Солнце выглянуло из-за ветвей и окрасило волосы Калеба в яркий золотой цвет.
– Почему Стражи не знали об этом?
– Он выглядел так же, как и всегда. У него были ясные глаза, нормальные зубы. – Я откинулась назад и скрестила ноги.
Он сглотнул, уставившись на пиццу.
– Снова похороны. Не могу в это поверить. Никогда не было даймонов-полукровок. Как это вообще возможно?
Я рассказала ему, что сказал Каин, полагая, что нет причин держать это в секрете. Калеб тяжело это воспринял. Поражение в битве с даймоном означало для нас смерть, и нам никогда не приходилось думать о чем-то другом.
Он нахмурился.
– Что, если Каин не первый? Что, если есть и другие полукровки-даймоны, а мы просто не знаем?
Мы смотрели друг на друга. Сглотнув, я положила пиццу обратно на тарелку.
– Тогда мы выбрали адское время для выпуска, да?
Мы оба нервно рассмеялись. Затем я вернулась к пицце, думая обо всем, что случилось. Изображения Эйдена без рубашки мелькали передо мной. То, как он смотрел на меня и целовал. Прикосновение его пальцев постепенно сменялось касанием Сета и синего света.
– О чем думаешь? – Калеб медленно приблизился ко мне. – Такое же выражение лица у тебя было, когда нам было по тринадцать лет и инструкторы Летос и Майклз нашли нас в кладовой!
– Фу! – Будь он проклят за то, что помнил такие вещи. – Я просто думаю… обо всем. Слишком длинные дни.
– Все изменилось.
Я посмотрела на Калеба.
– Да.
– Придется менять способы обучения, понимаешь? – он произнес это самым мягким голосом, который я когда-либо слышала.
– У даймонов всегда были сила и скорость, но теперь нам придется сражаться с полукровками, обученными так же, как и мы. Они знают наши методы, ходы – все.
– Многие из нас умрут. Больше, чем когда-либо.
– Но у нас есть Аполлион. – Он сжал мою ладонь. – Теперь ты должна полюбить его. Он спасет наши задницы.
Желание рассказать ему обо всем чуть ли не разорвало меня, но я отвела взгляд, уставившись на густые, горько пахнущие цветы. Я не могла вспомнить, как они назывались. Ночная копоть или как-то еще? Что о них говорила бабушка Пипери? Как поцелуи тех, кто ходит среди богов…
Я повернулась к Калебу и поняла, что мы больше не одни. Рядом с ним стояла Оливия. Он рассказал ей обо всем, что случилось, и не вел себя, как влюбленный идиот, что радовало. Наконец она села и сочувственно посмотрела на меня.
Калеб сказал что-то, и Оливия засмеялась. Я попыталась включиться в их разговор, но не смогла. Каждый из нас провел остаток дня, пытаясь что-то забыть. Калеб и Оливия разговаривали о чем угодно, кроме холодной реальности, в которой полукровки превращаются в даймонов. А я? Ну, я пыталась забыть все.
Когда вокруг нас сгустились сумерки, мы вернулись в свои общежития, планируя встретиться завтра на обеде. Прежде чем я успела подняться по ступенькам крыльца, меня окликнул Калеб.
– Алекс, я знаю, что ты многое пережила. Помимо всего прочего, занятия в школе начнутся через две недели. У тебя стресс. И я сожалею о том, что случилось ночью у Зарака.
Через две недели начнутся занятия? Черт возьми, я даже не подумала об этом.
– Я должна извиниться. Мне жаль, что я такая сука.
Он засмеялся и быстро обнял меня. Когда он отступил, его улыбка исчезла.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Да. Калеб?
Он остановился в ожидании.
– Мама… убила тех людей на озере Лур. Именно она обратила Каина.
– Я… извини. Она больше не твоя мать. Это не она совершает все эти вещи.
– Да. – Мать, которую я знала, не могла убивать даже жуков. Она никогда бы не причинила вреда живому человеку. – Каин сказал, что она продолжит убивать, пока не найдет меня.
Он выглядел так, словно не знал, что сказать.
– Алекс, она продолжит убивать, несмотря ни на что. Я знаю, это будет звучать ужасно, но Стражи найдут ее. Они остановят ее.
Я кивнула, играя с краем рубашки.
– Я должна остановить ее. Она моя мать.
Калеб нахмурился.
– Это должен быть кто угодно, кроме тебя. Алекс, ты же не пойдешь за ней, правда?
– Нет! – Я заставила себя рассмеяться. – Я не сумасшедшая.
Он продолжал смотреть на меня.
– Я даже не знаю, где ее искать, – заверила я его, но слова Каина эхом отозвались во мне. Ты покинешь Ковенант и найдешь ее, или она найдет тебя.
– Почему бы тебе не улизнуть со мной? Мы могли бы скачать тонну фильмов и смотреть их. Мы даже можем ворваться в столовую и украсть кучу еды. Как насчет этого? Звучит весело, правда?
Вроде как да, но…
– Я очень устала, Калеб. Последние дни…
– Были отстойные?
– Да, можно сказать и так. – Я отступила. – Увидимся на завтраке? Сомневаюсь, что у меня будет тренировка.
– Хорошо, – он все еще выглядел обеспокоенным. – Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
Я кивнула и направилась в общежитие. На двери был еще один белый конверт, засунутый в маленькую трещину. Когда я увидела размашистый почерк Люциана, в груди появилось странное ощущение. От Эйдена ничего.
– Боги. – Я открыла конверт и быстро выбросила, не читая. Я уже собрала довольно большую сумму денег. В этом лежало триста, и я спрятала купюры с остальной частью налички. Когда все успокоится, я пойду по магазинам.
Переодевшись в хлопковые пижамные штаны и майку, я взяла книгу греческих легенд и отнесла ее обратно к кровати, открыв раздел об Аполлионе. Я перечитывала отрывок снова и снова в поисках того, что должно было случиться, когда мне исполнится восемнадцать, но книга не давала никаких подсказок.
Вероятно, я заснула, потому что следующее, что я увидела, – потолок своей темной спальни. Я села и откинула запутанные пряди волос. Дезориентированная и все еще полусонная, я пыталась вспомнить, что снилось.
Мама.
Во сне мы ходили в зоопарк. Так же, как и в детстве, но я была старше, а мама… Мама убивала животных, рвала им горло и смеялась. Все время я просто стояла и смотрела на нее. И не пыталась остановить.
Я перекинула ноги через край кровати и села. Живот скрутило. Она будет убивать, пока не найдет тебя. Почему Каин вернулся? Мама знала, что я его найду, и он передаст это сообщение?
Нет, это невозможно. Каин вернулся в Ковенант, потому что он…
Почему он вернулся в место, полное людей, готовых убить его?
Одно воспоминание выделялось ярче остальных. Эйден и я, стоящие перед манекенами в зале. Я спросила его, что бы он сделал, если бы его родителей обратили.
– Я бы охотился за ними. Они бы не захотели такой жизни.
Я зажмурилась.
Мама скорее хотела бы быть убитой, чем стать монстром, который охотится на живых. И прямо сейчас она была там, убивая и охотясь.
Тогда я найду и убью ее. Мои собственные слова горели в голове. Не было никаких сомнений в том, что нужно делать. Это было безумно, безрассудно и даже глупо, но план принял форму. Холодная, жесткая решимость охватила меня, и я перестала сомневаться.
Я стала действовать.
Было рано – слишком рано, чтобы кто-нибудь бродил по территории Ковенанта. Только тени патрульных Охранников двигались в свете луны. Добраться до безопасного склада за тренировочными аренами оказалось не так сложно, как я думала. Охранников больше волновал периметр территории. Внутри я быстро нашла, где хранили форму. Мои руки схватили подходящую по размеру, и я ее надела. Я всегда знала, что униформа Стража мне чертовски пойдет. Черный всегда мне шел.
Гематои использовали элемент земли, чтобы заколдовать униформу, сделав ее более гламурной – мир смертных не должен подозревать, что мы какая-то военная организация. Для смертного наша униформа выглядела как старые джинсы и рубашка, но для полукровки… Только лучшие носили такую форму.
Вероятно, это первый и последний раз, когда я ее надеваю. Если я вернусь… меня, вероятно, исключат. Если не вернусь… Об этом думать я не могла.
Ты собираешься сделать глупость. Да уж. Это было довольно глупо. Откуда Эйден знал? Внутри все перевернулось. Эйден всегда знал мои мысли. Ему не нужны ни синий свет, ни слова сумасшедшего оракула, чтобы понять меня.
Я схватила с верхней полки кепку, спрятала под ней волосы и натянула так, чтобы она закрывала большую часть лица.
Затем я зашла в оружейную и выбрала два кинжала и пистолет. Он был заряжен титановыми пулями.
Смертельными пулями.
Я осмотрела комнату в последний раз, вздохнула и сделала то, чего, вероятно, боялись и Калеб, и Эйден. Я покинула безопасный Ковенант.
Глава 18
Срань господня. Моя маскировка сработала.
Я оставалась по большей части в тени, не позволяя себе думать о собственных действиях. Когда я пересекла первый мост, Охранники просто кивнули. Один даже присвистнул вслед, очевидно, приняв меня за кого-то своего.
Пока я ходила по пустым улицам главного острова, я вспоминала о том, как убивала даймонов. На моем счету двое. Я могла бы сделать это вновь. Мама не будет ничем отличаться.
Она не может быть другой.
Как у молодого даймона у нее были скорость и сила, но ее никогда серьезно не тренировали. Не то, что меня. Я была быстрее и сильнее. Эйден практически убедил меня в том, что молодые, недавно превращенные даймоны беспокоятся только об одном – осушении. Через три месяца ее еще будут считать новичком – малышом-даймоном.
Мне просто нужно нанести удар, пока она все еще выглядит как даймон, пока стихийная магия не охватила ее, и она не начала выглядеть как… мама.
Пересечь главный мост оказалось чуть сложнее, но, к счастью, у Охранников было не много контактов со студентами. Никто из них не узнал меня, но им хотелось поболтать. Это замедлило меня настолько, что моя уверенность пошатнулась.
Пока кто-то не сказал:
– Береги себя и возвращайся, Страж.
Страж. Вот кем я всегда хотела быть после учебы.
Я снова держалась в тени, перемещаясь вдоль рыбацких и круизных лодок. Жители острова Лысой головы привыкли к «очень особенным» людям с острова Божества, но они что-то чувствовали в нас. Они не знали, что заставляло их отступать, но в то же время они хотели быть рядом с нами.