Я прикусила губу:
– Там было что-то про сожжение…
Он кивнул:
– Ну да. Люди боятся огня. Это эффективное средство напугать тех, кто захочет поохотиться на нас.
Я почувствовала, как закипает кровь:
– Почему именно свинья?
Роан нахмурился:
– Думаю, это оскорбительно, но, когда сгораешь заживо, вряд ли имеет большое значение, где ты находишься: в сооружении в форме свиньи или простого куба. Сожжение и есть сожжение.
– Ты был там в тысяча восемьсот восьмидесятые? На этой массовой казни?
Он свернул на темную улицу, над нами мерцали флуоресцентные фонари.
– А, да… Людей поймали за созданием железного оружия. Они хотели напасть на нас. Мы покончили с угрозой. Но я не смотрел на казнь. В отличие от фейри ужаса, мне незачем ходить на такие зрелища. Я помню запах.
– Люди боятся огня, – повторила я. – Неблагие используют страх, чтобы контролировать людей. А не любовь.
– Что может быть хуже, чем сгореть заживо? – спросил Роан.
– М-м-м… ничего.
– Смотреть, как сгорает тот, кого любишь… – Он притормозил. – Вот мы и на месте.
Роан припарковался возле бетонной жилой многоэтажки в Бетнал-Грин. Я взглянула на нее снизу вверх: не меньше пятнадцати этажей, все окна темные. С виду обычный унылый дом в темном переулке Восточного Лондона.
– Это тот самый адрес? – еще раз спросила я. – Я представляла себе Двор Снов иначе.
Роан нахмурился:
– Фейри снов совсем не такие, как ожидаешь. Будь осторожна, когда зайдем внутрь. Они тысячелетиями питались хаотичными эмоциями человеческих снов, и это сделало их… противоречивыми. Они непредсказуемы и опасны.
– Какой план? Нам есть что им предложить?
Роан выключил двигатель.
– Двор Каэр Ибормейт ненавидит Благих. Мы даем им возможность объединиться против их древних врагов. К счастью, у фейри снов нет многовековой вендетты с другими дворами Неблагих, они всегда сохраняли нейтралитет. Мы уже объединили пять дворов, и они не захотят оставаться в стороне.
– Пять? – переспросила я. – Двор Скорби согласился?
– Элрин прислала весточку. Церемония заключения связи завтра.
Я заморгала:
– Завтра? Ничего себе. Им хотя бы хватило времени как следует поговорить перед свадьбой?
– Почти. – Роан кивнул на здание. – Готова?
– Не совсем, но все равно идем.
Я выбралась из машины, холодный воздух пощипывал кожу сквозь тонкое пальто. Роан подошел к черной двери и распахнул ее. На холодной бетонной лестнице пахло гнилью и плесенью.
– Какой этаж? – поинтересовалась я, преодолев один пролет.
– Они не сказали, – пробормотал Роан. – Я жду знак.
Стены были покрыты граффити – не граффити фейри, а обычными человеческими: чьи-то имена, названия половых органов и соответствующие изображения. К стене был прислонен покрытый пятнами матрас, под ногами хрустело битое стекло. Явно не то, чего я ожидала от Двора Снов.
Почему у меня ощущение, что придется пройти все пятнадцать этажей?
Наверное, мы прошли уже больше пятнадцати, когда мои бедра начали гореть, а ноги задрожали. Почему эта лестница никак не кончается? Граффити вокруг словно светились. Флуоресцентные лампы мигали, выхватывая нарисованные на стенах черепа. Роан оглянулся:
– Всё в порядке?
– Да. Чудесное местечко.
Мне показалось, что из-за одной двери донесся женский голос – зловещая песня под печальный аккомпанемент скрипки. Я остановилась, указывая на черную дверь:
– Слышишь, Роан?
Он с беспокойством взглянул на меня:
– Что слышу?
– Музыку.
Он покачал головой:
– Здесь нет никакой музыки.
– Что? Как ты можешь не слышать?
– Я веками жил в лесах, и у меня очень хороший слух. Здесь нет музыки.
Да уж, ты весьма высоко ценишь свои способности, но пока оставим эту тему.
– Ладно. Еще далеко?
Флуоресцентные лампы снова замигали, Роан склонил голову набок:
– Мы поднялись всего на один этаж.
Я уже начала терять терпение:
– Мать твою, ты что, шутишь? Знаешь, Роан, пока ты жил в лесах, я жила в городах. И очень хорошо умею считать этажи в домах.
– Нужно идти дальше.
Он уже продолжил подниматься по лестнице, и я на трясущихся ногах заставила себя преодолевать один пролет за другим. Лампы снова замигали, осветив нарисованные пальцами красные человеческие лица.
– Роан, – рявкнула я, изнемогая от усталости. – Что за фигня? Это бесконечный лабиринт. – Мой голос эхом разнесся по лестничной клетке – громко, без эмоций. И это мне не понравилось.
– Возможно, мы не там свернули, – признал Роан.
Я уставилась на него:
– Мы нигде не сворачивали. Просто поднимались по одной и той же лестнице.
– Мы свернули два раза налево и один направо.
– Кто-то из нас спятил, и это точно ты.
– Смотри… – Он поскреб подбородок и указал на дверь – точно такую же, как остальные черные двери. – Эта отличается.
Она ничем не отличалась, но я отчаянно уцепилась за возможность прекратить этот бесконечный подъем. Роан повернул ручку, я вошла вслед за ним в огромное бетонное помещение, похожее на крытую парковку. И у меня отвисла челюсть. Как в этом здании мог поместиться такой огромный зал? Пока мы шли, освещение начало меняться, словно солнце поднималось над горизонтом, окрашивая небо над головой розовым.
Небо над головой… Когда мы успели выйти на улицу? Под ногами росла трава. Справа текла серебристая река. На другом берегу стояли покосившиеся деревянные постройки, напоминающие старые лачуги рабов, которые я видела в книгах по истории. Но на них висели мерцающие неоновые вывески с бодрыми лозунгами типа: «Все Хорошо» или «Добро Пожаловать в Землю Обетованную».
Ага. Ясно. Значит, это и есть Двор Снов. И это чертовски странно…
Я взглянула на Роана и вдруг заметила клубы тумана, которые сгущались вокруг нас – и особенно вокруг моего спутника. Он оглянулся на меня; его глаза сверкали, как солнечные блики на воде.
– Как думаешь, сколько мы уже идем?
– Несколько часов. Или дней… – Его голос прозвучал словно издалека, устало, сонно.
Я протерла глаза, а когда снова открыла их, Роана рядом не было.
– Роан!
Крик эхом вернулся ко мне, исказив мой голос, который звучал все тише, все отчаяннее. Я резко обернулась – и тут заметила впереди, в тумане, широкоплечий силуэт. И побежала за ним.
– Роан, погоди, я не успеваю…
Как он шел так быстро? Или это я – слишком медленно? Мне казалось, я почти бегу на месте. Роан исчез, туман сделался густым, как сметана. Трава спускалась по крутому склону холма.
Где-то впереди я услышала голос. Мой собственный голос звал: «Роан, погоди, я не успеваю!»
Я взглянула на свой зеркальный браслет – его блестящая поверхность полностью скрылась в тумане. Я попробовала соединиться с отражением – и не сумела. Поискала отражения вокруг – и ничего не нашла.
Сердце бешено застучало, и я бросилась бежать, задыхаясь от паники и вслепую шаря в тумане. Травянистый склон спускался все ниже и ниже, изгибаясь как бесконечная улитка и уходя куда-то в землю.
В ловушке…
Я откуда-то знала, что кто-то идет по пятам, настигает меня. Вокруг клубились темные тени. Пока я шла, воздух прорезал звук – пронзительное ритмичное хлопанье крыльев. Низко над головой с криком пронеслась огромная птица. Это что – стервятник? Прилетел полакомиться моим трупом?
Я взглянула на руки: между пальцев струилась кровь, и у меня возникло странное ощущение, будто я только что кого-то убила, но не могла вспомнить, кого именно…
Пульс участился. Надо идти дальше.
Или нет? Похоже, движение никуда не приводит.
Я остановилась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в тумане. Возможно, это место реагировало на эмоции: чем больше я волновалась, тем темнее становилось вокруг.
Я заставила себя дышать глубже. Влажный прохладный воздух проникал в легкие.
Все это дурной сон. Наверное, я сплю наяву… Нужно опять взять себя в руки.
Я повернулась в ту сторону, откуда пришла, и начала спокойно подниматься по травяному склону. Шагов через двадцать крутой холм вдруг превратился в ровную поверхность. Туман начал рассеиваться, заиграв на солнце лавандовыми и тыквенными оттенками. Впереди беседовали друг с другом две фигуры.
– Где она? – кричала та, что повыше. Голос Роана, резкий и разъяренный, сотрясал воздух. – Если вы навредили ей…
– Я здесь! – крикнула я, стараясь, чтобы мой ответ прозвучал спокойно, почти безразлично. – Фейри снов решили наслать на меня кошмары. Ничего страшного.
– Мы весьма сожалеем, – сладеньким голоском протянул второй фейри и хихикнул. Вокруг него еще клубился густой туман, и я не могла разглядеть его лицо. – В конце концов, мы не могли упустить шанс проверить, сможем ли вселить ужас в сердце Повелительницы Ужаса.
– Вы меня подловили. – Я скрестила руки на груди и подошла ближе. – По крайней мере, на несколько минут. Но так устроены сны, правда? Они быстротечны. В конце концов ты всегда просыпаешься.
– Да.
Туман вокруг рассеялся, и у меня перехватило дыхание.
Это был Габриэль.
Та же ослепительная улыбка, те же задумчивые карие глаза. Темно-серый свитер, который мне так нравился. Из его сердца потекла кровь, окрашивая свитер темно-бордовым.
– Габриэль? – выдохнула я и с бешено колотящимся сердцем шагнула ему навстречу.
Но когда я подошла совсем близко, чтобы обнять его, то заметила в его глазах злобный блеск, которого никогда, даже через миллионы лет, не было и не будет у Габриэля.
– Ты всегда просыпаешься, – сказал Поддельный Габриэль. – Но какое разнообразие и интенсивность эмоций у спящих людей! Другим фейри это недоступно. Они могут питаться только одной эмоцией за раз. Это как всю жизнь сидеть на одном хлебе. А мы можем пробовать всё.
Его лицо изменилось, и передо мной появилась Скарлетт, на ее губах играла насмешливая улыбка.
– Настоящее пиршество эмоций. Над нашими головами, в этом самом здании, сотни людей прямо сейчас видят сны, наполняя меня своим счастьем, страхом, чувством тоски, тревогой из-за опоздания, унижением из-за обнаженки на улице. Любовь, похоть… Представляешь, как восхитительно все это чувствовать?