывая перекисью мелкие порезы на плечах. Ее противница тяжело дышала, обезоруженная и связанная подручными средствами. Санта усадил ее в то самое кресло, которое приняло на себя удары ножа.
– Кто вы? – смерила его безумным взглядом Морозова. – Охранник?
– Слава богу, нет. Будь я охранником и допусти до такого, меня бы следовало уволить.
– С позором! – кивнула Глория.
– Зря вы мне помешали…
– Радуйтесь, что не взяли греха на душу, – заявил Санта.
– Где моя мама? – всхлипывала Марианна. – Она жива?
– Жива, жива… Мы ее встретили во дворе.
– Во дворе? – удивилась Марианна. – Я думала, она спит.
В подтверждение слов великана в кабинет бочком вошла Кравцова и замерла, увидев чужую связанную женщину и свою дочь в порванном платье, в крови. Она покачнулась и схватилась за сердце.
– Ма! Не волнуйся… уже все в порядке.
– Что… что…
Она бы свалилась без чувств, если бы не Санта, который сноровисто подхватил ее и усадил на диван. Глория достала из кармана сердечные таблетки, которыми она как врач запаслась заранее. Когда имеешь дело с семейными драмами, надо быть готовой ко всему.
– Положите под язык… – посоветовала она Кравцовой.
– Ма… где ты была? – повернулась к той Марианна.
Но ее мать, машинально сунув в рот таблетку, уставилась на Морозову.
– К-кто это?
Валерия Михайловна, несмотря на крайнее возбуждение, не сводила глаз с вошедшей. Ее рот кривился презрением и ненавистью. Она узнала соперницу. Вот с кем ее Коля тайно встречается в третьесортных забегаловках!
На нее свалилось все сразу. И она совершенно потеряла присутствие духа.
– Мне надо было убить вас обеих… – простонала она. – Одна… крутит роман с моим мужем… а вторая хочет отобрать у меня дочь! За что? Чем я не угодила судьбе?
– Что она говорит? – испугалась Кравцова.
Ей и в голову не могло прийти, что она встретится здесь с женой Морозова. Каким ветром ее занесло сюда, к ним в дом? Неужели она прознала про Марианну и явилась выяснять отношения? Этого только не хватало…
Глория явственно ощутила назревающую грозу и решила ее предотвратить. Сейчас не время и не место для подобных разборок.
– Потом! – властно, непререкаемым тоном произнесла она. – Ревность и склоки потом!
– Что вы… себе позволяете? – выдохнула Морозова. – Кто вы такая, в конце концов?
– Я буду судьей в вашем споре с провидением…
Эта фраза произвела неожиданное впечатление. Все три женщины притихли, а Санта, не выпуская из рук ножа, занял место у двери. Его поза и выражение лица говорили: никто не выйдет отсюда по своей воле.
Глория одобрительно кивнула ему и обратилась к Морозовой.
– Что вас привело сюда и заставило взяться за нож?
– Я не обязана отвечать вам…
– Тогда я звоню в полицию, и Марианна заявляет о покушении на свою жизнь. Ее мать и мы с Сантой выступим свидетелями.
Валерия Михайловна, храня молчание, высокомерно поджала губы.
– Вам грозит срок, – добавила Глория. – Но это не самое страшное для вас. Ведь так?
По лицу Морозовой промелькнула тень сомнения: правильно ли она ведет себя. Не усугубляет ли своим молчанием и без того серьезное положение.
– Верните мне мою дочь! – потребовала она. – Где вы ее держите? В подвале?
Глория с Сантой переглянулись. Их мучил один и тот же вопрос: куда подевался Лавров. Его мобильный остался в доме. Это обнаружилось, когда Глория позвонила ему. Марианна твердила, что он вышел проверить территорию и не вернулся. Но искать пропавшего начальника охраны пока что не было возможности.
– Я знаю, почему она хотела убить Марианну… – подала голос Кравцова. – Это дочка Николая!
Ее реплика вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Марианна обомлела, а Морозова потеряла дар речи. В кабинете покойного Ветлугина воцарилась тишина.
– Что ты несешь… – процедила Валерия Михайловна, очнувшись от минутного шока. Ее взгляд метался от Кравцовой к Глории и обратно. – Что она несет?!
Наконец она остановилась на Марианне и вперилась в нее, ища коренные различия между своим мужем и этой молодой женщиной, которая являлась ее смертельным врагом. Увы, придирчивое сравнение не успокоило Морозову. Во внешности Марианны проступали черты ее любимого супруга. Она убедилась, что слова соперницы – не мистификация, а самая настоящая правда.
Марианна определенно смахивала на ее Лиленьку, хотя и не была такой безупречной, восхитительной красавицей. Она выше, угловатей, грубее. Но между ними есть кое-что общее – линия бровей, нос, форма губ…
– Не может быть… не может быть… – как заведенная повторяла Валерия Михайловна. – Где моя девочка?
Что вы с ней сделали? Вы решили убить ее… чтобы… чтобы… завладеть наследством…
Ее сознание мутилось, она проваливалась в зыбкую черноту, где непроницаемый мрак рассеивал призрачный свет луны. Черной Луны…
До нее сквозь пелену дурноты слабо доносился голос Глории:
– Если Николай Степанович узнает, что вы покушались на жизнь его дочери, он вам этого не простит…
– Я буду все отрицать…
– Слишком много свидетелей, которые подтвердят факт нападения.
Это заявление вернуло Морозову к суровой реальности. Она пробудилась от иллюзий, смутных, как ночь. Ей не удастся оправдаться перед мужем, что бы она ни придумывала, как бы ни изворачивалась. Придется признать поражение. У нее еще есть выход…
– Мариша… эта женщина – жена твоего отца! – сказала Кравцова.
– Сегодня ночь ужасов… и чудес, – выдохнула Марианна, глядя на Морозову. – Значит, вы… явились убить меня?
– У Коли только одна дочь. Это наша Лиля!
– Неправда, – с жаром возразила Кравцова.
– Значит, у меня есть сестра? – криво улыбнулась Марианна, не зная, радоваться этому или печалиться. Пока что знакомство с «родственниками» едва не стоило ей жизни.
– Я тебе все объясню, Маришенька… – пообещала Кравцова. – Потом…
С Валерией Михайловной на глазах происходила дивная метаморфоза. Ее сознание как будто прояснилось, на лицо вернулось присущее ей выражение холодной вежливости.
– Что вам от меня нужно? – вполне осмысленно обратилась она к Глории, признав за ней право старшего.
– Ваша тайна…
– Какая тайна? – хрипло рассмеялась Морозова.
– У вас была сестра, Елизавета. Она жила в Липецке…
Марианна забыла о своих порезах, услышав об Елизавете из Липецка. Неужели речь идет о бывшей пассии Ветлугина? Ну да, о ней. О ком же еще?