— Я подумаю.
Отец одним залпом осушил бокал.
— Так вот, через полгода я понял, что так больше продолжаться не может, и начал искать варианты. Я не мог оставить её в любовницах, не мог жениться, не мог смотреть, как та, которую люблю, не может принадлежать мне полностью. И в конце концов нашел выход.
Наступило молчание. Я глядел на отца, он же смотрел в пустой стакан. Сердцем мне хотелось поверить ему, разум шептал не спешить.
— Сочувствую, — мне больше нечего было сказать.
— Печальная история, да? — он ухмыльнулся.
Я кивнул, ощущая легкую неловкость. Если это все правда, то ему действительно не повезло.
— Но ты все равно не веришь мне? — отец посмеялся и поставил стакан на место. — Ты найдешь Маргарет Киндел в клубе «Красное перо». Можешь лично поговорить с ней.
Вот такого я не ожидал. Хотя может он заплатил ей деньги, чтобы она подтвердила его слова?
— Потом я выбрал твою в жену. Ухаживал, дарил подарки, наконец сделал предложение, — он сделал тяжкий вздох. — Я не любил её так, как Маргарет. Но испытывал нечто вроде глубокой симпатии. Уважал её ум, её таланты. Все чего мне хотелось в тот момент так это верной женщины, готовой разделить со мной ложе. Алиса была такой.
Мама никогда не рассказывала об отце и их отношениях, поэтому я не знал насколько и эта часть разговора правда.
— Но Алиса, — он скрипнул зубами, а я напрягся в ожидании порции злословия в отношении матери, — стала второй ошибкой в моей жизни и еще одним подтверждением, что все женщины шлюхи.
— Мама не такая, — я сжал пальцами ткань рубахи на боках.
— Ты уверен? — отец издал противный смешок. — Она что никогда не говорила почему бросила меня? Почему бросила нас? Тебя, в частности?
Я обмер, вглядываясь в лицо отца. Мама всегда отмалчивалась, а я винил себя. Он принялся пощипывать черный с проседью ус. Он всегда так делал, когда сильно нервничал.
— Позволь угадаю. Алиса говорила: «Так было надо, Невилл». Или вот это… «Твой отец несносный урод, я не могу с ним жить». Что она говорила тебе обо мне?
— Много чего.
Отец дословно произнес самые популярные фразы, что я слышал от нее после их расставания. Настоящей причины она ни разу не назвала, но я никогда не спрашивал.
— Так пойди и спроси у неё. Спроси. Спроси! Пусть она тебе расскажет. Мне-то ты не поверишь.
— Ну почему же? — мне по правде стало стыдно, что так сильно не доверял отцу. Не дохожу ли я до абсурда? С другой стороны, вдруг все это ложь и манипуляция.
— Да брось, — отец обошел стол. Встав рядом со мной, он хлопнул меня по плечу. — Ты не поверил моим словам, что я не знаю что ли. Ты вон настолько мне не веришь, что перестал есть в нашем доме. А сейчас собираешься перепроверить все у независимых специалистов. Ты думаешь, что я готов заплатить, чтобы разорвать твою связь с истинной. Так ведь?
Проклятый коммерсант, он знал все наперед. Но что мне делать? Я связан законом и стою перед ним, как на ладони.
— Я никому не доверяю, — я поднялся с места, чтобы уйти.
— Правильно. Ты же сын своего отца.
Я ушел от него в дурном настроении. Сев в кромобиль, я еще долго не трогался с места. Размышлял о маме, об отце, о его истинной. Если все правда, то мне стало ужасно жаль отца, но я все еще не понимал причем тут Луиза. За что он так невзлюбил её? Почему угрожал? Что это? Попытка спасти меня от несчастья, которое он пережил сам или тонкая манипуляция?
Непременно я перепроверю его слова. Поговорю с матерью, съезжу в этот клуб. Я точно докопаюсь до правды. И! Самое главное! Даже если он говорит правду, это все равно не меняло моего отношения к Луизе. Даже если моя мама была неверна, а думать об этом было неприятно, то Луиза здесь не причем. Лу не такая, и я это знал.
Время близилось к вечеру, так что я решил прежде всего посетить экспертов. Затем найти клуб, а потом вернуться домой и поговорить с матерью. Так что заведя двигатель, я выехал на дорогу.
Неужели мать бросила меня из-за любовника? Как она могла?
Я никак не мог выбросить эту мысль из головы. На сердце заныла старая рана. Сделалось обидно. Очень. Из-за этого я стал терять концентрацию.
На очередном перекрестке не работал светофор. Я вроде глянул по сторонам, выехал и последнее, что услышал, это сигнал и свист колес…
Глава 26
Луиза
На четвертый день поисков мы с Линой ничего нового касательно Геррасы, ритуалов и Проклятой Церкви не выяснили. В книгах писалось практически одно и тоже. В разделе с диссертациями не нашлось исследований на эту тему, как и в периодических изданиях. Остались только газеты, но что, кроме новостей, можно было найти?
— Лу, думаю, это все запретная информация и обычным студентам не позволено читать о таких ритуалах, — предположила Лина. Мы только что закончили наш с ней утренний трехчасовой поход в библиотеку и спешили на завтрак. — Единственное, что мы можем попробовать, это найти статью о смерти твоих родителей, а потом поискать новости о Проклятой Церкви в тот год в той местности.
Идея мне понравилась.
— А что… Это вполне может сработать, — я кивнула подруге.
— Эй, Мюррей, смотри у меня кровь, — мимо нас прошел однокурсник — Итан Блэквуд. Они с Линой учились на одной специализации.
— Пошел ты, Итан, куда подальше. И смотри, чтобы там змей не было, — огрызнулась Лина.
Я издала смешок, увидев их «теплые» отношения вживую. До этого их препирательства я слышала только в пересказе подруги. Шутки Блэквуда ходили вокруг инцидента, который случился во время занятий по анатомии. У какой-то девушки из носа обильно пошла кровь, и Лине стало нехорошо при взгляде на однокурсницу. Конечно же, причина крылась не в неприятном зрелище, а в плохом самочувствии самой Лины. Но парня это не остановило. «Вампир, который боится вида крови», — выдал Блэквуд и теперь не унимался.
— Может ты ему всего-навсего нравишься, — хихикнула я.
— Да мне все равно, — буркнула подруга. — Я не ищу отношений в академии.
Это правило Лина соблюдала строго, так что все потенциальные женихи разбежались. За исключением разве что Блэквуда. Я все равно считала, что он ведет себя так, потому что влюблен.
А вот что касалось моих отношений с Невиллом, то я и не знала, что делать.
Два вечера мы с ним не разговаривали. Если в первый я подумала, что он занят и ему просто некогда, то вчера уже начала волноваться. Хуже всего то, что я не знала, как поступить.
Невилл не оставил домашний номер. Адреса родительского особняка я не знала, поэтому не могла воспользоваться справочником.
Обратиться не к кому. Мистер Кэльба смотрел на меня диким волком после того, как Невилл заставил отца расторгнуть помолвку. Об этом, кстати, я узнала от Аннабель, которая подошла ко мне на нашем этаже в женской башне и устроила истерику.
Ректор? Увольте. Лучше ничего не знать, чем просить у него помощи.
Единственный у кого я могла спросить, так это Тони. Но он ничего не знал. Осталось только позвонить в Главное управление полиции и разузнать у них. Но, признаться, я боялась, что со мной не будут разговаривать. Все-таки официально я никем не прихожусь Невиллу, а значит они не обязаны отвечать.
Однако, долго собираться с мыслями, чтобы позвонить в полицию, не пришлось. На демонологии меня вызвали в кабинет ректора.
Я вновь словила приступ паники. На этот раз со мной нет Лины в образе тумана, а в кабинете вряд ли меня ждет кто-то, помимо мистера Тирольда. И чего я так боялась личного экзамена, когда ректор мог в любой момент вызвать меня к себе и попытаться сделать все, что угодно?
Но мои опасения и на этот раз были напрасны.
— Мисс Флоренс, с вами желают поговорить, — сидя за столом, мистер Тирольд протянул мне трубку лирофона. При этом он выглядел крайне озадаченным.
Идя на дрожащих ногах к столу, я гадала кто бы это мог быть? Первая мысль была посвящена Невиллу. Но нет, он бы не стал делать это через ректора. Значит, это кто-то другой. Старейшина? Родерик? Следователь из полиции? Кто?
— Это Луиза Флоренс, слушаю, — я приготовилась к ответу.
Мне ответил взволнованный низкий мужской голос.
— Луиза, вас беспокоит Джоуэль Андерсон, отец Невилла.
Сердце ухнуло вниз от его имени. Мелкая колющая дрожь прошибла тело. Колени подогнулись, и я ухватилась второй рукой за край стола, чтобы не упасть.
— Здравствуйте… мистер… Андерсон, — с трудом выговорила приветствие.
Откинувшись на спинку кресла, ректор с нездоровым интересом уставился на меня. Стало ужасно неловко от его изучающего взгляда, будто я лабораторная мышка в загоне.
— Луиза, Невилл попал в аварию, — вкрадчиво начал отец Невилла. Мне тут же захотелось задать кучу вопросов, но я сдержалась. Тот, кто говорил со мной, не любил меня и принимал наши отношения. Если он вспылит, то бросит трубку, и я так ничего и не узнаю. — Он выехал на своем кромобиле на перекресток, когда его сбил грузовой транспорт.
Однажды мне доводилось видеть аварию, и воображение тут же в мельчайших деталях воспроизвело воспоминание о том ужасном дне. Я цеплялась пальцами за стол и ждала самого худшего.
— Невилл сейчас в больнице, но…
— Он жив? — все-таки я не удержалась от вопроса и перебила мистера Андерсона. — Правда?
Я слышала собственный голос и не могла узнать его. Хриплый, дрожащий, сломленный… К горлу подкатил, наполненный горечью ком и никак не хотел падать обратно.
— Да, жив, — выдохнул мой собеседник. Как ни странно, я не уловила ни раздражения, ни спокойствия. Лишь грусть. — Жив, но шансов мало. Он без сознания, у него закрытая черепно-мозговая травма, переломы…
— Ох… — уголки глаз защипало, и я опустила веки, чтобы не разрыдаться в присутствии мистера Тирольда. Ректор по-прежнему продолжал наблюдать за мной.
— Но доктора говорят, что есть небольшая надежда на одно средство, — мистер Андерсон прочистил горло. — Луиза, ты хочешь ему помочь?