ктивных детях.
А теперь давайте посмотрим на моих родственников фейри. Только отец, которого я свергла и помогла убить, и брат-убийца, который предал меня и пытал…
И все же смогу ли я туда вернуться? Я уже не прежняя Кассандра.
Я сделала большой глоток вина, думая о цээрушниках, которые нас подслушивали.
– Я слишком долго пропадала. Бюро никогда не примет меня обратно.
– Их можно убедить, – ответила Скарлетт. – А лучше забудь о них. Есть место, где оценят твои таланты.
Кажется, я начала понимать. Разумеется, Скарлетт затеяла эту шпионскую шараду с двумя пьяницами, орущими кодовую фразу, не затем, чтобы мы просто пропустили по стаканчику.
– Пытаешься меня завербовать?
Она поморщилась:
– Агентство пытается тебя нанять. Я взяла отгул и села в самолет до Лондона, потому что скучала по тебе. Потому что беспокоилась. А перед отъездом мне сказали, что у них есть для тебя предложение.
– Они хотят, чтобы я работала в твоем подразделении? В подразделении по борьбе с фейри или как там вы называетесь?
– Они хотят тебя нанять. И точка. Конечно, ты будешь полезной в моем подразделении. Но, Касс, ты будешь полезной где угодно. Только подумай: агент с твоими талантами… Ты можешь запросто находить людей и наблюдать за ними через зеркала, когда захочешь, из безопасного укрытия. Подумай о том, какие удивительные вещи ты могла бы сделать для своей страны. Следить за террористами ИГИЛ13 через карманное зеркальце, находить нужных людей, помогать в поисково-спасательных операциях… Сколько человеческих жизней ты могла бы спасти! И спасешь.
– Но…
– Я уполномочена предложить тебе самой набрать команду. И тоже могу работать с тобой, если захочешь.
У меня закружилась голова. Это мост в другую жизнь.
– Думаешь, я смогу вернуть прежнюю жизнь с латте, кексами и безопасными пробежками в парке?
– Не знаю, Касс. – Ее глаза, ее лицо говорили мне нет. Я никогда не покину это безумное дерьмо мира фейри. Мост разобран, сожжен, а пепел развеян в космосе.
– Я не уверена, что смогу бросить Неблагих.
Она выглядела обеспокоенной:
– Касс, фейри вот-вот уничтожат друг друга, и ты на стороне проигравших. Ты знаешь, что Благие назначили награду за твою голову? И за голову Роана?
Я вздрогнула, отгоняя свои страхи:
– Все будет в порядке. Мы кое-что задумали.
– Мы? Нет никаких мы. Есть Благие, Неблагие и ты.
– Я наполовину фейри, Скарлетт. Все это мне не так чуждо, как тебе.
Скарлетт прищурилась и наклонилась ко мне:
– Но ты также наполовину человек. Большинство фейри считают нас животными. Знаешь, как они казнят людей, которые, по их мнению, переступили черту?
Я покачала головой. Вряд ли я смогу сказать ей, что не хочу этого знать.
– Их заковывают в металл и помещают в плетеную статую в форме свиньи. Поскольку думают, что мы ничем не лучше свиней, и хотят напомнить об этом перед казнью.
– Похоже, я знаю, чем это заканчивается.
– Это заканчивается огнем. Знаешь, за сколько времени человек сгорает заживо в такой ситуации?
Я сделала большой глоток, тщетно надеясь, что подруга не станет продолжать.
– Может, поговорим о чем-нибудь другом?
– В среднем за сорок пять минут, в зависимости от ветра. В восьмидесятых годах девятнадцатого века они убили таким образом сто семьдесят четыре человека. Потому что некоторые из этих людей объединились и начали говорить об угрозе со стороны фейри. Просто разговоры, не больше. Фейри убили их, их семьи, их друзей…
Мой пульс участился.
– Превентивный удар.
Какое-то время мы молчали. Мне стало интересно, что делает подслушивающий нас оперативник. Прибавляет громкость, чтобы убедиться, что мы не шепчемся? Записывает в журнале фразу «длительная пауза в разговоре»? Мне захотелось выхватить у Скарлетт телефон и разбить об стол, но у нее возникнут проблемы.
– Я просто волнуюсь, – продолжила Скарлетт, и я видела это по ее лицу. – По нашим оценкам, у тебя неделя. Может, две. Как и у Роана. Думаешь, он отличается от других фейри? Тогда поступи с ним по справедливости. Мы можем сделать ему визу, и он приедет к тебе в Штаты. Но если он в ближайшее время не покинет этот город, он труп. И ты тоже.
Я покачала головой:
– Он никогда отсюда не уедет. Он ждал этой возможности столетиями.
– Он не уедет ради тебя? Что для него важнее – политика или ты? Ну хотя бы предложи ему. Он знает, что скоро погибнет. Может, предпочтет остаться в живых…
Я ничего не ответила, голова шла кругом. Подруга откинулась на спинку стула, ее лицо было напряженным.
– Я просто пытаюсь спасти тебя, Касс. Здесь небезопасно.
Это слабо сказано…
Скарлетт подняла руки:
– Прости. Рекламная кампания окончена. Теперь решение за тобой. У меня только одна маленькая просьба.
– Какая?
– Итак, у Неблагих пять дворов…
– Шесть, – выпалила я.
Скарлетт выгнула бровь:
– Да? Я знаю пять. Ужаса, Снов, Ярости, Радости и Скорби. А что за шестой?
– Да неважно, – пробормотала я.
Подруга озадаченно нахмурилась:
– Ладно, в любом случае в политике фейри сейчас многое меняется, и нашим аналитикам нужно обновить таблицы. Потому что таблицы – лучший способ разобраться в сложной борьбе за власть. Нужны имена.
– Имена?
– Только высокопоставленных лиц, которые возглавляют дворы. Просто список имен. Мы могли бы получить его из наших источников, но решили, что ты более надежный информатор. – И снова ее голос говорил одно, а глаза – другое. Сотрудничай, или они перестанут относиться к тебе как к активу и начнут воспринимать как угрозу.
Я уставилась на нее, уже не зная, чему верить.
Скарлетт забарабанила пальцами по столу:
– Нам это правда пригодится, Касс. Ситуация в Лондоне – полное дерьмо. Могут погибнуть люди, и мы должны быть начеку. Просто дай нам имена. Это никому не повредит, а ты поможешь защитить людей.
А еще я понимала, что это защитит меня саму и поможет сохранить хорошие отношения с ЦРУ.
Глава 14
Несмотря на усталость, сон никак не шел, ночь тянулась бесконечно. Роан еще не вернулся с каких-то сложных переговоров с Гренделем, поэтому я лежала на кровати одна, ворочаясь с боку на бок и все сильнее запутываясь в простынях.
Я закрыла глаза, умоляя мозг успокоиться. Возможно, когда-то я и обладала силой богини, способной повелевать чужими страхами, но теперь не могла справиться с потоком собственных тревожных мыслей. Возможно, мне нужен Роан.
Как бы то ни было, я не в силах отключить мозг. Могла только представить, в каком замешательстве сейчас Скарлетт из-за лучшей подруги, бросившей успешную карьеру, чтобы погрузиться в мрачную запутанную сказку о фейри. Теперь она предлагала мне выход. Я не смогу вернуть прежнюю жизнь, но буду в безопасности. Вернусь в свою страну. Похоже, моя нерешительность сбила ее с толку. Ведь Скарлетт права: возможно, я помогу спасти человеческие жизни. Война между Благими и Неблагими уже погубила достаточно неповинных людей. И если все пойдет не по плану, разумно рассмотреть предложение ЦРУ как запасной вариант, чтобы в безвыходной ситуации сбежать вместе с Роаном.
Было около двух часов ночи, когда я поднялась с постели, села за стол, достала ручку и набросала список тех, кто находится у власти, и их должности. Грендель Уил Брок, Двор Ужаса. Коэл Балор, Двор Ярости. Скарлетт права: информация может защитить чьи-то жизни, мне ли не знать… Простой список может спасти сотрудников ЦРУ и граждан Великобритании. Мне пока не нужно делать выбор. Я могу немного помочь и пока взвешиваю варианты. Найфейн Эрнмас, Двор Радости.
Моя рука ненадолго замерла, а потом вывела: Роан Таранис, Двор Похоти.
Я с трудом перевела дух. Что именно ЦРУ сделает с этим списком? Просто занесет в таблицу, как уверяет меня Скарлетт? Если они могли получить эту информацию из других источников, почему я чувствую себя предательницей?
Мои размышления прервал стук в дверь. Я схватила листок со стола, скомкала, сунула в сумочку и произнесла срывающимся голосом:
– Войдите.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился Роан. Я подавила нервозность, пытаясь вести себя как обычно. Почувствует ли он мои эмоции? Мою неуверенность? Мою вину?
– Обычно ты просто заходишь и ложишься со мной в постель… – Я не смогла скрыть сожаление в голосе, что сейчас все пошло не по такому сценарию.
– Увидел, что у тебя горит свет. Не хотел врываться.
– Как дела с Гренделем? – поинтересовалась я.
– Сегодня утром мы заключили сделку. Я со своими охотниками искал Сиофру и Абеллио, но получил сообщение. От Элвина.
– От Элвина? Он связался с тобой?
– Похоже, глава Двора Снов хочет встретиться.
– Когда?
– Прямо сейчас.
Пока мы ехали по темным улицам Восточного Лондона, в моей голове звучали слова Гренделя. Страх – самая древняя и могущественная эмоция. И Гормал Балор в логове следовательницы сказал что-то похожее. Наверное, это логично: центр страха был древнейшей частью мозга.
– Роан? Как думаешь, страх – самая могущественная эмоция?
– Только пиявка страха может так думать.
– Тогда что же, по-твоему? Похоть?
Через секунду он ответил:
– Любовь – вот самая древняя и могущественная эмоция.
От такого неожиданно романтичного ответа мои губы изогнулись в улыбке. И все же я не думаю, что Роан прав. Какие методы использовали люди, чтобы вести войны и контролировать население? Не любовь. Страх. Плетеная свинья – хороший тому пример.
– Роан… – начала я. – Кажется, я кое-что видела в одной книге в твоей библиотеке. Что-то про Неблагих, которые казнили людей.
Он кивнул:
– Да, иногда такое случается. Мы этим давненько не занимались. Большинство людей даже не подозревают о нашем существовании.