чего не хотел.
– Александрия, дело не в тренировках. Я знаю о твоем прогрессе.
– Тогда в чем? – Мне было все равно, что кто-то видит мою панику. Стены давили, и я не понимала, почему.
– О тебе позаботятся. – Люциан пытался выглядеть обнадеживающе. – Александрия, ты больше не можешь быть Стражем. Не с таким ужасным конфликтом интересов.
– Что? – Я смотрела попеременно на дядю и отчима. – Нет никакого конфликта интересов. У меня больше, чем у кого бы то ни было, причин стать Стражем!
Люциан нахмурился.
– Больше, чем у кого бы то ни было, причин не стать Стражем.
– Министр… – Эйден шагнул вперед, его глаза сузились.
– Знаю, что вы много работали с ней, и я ценю это, Сен-Делфи. Но я не могу этого допустить.
Люциан поднял руку.
– Как вы думаете, что произойдет после окончания ее учебы? Как только она покинет остров?
– Ох, я буду охотиться и убивать даймонов?
Люциан повернулся ко мне.
– Охотиться и убивать даймонов? – Его лицо стало бледнее обычного. – Она не знает, не так ли?
Маркус на мгновение закрыл глаза.
– Нет. Мы думали… так будет лучше.
Мне стало неловко.
– Не знает что?
– Безответственно, – прошипел Люциан. Он опустил голову, зажимая переносицу.
Я поднялась на ноги.
– Не знает чего?
Маркус поднял голову, его лицо было бесцветным.
– Видимо, нет иного способа сказать тебе это. Твоя мать не умерла.
Глава 11
В мире не осталось ничего, кроме этих слов.
Маркус встал, обошел вокруг стола и остановился передо мной. Он выглядел озабоченно и сочувствующе.
Тиканье настенных часов и нежный гул аквариумных моторов наполняли комнату.
Все молчали; никто не отводил от меня глаз. Я понятия не имела, как долго стояла, уставившись на него и пытаясь собрать воедино все то, что он сказал. Сначала ничего не имело смысла. Надежда и неверие одновременно разбились вдребезги, а затем я увидела, как он смотрит на меня. Она была еще жива, но…
– Нет… – Я отодвинулась от стула, пытаясь сохранить дистанцию между нами. – Ты врешь. Я видела, как ее осушил даймон. Я прикасалась к ней. Она была такая… такая холодная.
– Александрия, прости, но…
– Нет! Это невозможно. Она была мертва!
Эйден встал рядом, положив руку мне на спину.
– Алекс…
Я сбросила его руку. Его голос – о боги, – его голос произнес это. Когда я посмотрела на него, то увидела печаль на его лице.
– Алекс, был еще один даймон. Ты знаешь. – До меня донесся голос Маркуса.
– Да, но… – Я вспомнила свое состояние. Рыдая в истерике, я трясла ее тело и умоляла проснуться, но она не двигалась.
А потом я услышала кого-то еще на улице.
В панике я забаррикадировалась в комнате и схватила деньги. Воспоминания были размыты. Я помнила, что в голове крутилась только одна мысль: нужно бежать. Это то, к чему готовила меня мама на случай, если что-то подобное произойдет. Сердце замерло и пропустило удар.
– Она… она еще жива? О-о, боги. Я бросила ее. Я бросила ее! Я могла бы помочь ей! Я могла бы что-то сделать!
– Нет. – Эйден потянулся ко мне, но я отступила. – Ты ничего не могла сделать.
– Это сделал другой даймон? – Я смотрела на Маркуса, требуя ответа.
Он кивнул.
– Мы предполагаем, что так.
Я задрожала.
– Нет. Мама не стала бы… это невозможно. Вы, вы все не правы.
– Александрия, ты знаешь, как это делается.
Маркус был прав. Энергия, которую передавал даймон, была оскверненной. Это был жестокий способ обратить кровь чистокровного, лишив его свободы воли.
Хотелось кричать и плакать, но я твердила себе, что справлюсь. Жжение в глазах говорило, что я вру. Я повернулась к Маркусу.
– Она… даймон?
Что-то похожее на боль мелькнуло на его лице.
– Да.
Я чувствовала себя в ловушке в этой комнате с виртуальными незнакомцами. Мои глаза скользили по лицам, будто незнакомым. Люциан выглядел скучающим после внезапных излияний любви и поддержки. Эйден смотрел так, словно ему было трудно совладать с эмоциями. А Сет… ну, он смотрел на меня с ожиданием. Ждал, что я впаду в истерику.
И почти дождался. Я находилась от нее в одном шаге.
Сглотнув густой комок в горле, я попыталась успокоить дикий стук в груди.
– Откуда ты это знаешь?
– Она моя сестра. Я бы знал о ее смерти.
– Ты можешь ошибаться. – В моем шепоте все еще слышалась надежда. Лучше быть мертвым. Нельзя вернуть чистокровного, если он превратился в даймона. Ни властью, ни мольбами – даже боги не могли это исправить.
Маркус покачал головой.
– Ее видели в Джорджии. Прямо перед тем, как мы тебя нашли.
Я видела, что ему больно. Возможно, так же сильно, как мне. В конце концов, она была его сестрой. Маркус не такой бесчувственный, каким пытался казаться.
Затем заговорил Аполлион.
– Вы сказали, что ее мать видели в Джорджии. Разве вы не там нашли Александрию? – Его голос звучал странно, почти музыкально.
Я медленно повернулась к нему.
– Да. – Темные брови Эйдена сместились к переносице.
Сет, казалось, заметил это.
– Разве это никого не удивляет? Может, ее мать помнит ее? И уже следует за ней?
На лице Маркуса появилось странное выражение.
– Мы знаем, что такая вероятность существует.
Это не имело смысла. Когда чистокровных обращали, их уже не волновало прошлое. По крайней мере мы в это верили. С другой стороны, никто никогда не спрашивал даймонов. Их убивали на месте, не задавая вопросов.
– Вы верите, что ее мать знает о ней? Возможно, ищет ее? – спросил Сет.
– Есть шанс, но мы не уверены. Может быть совпадением, что она в Джорджии. – Слова Маркуса звучали неуверенно.
– Она была в Джорджии с двумя даймонами, которые ее преследовали? Это совпадение? – спросил Эйден.
Маркус становился все мрачнее, но Эйден продолжал:
– Вы знаете, как я к этому отношусь. Неизвестно, что из их предыдущих жизней помнят даймоны. Есть вероятность, что она разыскивает Алекс.
Комната наклонилась, я зажмурилась. Ищет меня? Не как моя мама, а как даймон. За что? Поразительно… Меня тошнило.
– Вот еще одна причина, чтобы исключить ее из Ковенанта, Сен-Делфи. Под моей опекой Александрию будут охранять, в том числе Аполлион. Если Рашель охотится на нее, она будет в безопасности рядом со мной.
Открыв глаза, я поняла, что стою посреди комнаты. Каждый вдох отдавался болью. Хотелось разреветься, но я сдерживалась изо всех сил.
Я подняла подбородок и посмотрела Маркусу в глаза.
– Ты знаешь, где она сейчас?
Маркус поднял брови, повернулся к Люциану, которому понадобилось мгновение, прежде чем ответить:
– Дюжина моих лучших Стражей охотятся за ней.
Я кивнула.
– И вы все… Вы все думаете… что зная, что моя мать… даймон, я… вы помешаете мне стать хорошим Стражем?
Возникла пауза.
– Не все мы с этим согласны, но да.
– Я не первая, кто сталкивается с таким.
– Конечно, нет, – сказал Маркус, – но ты молода, Александрия, и ты…
У меня снова перехватило дыхание.
– Я что? Нелогична? Безумна? Зла?
Он покачал головой.
– С тобой все по-другому, Александрия.
– Нет, это не так, – отрезала я. – Я полукровка. Мой долг – убивать даймонов, неважно, как это отразится на мне. Моя мама – она мертва для меня.
Маркус уставился на меня.
– Александрия…
– Вы заставите ее уйти из Ковенанта, министр? – спросил Сет.
– Мы не заставим ее уйти, – вставил Маркус, глядя на меня.
Люциан повернулся к Маркусу.
– Мы уже договорились об этом, Маркус. – Его напряженный голос был низким. – Нужно отдать ее под мою опеку.
Я знала, что он имел в виду гораздо больше. Я видела, как Маркус обдумывал все, что не было сказано вслух.
– Она может остаться в Ковенанте. – Маркус не отрывал от меня взгляда. – Никто не подвергнется опасности, если она останется здесь. Мы можем обсудить это позже, если ты согласен.
Мои глаза расширились, когда я увидела, как министр подчиняется Маркусу.
– Да. Обсудим все детально.
Маркус кивнул:
– Первоначальная сделка остается в силе, Александрия. Тебе придется доказать мне, что ты готова присоединиться к остальным ученикам осенью.
Я выдохнула:
– Что-нибудь еще?
Я повернулась, чтобы уйти, но Маркус остановил меня.
– Александрия… Мне жаль, что так произошло. Твоя мать… не заслуживала этого. Как и ты.
Искренние извинения, которые для меня ничего не значили. Внутри все оцепенело, и ничего не хотелось так сильно, как оказаться вдали ото всех. Я вышла из кабинета с высоко поднятой головой, никого не замечая. Прошла мимо Стражей, которые, наверное, все слышали.
– Алекс, подожди.
Изо всех сил пытаясь контролировать эмоции, я обернулась. За мной следовал Эйден. Я предупредила его дрожащей рукой.
– Не надо.
– Алекс, позволь мне объяснить…
Через его плечо я увидела, что мы не одни. Охранники стояли у закрытых дверей в кабинет Маркуса вместе с Аполлионом. Он равнодушно наблюдал за нами.
Я заставила свой голос звучать тихо:
– Ты все знал, не так ли? Ты знал, что на самом деле случилось с моей матерью.
Его челюсти напряглись.
– Да. Знал.
В груди взорвалась боль. Часть меня надеялась, что это было не так, что он не скрывал этого от меня. Я сделала шаг вперед.
– Мы проводили каждый день вместе, и тебе никогда не приходило в голову сказать мне? Ты думаешь, я не имела права знать правду?
– Конечно, я думал, что ты имеешь право, но это не в твоих интересах. И это все еще так. Как ты сможешь сосредоточиться на тренировках, на подготовке к уничтожению даймонов, когда знаешь, что твоя мать – одна из них?
Я открыла рот, но не издала ни звука. Как я могла сосредоточиться сейчас?
– Мне жаль, что тебе пришлось услышать это, но мне не стыдно за то, что я скрыл все от тебя. Мы могли бы найти ее и избавиться от проблемы, не ставя тебя в известность. Таков и был план.