— Если начнешь бегать по делам и в Стамбуле, я тебя придушу, — сказала она, крепко сжимая его в объятиях. — Как, корабль интересный?
— Похоже на то. — Питт приподнял чемодан, внутри которого, завернутые в полотенце, лежали его находки. — Нашли пару предметов, которые помогут пролить свет на его происхождение. Я пригласил профессора Рея Руппе из Стамбульского археологического музея присоединиться к нам за ужином. И возможно, он сможет нам что-нибудь рассказать по их поводу.
Лорен приподнялась на цыпочки и заглянула в зеленые глаза Питта, слегка сморщив лоб.
— Хорошо, что я заранее знала, выходя за тебя, что море всегда будет твоей любовницей.
— И то хорошо, — ответил Питт, ухмыляясь и прижимая ее к себе. — Думаю, меня хватит на вас обеих.
Взявшись за руки, они пошли через толпу, заполнившую терминал. Получив багаж, вышли из аэропорта и взяли такси до отеля, который находился в Султанахмете, историческом центре Стамбула. Приняв душ и переодевшись, снова плюхнулись в такси и поехали в тихий жилой район в десятке кварталов от отеля.
— «Сабахаттин Балыкчи», — объявил водитель.
Питт подал руку Лорен, помогая выбраться на мощенный булыжником тротуар. На противоположной стороне улицы находился ресторан, в живописном каркасном доме постройки 20-х годов прошлого века. Пройдя мимо нескольких стоящих на улице столиков, они пошли внутрь, оказавшись в красивой прихожей. Навстречу им вышел пухлый мужчина с редеющей шевелюрой, дружелюбно улыбаясь и протягивая руку.
— Дирк, рад, что ты так быстро добрался, — сказал он, крепко пожимая руку Питта. — Добро пожаловать в Стамбул.
— Благодарю, Рей, рад снова тебя увидеть. Позволь представить тебе Лорен, мою жену.
— Рад познакомиться, — дружелюбно сказал Руппе, протягивая руку, но пожав ее куда деликатнее, чем Питту. — Надеюсь, вы простите старому землекопу, что я нарушил ваше уединение. Завтра утром улетаю в Рим, на археологическую конференцию, так что это единственная возможность обсудить с вашим мужем его последнюю находку.
— Ничего страшного, я сама всегда поражаюсь тому, что Дирк умудряется доставать со дна морского, — смеясь, ответила Лорен. — Кроме того, судя по всему, вы подыскали неплохое место для ужина.
— Это один из моих любимых рыбных ресторанов в Стамбуле, — сказал Руппе.
Подошла официантка, которая провела их по коридору в один из отдельных кабинетов, переделанный из жилой комнаты. Они уселись за накрытый скатертью стол у окна, через которое был виден сад во внутреннем дворике.
— Может, посоветуете что-нибудь на ваш вкус, профессор Руппе? — спросила Лорен. — Я впервые в Турции.
— Пожалуйста, просто Рей. В Турции всегда можно заказывать рыбу, и не ошибетесь. Здесь отлично готовят палтуса и лаврака. А кебаб я могу есть до бесконечности, — сказал Руппе, ухмыляясь и похлопывая себя по животу.
Они сделали заказы, и Лорен спросила Руппе, сколько времени тот провел в Турции.
— Боже мой, скоро двадцать пять лет будет! Как-то летом я приехал сюда из Аризонского университета вести полевую школу по подводной археологии, да так и остался. Мы тогда нашли византийское торговое судно у берега Коса, и с тех пор у меня всегда полно работы.
— Профессор Руппе — большой специалист по всем морским археологическим находкам Византийской и Оттоманской эпох в восточном Средиземноморье, — сказал Питт. — В большинстве наших экспедиций в этом регионе он оказался для нас просто незаменимым.
— Как и ваш муж, я навсегда влюблен в затонувшие корабли, — сказал Руппе. — Правда, с тех пор как я возглавил отдел морских исследований в археологическом музее, мне удается проводить в поле намного меньше времени, чем раньше.
— Как я тебя понимаю, — с печалью сказал Питт.
Официантка принесла огромное блюдо мидий с рисом в качестве закуски, и все принялись за еду.
— Вы уже стали здесь почти что местным, — заметила Лорен.
— Почти. И вы знаете, ведь Стамбул вполне заслуживает звание «Царицы городов». Основанный греками, возвеличенный римлянами, возмужавший при турках. Древние соборы и мечети, дворцы — все это способно очаровать даже самого пресыщенного историка. Хотя есть и свои проблемы, как у любого города с двенадцатимиллионным населением.
— И, как понимаю, основная из них — политическая обстановка, — заметила Лорен.
— Уважаемая леди, член Конгресса, так цель вашего визита состоит именно в этом? — с ухмылкой спросил Руппе.
Лорен Смит улыбнулась в ответ. Хотя она уже долгое время представляла Колорадо в палате представителей, но так и не свыклась со своей ролью политика.
— На самом деле я прилетела в Стамбул только для того, чтобы повидаться со своим непредсказуемым мужем. Я путешествовала по южному Кавказу в составе делегации Конгресса, и просто сделала лишнюю остановку по дороге в Вашингтон. Сотрудник Госдепартамента, с которым мы летели, упомянул, что американские спецслужбы обеспокоены ростом фундаменталистских движений в Турции.
— Он прав. Как вы знаете, Турция — светское государство, девяносто девять процентов населения — мусульмане, и в основном сунниты. Но в последнее время растет влияние движения, руководимого муфтием Батталом, особенно здесь, в Стамбуле. Они выступают за проведение фундаменталистских реформ. Я в этом не специалист, поэтому не могу сказать, как далеко устремлены его амбиции. Но Турция, как и другие страны, переживает экономический кризис, что, естественно, сопровождается ростом недовольства простых граждан. Текущая ситуация фундаменталистам на руку. И Баттал выступает везде, позволяя себе прямые нападки на нынешнего президента.
— Помимо соблюдения договоренностей с западными странами, мне кажется, что сдвиг Турции в эту сторону сделает ситуацию на Ближнем Востоке еще опаснее, чем она есть, — ответила Лорен.
— С учетом Ирана, где у власти шииты и который «поигрывает мускулами», в военном плане, боюсь, ваши опасения вполне обоснованны.
Принесли основные блюда. Лорен взяла полную тарелку жареного лаврака, Питт — жаренного на гриле группера, Руппе — черноморского палтуса.
— Извините, что подпортила ужин политикой, просто профессиональная испорченность, — извинилась Лорен. — Сибас просто отличный, должна сказать.
— Ничего страшного. А Дирку, думаю, не привыкать, — подмигнув, ответил Руппе, глядя на старого друга. — Ну давай, Дирк, рассказывай, что там у тебя в Эгейском море.
— Мы исследуем мертвые зоны с низким содержанием кислорода на востоке Средиземноморья, — ответил Питт, прожевав очередной кусок рыбы. — Природоохранное министерство Турции направило нас в ряд районов в Эгейском море, где повторяющийся неконтролируемый рост фитопланктона приводит к гибели остальных форм жизни. Это серьезная проблема, и мы сталкивались с ней по всему миру.
— Насколько я знаю, у нас самих в Чезапикском заливе такая проблема тоже стоит весьма остро, — заметила Лорен.
— Да, мертвая зона в Чезапике за последнее лето серьезно увеличилась, — подтвердил Питт.
— Все из-за загрязнения среды? — спросил Руппе.
Питт кивнул.
— Чаще всего мертвые зоны образуются у дельты крупных рек, — начал объяснять он. — Снижение насыщенности кислородом происходит из-за перенасыщенности воды азотными соединениями, когда в воду попадают смываемые с полей удобрения и промышленные отходы. Сначала это служит питательной средой для бурного роста фитопланктона, цветения воды, как его еще называют. Умирая, фитопланктон оседает на дно и в процессе разложения снижает содержание кислорода в воде. Когда процесс достигает критической точки, вода совершенно лишается кислорода и все живое в ней погибает. Образуется мертвая зона.
— И что вы успели уже найти?
— Мы подтвердили наличие мертвой зоны умеренных размеров между греческим островом Хиос и турецким берегом. Продолжаем исследовательскую работу, составляем точную карту с данными по концентрации.
— А причину установили? — спросила Лорен.
Питт покачал головой.
— Турецкое министерство по охране окружающей среды помогает нам устанавливать потенциальные источники загрязнения как промышленные, так и сельскохозяйственные, но причину мы пока не нашли.
Пришедший официант забрал тарелки и принес три чашки кофе и блюдо с абрикосами. Лорен удивилась, обнаружив, что кофе уже с сахаром.
— Дирк, а этот твой затонувший корабль, он в мертвой зоне? — спросил Руппе.
— Нет, но неподалеку. Мы как раз простаивали, пока чинили аппаратуру, когда наткнулись на него. Местный рыбак поставил на нем свои сети, так мы его и обнаружили.
— Когда ты звонил, ты упомянул о каких-то находках, да?
— Да, и привез их с собой, — ответил Питт, кивнув в сторону своего черного чемоданчика.
У Руппе загорелись глаза, и он взглянул на часы.
— Уже двенадцатый час, я, конечно, и так вас задержал, но до музея тут пару минут на машине. Мне бы ужасно хотелось взглянуть на них, хоть мельком; заодно вы могли бы оставить их в лаборатории, если не против.
— Смешно, если честно, — тут же сказала Лорен, чтобы не дать мужу возможности отказаться. — Мы оба ужасно хотим услышать ваше мнение о них.
— Отлично, — сказал Руппе, просияв. — Тогда давайте пить кофе, а потом отправимся в лабораторию и сделаем все по науке.
Они быстро допили кофе, расплатились по счету и вышли на улицу. Руппе остановился у зеленого кабриолета «Фольксваген Карманн», припаркованного у самого тротуара.
— Извиняюсь, но для ног тут места маловато. Заднее сиденье тесное.
— Люблю я эти старые «Фольксвагены», — сказала Лорен. — Еще не видела такого древнего, но в таком хорошем состоянии.
— Годы идут, но бегает она как новенькая, — ответил Руппе. — Незаменимая машина, чтобы проехать по узеньким улочкам Стамбула; разве что кондиционера нету.
— А зачем, если можно откинуть верх? — сказал Питт, садясь на переднее сиденье после того, как Лорен с трудом устроилась на заднем.
Руппе повел машину обратно в центр, а затем они свернули и проехали сквозь арку.