Глава 30
– Вот дерьмо, – пробормотала я, плотнее запахивая кожаную куртку.
Роан привел меня ко входу в реку Уолбрук рядом с Кэннон-стрит, всего в нескольких минутах ходьбы от метро. Путь преградила врезанная в стену огромная металлическая дверь, наполовину заваленная камнями и обломками.
– Ты можешь прыгнуть сквозь нее через отражения? – спросил Роан.
Я закрыла глаза, пытаясь нащупать отражения вокруг, но ничего не почувствовала за круглым люком и покачала головой.
– Там тьма кромешная. Отражений не бывает без света.
Роан провел по губам рукой:
– Я смогу открыть дверь меньше чем за день. – Он подошел к двери и отшвырнул камень. – Давай попробую разобрать завал.
– Роан, думаю, это займет больше времени. Кто-то явно не хочет, чтобы дверь открыли.
Он отбросил в сторону еще один камень.
– Могу позвонить Элвину и узнать, есть ли у него взрывчатка, – предложила я. – Ты знаешь, что у него есть телефон? Это еще раз доказывает, что даже фейри используют телефоны. Я и тебе куплю, когда закончим…
Я наблюдала за работой Роана; под его футболкой перекатывались мышцы. Он остановился с камнем в руках и встретился со мной взглядом.
– Твоя похоть полезна. Продолжай.
Я подошла к нему и с удивлением обнаружила, что он уже высвободил большую часть металлической двери. Я провела пальцами по краю ржавого люка.
– Слышал, что я сказала про взрывчатку? Думаю, здесь заперто.
Роан выгнул бровь, взглянул на меня, выпрямился и рванул металлический засов.
– Понятно. Ты очень сильный и мужественный. Буду иметь это в виду. А теперь давай вызовем подмогу.
Он что-то проворчал под нос и напрягся. Дверь не поддалась.
– Роан…
Он залихватски улыбнулся мне, его глаза приобрели темно-янтарный оттенок, губы чувственно изогнулись. Он разжигал во мне похоть, чтобы напитаться ею.
Роан снова принялся разбирать завал, широкие плечи ходили ходуном. В его желании открыть эту дверь было что-то первобытно-инстинктивное. После стольких недель торгов, переговоров, сложных поисков решений в безвыходных ситуациях появилась простая задача. Дверь, которую нужно открыть. И мой парень полон решимости сделать это.
Его кожа золотилась на солнце. Мне оставалось только стоять и восхищаться его красотой, и это наполняло его силой. Наблюдая за ним, я вспомнила, как он укладывал меня на стол в библиотеке, как окидывал голое тело чувственным взглядом, как не спешил с продолжением…
Дверь застонала, когда Роан рванул ее на себя. Он еще больше отклонился назад, морщась от напряжения, и дверь прогнулась.
Он правда это сделает?
Я отступила на шаг. В следующую секунду дверь распахнулась, и на меня обрушился поток камней, грязи и воды. Я уставилась на Роана и на открытый им похожий на пещеру проем. По дну струился мелкий ручеек. Река Уолбрук.
– Вот черт! – вырвалось у меня.
Роан перевел дух.
– Так что ты говорила насчет того, что будешь иметь в виду мою мужественность?
Я улыбнулась:
– Кто бы сомневался… Может, проверим?
Он многозначительно выгнул бровь.
– Я про этот туннель. Твоя мужественность не подлежит сомнению.
Я вошла внутрь и включила фонарик. Меня встретил запах сырой земли. Ледяная вода заструилась по ступням и лодыжкам.
Землистый соленый запах напомнил канализацию под клубом Гренделя. Каменные туннели, затхлая вода под ногами… Я тяжело вздохнула. Передо мной простиралась тьма. Если проход за спиной закроется, мы окажемся в ловушке.
В ловушке…
Роан нежно коснулся моей талии:
– Все нормально?
Я неуверенно улыбнулась и зашлепала по ледяной воде:
– Да. Идем.
– Чувствуешь какой-нибудь ужас?
– Пока только собственный. Я до сих пор не очень хорошо переношу темноту и замкнутые пространства. Ерунда. – Наверное, глупо притворяться перед тем, кто чувствует мои эмоции, но я все равно гордилась собой.
Туннель резко свернул, и солнечный свет, проникавший через вход, исчез. Теперь единственным источником света был слабый луч моего фонарика, и я проклинала себя, что не купила фонарик помощнее.
Сердце бешено застучало. Но я не одна. Я не в тюрьме, не взаперти среди крысиных костей. Роан здесь, со мной, и я чувствую его тепло, его любовь…
В любой момент можно развернуться и уйти, выскочить на солнце, ощутить ветерок на коже. Никто, кроме Роана, не сможет сдвинуть назад этот огромный металлический люк через обломки. Я замедлила дыхание, думая о ловушке, устроенной Сиофрой. В темном туннеле ярость гораздо лучший спутник, чем страх.
И тут я ощутила покалывание на коже – и остановилась.
– Что такое? – спросил Роан.
– Кажется, чувствую… – Я сосредоточилась. – Просто легкое покалывание, но сильнее, чем снаружи над землей. – Я снова двинулась вперед. – Думаю, мы уже близко.
Он был там – темный древний ужас, и наша с ним связь несомненна. Он – часть меня. Может, именно поэтому я слышала шум реки в Междумирье, где отражения обнажили самую мою суть. Хотя, разумеется, она не сводима к одному только ужасу.
Из самых темных уголков мозга доносились крики людей, пульс участился.
От волнения я двинулась быстрее, почти бегом. Ноги шлепали по мелководью, луч фонарика метался по сторонам.
Краем глаза я заметила какое-то движение, и во рту у меня пересохло.
– Крысы.
– Они пугают тебя, – заметил Роан.
– Ну почему же? – К горлу подступила желчь. – Они прекрасный источник белка.
Луч фонарика выхватил боковое ответвление в туннеле – осыпающийся проход слева, уходивший под уклон. Я посветила туда и ощутила всем телом вибрацию слабых волн страха.
– Там. Это исходит оттуда.
– Из стены? – Роан непонимающе уставился в проход.
Я нахмурилась и кивнула:
– Нет, из прохода. Вон из того.
– Я вижу только стену, Кассандра.
Я просунула руку в проход, и глаза Роана расширились.
– На него наложены чары. Но тогда почему ты можешь видеть насквозь? – Он потянулся к стене, но его рука остановилась в воздухе. Роан покачал головой. – Я натыкаюсь на камень. – Он ударил по камню рукой, явно раздосадованный, что не смог справиться с чем-то одной грубой силой.
Ужас сковал мое тело, и я почувствовала, как меня манит дальше в проход. При всей моей ненависти к темноте, изоляции и ощущению, что я опять в ловушке, придется сделать это в одиночку.
– Вряд ли ты сможешь пойти со мной. Эта река для фейри Уила Брока.
– Подойди ближе, Кассандра, – тихо прошептал голос в глубине сознания. Теперь это было не просто ощущение ужаса. А ощущение присутствия разумного существа.
Зеленые глаза Роана сверкнули в темноте:
– Мы можем позвать других фейри ужаса, и они пойдут с тобой.
– Нет. Она хочет, чтобы я пошла одна.
– Она?
Я покачала головой, не совсем понимая, о чем говорю.
– Я просто чувствую что-то. Кого-то… – Я глубоко вздохнула. – Все будет хорошо, Роан.
На его лице отразилась внутренняя борьба. Я понимала Роана. Если б он сказал, что ему нужно идти одному по темному пугающему туннелю, потому что этого хочет неизвестный дух ужаса, я бы потащила его прочь.
Я дотронулась до его руки:
– Доверься мне.
– Кассандра, не надо.
– Доверься мне, – повторила я. Дух Уила Брока неумолимо притягивал меня. – Я должна сделать это сама.
– Прошу, не рискуй напрасно.
Через нашу связь я ощущала страх Роана за меня. Я крепко обняла его, чувствуя биение его сердца под футболкой.
– И чей рассудок сейчас помутился? – шепнула я Роану и отпустила его, оставив за спиной.
Я вошла в проход и услышала вскрик Роана, когда у него на глазах исчезла в стене.
Глава 31
По пути потолок становился все ниже, и в конце концов мне пришлось пригнуться. Я продвигалась медленно, направляя луч фонарика на воду перед собой и огибая мусорные кучи и скользкие камни. Вода просачивалась в ботинки, ноги замерзли. Дух Уила Брока все сильнее притягивал меня. Мои короткие прерывистые вздохи вторили биению сердца. Чем дальше я продвигалась под землей, тем слабее становился свет фонарика, словно сырость и темнота гасили его. То и дело слышался писк крыс, шмыгающих по воде.
Страх подступил к горлу, угрожая задушить.
Я попыталась представить, что не одна – что следом идет Роан, – но у меня плохо получалось. Стены будто смыкались вокруг; я шла дальше, вдыхая спертый воздух. К сожалению, в туннеле пахло почти как в тюремной камере.
Я водила фонариком туда-сюда, сосредоточившись на протяженности туннеля. Здесь не тесно. Не тесно.
Из дырочек в стенах сочились струйки воды. Течение затягивало меня все глубже, вода дошла до икр, а через минуту я уже шлепала в ней по колено. Камни были покрыты толстым слоем слизи, и приходилось ступать осторожно, чтобы не оступиться. Темнота словно пожирала свет.
Споткнувшись, я поехала на скользких камнях и, вскрикнув, рухнула в воду. Оглушенная ледяным потоком, я барахталась и задыхалась, не в силах подняться: вода затягивала меня на дно. Нет света. Почему здесь нет света?
Разумеется. Фонарик упал в воду. Наконец, ударившись о камень, я смогла подняться на ноги. Дрожа, я шарила в ледяной воде в поисках пластикового корпуса фонарика – моей защиты от темноты.
Поиски ни к чему не привели, во рту пересохло. Вода забрала у меня свет, и его уже не вернуть.
Здесь, в подземной лондонской реке, темнота была абсолютной. В мозгу вспыхнули воспоминания о тюремной камере. Низкий потолок, из-за которого невозможно встать в полный рост; ручка, превратившаяся в огрызок при подготовке побега. Я не разбирала, день сейчас или ночь, увижу ли когда-нибудь хоть одну живую душу…
Потеряв ориентацию, я упала обратно в воду, а когда снова попыталась встать, руки и ноги не слушались. Я судорожно хватала ртом воздух, напоминавший сырую могильную землю, но он почему-то не попадал в легкие. Я сидела на дне реки, меня омывала вода. Я опустила