Я растянулась на кровати, обдумывая следующий шаг.
Роан отправился из особняка на переговоры с остальными дворами, но я сразу послала ему сообщение о Сиофре и Абеллио и об их тесной дружбе с Благими. Нужно мыслить как профайлер. Какие мотивы у этих двоих?
Почти наверняка Сиофрой в первую очередь движет злобная одержимость мной. Но есть и кое-что еще. Единственный, к которому она была привязана, – это Рикс. А я его убила. И после гибели наставника она попыталась продолжить его дело, чтобы он гордился ею из могилы.
Я задумалась. Стал бы Рикс иметь дело с Благими?
Едва ли.
А что насчет Абеллио? Он боготворил Огмиоса, старался быть лучшим сыном, чтобы заслужить место у отцовского трона. Насколько я поняла, Огмиос ненавидел Благих больше всего на свете. Они изгнали его из дома предков.
Если Сиофра и Абеллио заодно с Благими, они больше не подражают фигуре отца. Может, они захотели разрушить старый мир, заменить отцов собой… В этом есть что-то от Эдипова комплекса, не так ли? А что в итоге получил Эдип? Отцовскую корону.
Я тяжело вздохнула. Именно это они получат от Благих? Вакуум власти перевернул Триновантум с ног на голову. Возможно, они заключили сделку с Благими. Абеллио и Сиофра помогут Благим, а взамен получат короны. Как их папаши…
Меня отвлекли пьяные голоса за окном. Двое мужчин громко исполняли хором песню – но не одну и ту же. Один пел «Забуду об этом» Тейлор Свифт, второй – «Греби на своей лодочке»11. Оба сильно фальшивили и путали слова.
Прошу, заткнитесь и дайте мне подумать!
Я хмуро взглянула в окно на двух мужчин, которые тащились по Кратчед-Фрайарз. На одном пьяном был мятый деловой костюм, на другом – спортивный. Оба передвигались зигзагами, сжимая в руках по пинте пива.
Я ощутила укол зависти к ним. Как хорошо чувствовать себя беззаботным хотя бы на один вечер… Хотя мой последний запой выдался не таким уж беззаботным.
– Эй, Даррен, – заплетающимся языком пробормотал Спортивный Костюм. – Ты заметил выражение ее лица? – Он хихикнул. – Ты видел лицо этой телки?
– Этой уродины? Дружище… – Даррен согнулся пополам от смеха.
Спортивный Костюм налетел на него, расплескав пиво.
– Эй! Разуй глаза! – Даррен выпрямился.
– Сам разуй, придурок. Я пытаюсь идти.
– Да ну? – Даррен толкнул его и облил пивом.
– Придурок! – заорал Спортивный Костюм, и его голос эхом разнесся по улице. Затем он поднял руки, словно защищаясь. – Погоди. Погоди-ка минутку, Даррен…
– Чего? – спросил Даррен.
– Кажется, я забыл выключить плиту.
Даррен заколебался:
– Да?
– Да.
– Тогда ладно… – Он обнял приятеля, и они зашагали в темноту, а я недоуменно уставилась им вслед.
Какой дурацкий диалог. Что за…
Кажется, я забыл выключить плиту.
Я вскочила, кинулась к двери, промчалась по коридору, с грохотом скатилась по лестнице к выходу, выскочила наружу и бросилась за мужчинами, которые свернули на Сэвидж-Гарденс. Я бежала за ними, мое сердце бешено колотилось, дыхание сбилось.
Кажется, я забыла выключить плиту…
Наша со Скарлетт кодовая фраза. Он правда сейчас так сказал? В пьяном разговоре? Или мне настолько одиноко и чудится то, чего нет, – начальная стадия психоза? Но мне необходимо, чтобы это было на самом деле. Я отчаянно нуждалась в ком-то, кто знал меня – не Повелительницу Ужаса, не пикси, не пиявку страха, а просто Кассандру.
– Эй! – крикнула я, но мужчины уже свернули с улицы, и в темноте я не видела, куда они подевались. Я схватилась за грудь и остановилась перевести дыхание под кирпичной аркой.
– Привет, Касс, – послышался тихий голос из тени.
Мой пульс участился.
Она стояла в темноте, прислонившись к кирпичной стене; ярко-каштановые волосы зачесаны назад, одна прядь упала на щеку.
Ее улыбка была ослепительной.
– Скарлетт! – Я бросилась в распахнутые объятия подруги.
Я сидела в темном углу под кирпичными сводами ближайшего паба. Скарлетт направлялась ко мне по плиточному полу, держа два бокала шираза12 в одной руке и корзинку с картошкой фри в другой. Я протяжно и с облегчением вздохнула. Сегодня вечером я могу побыть Обычной Кассандрой, пить шираз со Скарлетт и объедаться жареным. Могу побыть прежней Кассандрой – той, которая ничего не знала ни о фейри, ни о магии. Той, которая пользовалась зеркалом только чтобы проверить прическу и макияж.
Скарлетт отпила вино и наклонилась ближе, изучая меня.
– Ты выглядишь… по-другому, Касс.
На таком расстоянии я чувствовала ее аромат лилий. Я никогда не замечала его раньше, но теперь, когда распознала запах, он показался таким знакомым…
Это все моя фейри-половина – та, чье место в лесу. Та, что узнавала людей по запаху. Но такое объяснение прозвучало бы слишком странно.
– А ты выглядишь по-прежнему, – вместо этого ответила я.
На ее лице мелькнула боль.
– Почти. Я не такая крутая, какой себя считала. После того последнего инцидента…
Скарлетт прикусила язык, но я поняла, что она имеет в виду. Как Сиофра захватила ее в плен. Подменыш похитила мою подругу – пытала ее, заклеймила, отрезала палец на ноге… Я кивнула, подбодряя продолжать.
– Мне пришлось взять небольшой отпуск, – продолжила Скарлетт. – Нужно было снова прийти в себя. Я не могла ясно мыслить, понимаешь?
– О, я понимаю, уж поверь.
Как бы мне ни хотелось, чтобы это были прежние Скарлетт и Кассандра, мы больше не они. Воспоминания преследовали нас обеих. Я пригубила вино.
Скарлетт нежно коснулась моего плеча:
– А ты как? Я слышала про Габриэля…
– Да, – мой голос слегка задрожал.
– Мне так жаль, Касс…
– Спасибо.
Я вытерла глаза тыльной стороной ладони, смахнув навернувшуюся слезу. Скарлетт протянула руку, и я взяла ее. Она молча сжала мою ладонь. Нам не нужны слова: мы так хорошо знали друг друга, что хватало одного взгляда или прикосновения. Несколько минут мы молчали, пока я не почувствовала, что смогу говорить без рыданий, убрала руку и благодарно улыбнулась подруге.
– Я правда беспокоилась о тебе… – Она нахмурилась. – После смерти Габриэля не могла с тобой связаться. Ты полностью пропала с радаров. Ни один наш источник не имел представления о том, что произошло. Никто не слышал и не видел тебя несколько месяцев.
Большую часть этих месяцев я беседовала с воображаемыми друзьями в королевской темнице. Как многое хочется ей рассказать…
– У меня были кое-какие проблемы.
Скарлетт огляделась по сторонам – убедиться, что рядом никого.
– Потом убили короля Неблагих, и я услышала о Повелительнице Ужаса. И это показалось мне знакомым. Эта повелительница может управлять отражениями. Тусуется с огромным фейри по имени Роан Таранис.
Я кивнула, ничего не ответив.
– И теперь она, похоже, оказалась в эпицентре войны фейри. Лондонцы сходят с ума. Таблоиды полны новостей о непонятных новых захватчиках. Их называют Викингами. Они даже не представляют…
Я захлопала глазами:
– Викинги?
Скарлетт вскинула брови:
– Ты что, газет не читала? Чем ты занималась?
Я покачала головой. Я полностью утратила связь с нормальным человеческим миром. И даже не задумывалась, как они объясняют недавние нападения. Прежняя Кассандра – та, которая беспокоилась о таких вещах, – исчезла.
– Знаешь, чего бы я хотела? – спросила я.
– Чего?
– Провести вечер без разговоров о фейри, королях и прочем. Просто поговорить о… фильмах, книгах и неряхах, с которыми ты встречаешься.
– Я не встречаюсь с неряхами!
– Ты встречалась с тем скейтером в трико, у которого всегда стоял. Каждый день одно и то же трико, один и тот же стояк…
Подруга нахмурилась:
– Это было в колледже и всего неделю. – Она сделала глоток вина. – Мой вкус улучшился. Недавно я ходила на несколько свиданий с одним парнем…
– Интересно. У него больше одной рубашки?
– К твоему сведению, у него больше двух рубашек.
– Ладно, признаю свою ошибку.
– И он не работает на правительство, – добавила она. Скарлетт дважды встречалась с коллегами, и оба раза все закончилось катастрофой. – Он учитель английского.
– Что ж, очень разумно, – я улыбнулась в ответ. – Я тоже вроде как кое с кем встречаюсь…
Скарлетт кивнула и вдруг отвлеклась на телефон, лежавший на столе. Она взяла его и многозначительно посмотрела сначала на него, а потом на меня. Я тоже взглянула на мобильник, и тут до меня дошло. Очень может быть, что нас подслушивают. Ну разумеется. В конце концов, Скарлетт – агент ЦРУ в подразделении по борьбе с фейри и встречается с пикси… Мои мышцы снова напряглись. Такая теперь у меня жизнь. Даже нельзя увидеться с лучшей подругой без слежки ЦРУ…
Я растерялась. Мысленно прокрутила наш разговор – убедиться, что не сболтнула лишнего. Так и есть: Скарлетт следила и дала понять, как только я собралась заговорить о Роане.
– Неужели? – спросила она. Ее тон был прежним, но глаза предупреждали: осторожнее. – И с кем это?
– С одним парнем, здесь познакомились. – Я старалась сохранить нейтральный тон. – Похоже, это серьезно.
– Неужели? – Подруга откинулась на спинку стула. – Значит… ты останешься здесь? Не вернешься?
Я тяжело вздохнула:
– Куда?
– Домой.
Домой. Опять это слово… И я знала, о каком доме говорит Скарлетт, и стремилась туда. Вернуться в Соединенные Штаты. Вернуться к жизни среди людей, где мои эмоции не будут для кого-то открытой книгой или наркотиком. Вернуться к утренним подъемам на работу. К встречам с друзьями и семьей. С дядей Робом, который каждый раз сдавливал меня в объятиях, а потом полчаса спорил о правах ЛГБТ. С кузиной Джанет, которая постоянно рассказывала о замечательном новом телесериале, вплоть до финала, и о двух своих гипера