В отличие от них я смотрела на волка. Без сомнений это был Невилл. Но как? Как ему удалось подняться, обернуться и прибежать сюда? Как он нашел меня? Я не могла поверить в происходящее, несмотря на всю жестокость. Волк с жутким садизмом разрывал плечо Уэбба, не спеша отрывая руку от туловища. Он словно хотел причинить побольше страданий старейшине.
— Невилл, — тихо позвала его по имени. — Оставь его.
Я действительно хотела, чтобы он остановился. Прекратить мучить старого подонка. От криков старейшины болели уши. Его рука полетела куда-то в глубь плохо освещенного проулка и шмякнулась на грязную землю.
Невилл поднял Уэбба, обхватив туловище широкими когтистыми лапами. Я испугалась, что он убьет его. Безусловно, я желала смерти старейшине так же сильно, как и Родерику, но кто тогда ответит за преступления? За подстроенную аварию? Ведь судя по высказываниям моя община считала, что Невилл мертвец. Так бы они и было, если бы не наша связь… Видимо, никто в нее не верил.
— Невилл, стой, — я неуклюже поднялась с земли, почти не ощущая боли в теле. Наверно, из-за сильного волнения чувства притупились. — Он нужен нам живым.
— Умная девочка, — прохрипел Уэбб, мельком взглянув на меня.
— Замолчи, я только хочу, чтобы ты умер от руки правосудия! — вскрикнула я.
С яростным рыком, Невилл разжал лапы и уронил старейшину на землю. Уэбб распластался, потеряв сознание. Оцепенение остальных уже прошло. Тот, что тащил меня по улице, обернулся в медведя. Такого же огромного и свирепого бурого медведя, как и Родерик. Неужели все они такие жестокие и отвратительные?
Второй мужчина, лицо которого я так и увидела, стоял поодаль и растерянно мотал головой, не решаясь побежать. Он явно не желал связываться с первородным волком. Мало кого прельщала перспектива быть разорванным на куски.
Невилл сцепился с медведем. В движениях волка угадывались незажившие травмы. Он зажимал переднюю лапу и припадал на заднюю. И не только я это заметила, но и противник. Медведь специально подкрадывался и бросался, стараясь пробить брешь в защите.
В этот раз, как и тогда в академии, Невилл больше оборонялся. Не потому, что не хотел причинить вреда. Ему было больно! Его физические муки стали полностью осязаемы для меня. Я знала, где и как сильно у него болит, но никак не могла облегчить страдания. Однако, стоять я тоже не собиралась.
Бежать к дороге и просить помощи бесполезно. Никто не пошевелился из-за девушки, которой громила сломал руку. Вряд ли что-то изменится за эти несколько минут. Скорее, соберется очередная толпа зевак, чтобы посмотреть на первородного волка и медведя. Или на то, что от них останется…
Я взглянула на лежавшего без сознания Уэбба. Будет жаль, если он умрет от потери крови. Но я не сочувствовала, как это обычно бывает при виде кого-то при смерти. Скорее, пожалела, что старый подонок не предстанет перед судом и не расплатится, как полагалось.
Пришлось наклониться к нему, чтобы осмотреть карманы. Вдруг там есть оружие. Я почему-то не сомневалась, что старейшина мог носить с собой револьвер с магическими патронами или еще что-нибудь. Как обращаться с оружием, я знала лишь в теории, но даже выстрел в воздух привлечет больше внимания, чем крики о помощи.
У Уэбба ничего не было. Я прощупывала его одежду, почти не отрывая взгляда от Невилла, медведя и третьего мужчины. Он не вступал в бой, не подходил ко мне, не убегал. Я уж подумала, что его просто парализовала от ужаса. Если бы я знала, как сильно ошибаюсь на его счет.
Медведь совершил бросок, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами. Противник метил в правое покалеченное плечо. Невилл успел среагировать и схватил его за голову большой когтистой лапой. Это был самый противный хруст и самое отвратительное зрелище, что мне довелось увидеть.
Невилл расколол медведю череп. Пару секунд зверь еще дергался, но потом обмяк. Шерсть стала исчезать, превращаясь в человеческую кожу. Лапы заменились ногами и руками. И самое отвратительное голова… Лицо незнакомца побагровело, глаза покраснели, изо рта по подбородку потекла кровь. Мне показалось, что сквозь темные волосы видны переломы кости и что-то белеет, но Невилл отпустил оборотня. Тело незнакомца шмякнулось на землю. Голый, окровавленный, он лежал на земле и вылезшими из орбит глазами пялился в небо.
От увиденного желудок стянуло в тугой узел. Во рту возник вкус желчи и, наверно, меня бы вывернуло, если бы не вой сирен на улице. Я отчетливо услышала полицейские мигалки и обернулась к дороге. Там толпились какие-то люди, но никто не торопился подходить к нам.
Наконец-то! К нам едет помощь. С этой мыслью я повернулась к Невиллу и третьему мужчине. Тот высоко поднял пустые руки и мотал головой:
— Нет, нет, пожалуйста, — его голос дрожал от страха, а по лбу скатывались крупные капли пота. — Не подходите, я ничего не сделаю.
Хромая на правую лапу, Невилл сделал шаг. Я чувствовала, как ему больно и поспешила подойти. Проходить мимо мертвого оборотня оказалось неприятно. От него исходил тошнотворный сладковато-гнилой запах смерти, и меня вновь затошнило.
Невилл продолжал наступать на мужчину. Каждый его шаг отдавался болью, которую я ощущала, как свою собственную.
— Нет, нет, умоляю, — он упал на колени. — Прошу, смилуйтесь.
— Невилл, — я бросилась к нему и тронула за когтистую лапу. Его боль обожгла меня так сильно, что в глазах побелело. Как он терпел ее? Как вообще стоял на ногах? Бедра, грудь, руки. Все выламывало, выворачивало наизнанку.
Волк остановился, но глаз с незнакомца не сводил.
— Невилл, остановись, хватит, — тихо проговорила я. Позади слышалась возня. Кто-то бежал, какие-то крики, но его боль так сильно захватила меня, что я не совсем могла сконцентрироваться на сторонних звуках. Поэтому я глянула через плечо на дорогу и увидела среди толпящихся людей в полицейской форме. Они протискивались к нам. — Смотри, к нам идет полиция. Тебе уже хватит, прошу. Ты еле держишься. Так ты доломаешь себя окончательно.
Незнакомец-оборотень приник к земле и оставался недвижим. Невилл едва кивнул и стал перевоплощаться в человека. Кое-как я стащила с себя блейзер, чтобы прикрыть его наготу ниже пояса. Сломанная кисть разболелась с новой силой после этих действий, хотя я уже с трудом разделяла где чья боль. Мы оба — единый ком страданий.
Как только Невилл окончательно преобразился, я приложила пиджак, прикрыв самое интимное место.
— Все закончилось, моя принцесса, — тихо проговорил он, приобняв меня за плечи. Его руки ужасно дрожали от перенапряжения. Его боль сочилась сквозь кожу ко мне. Я остро ощущала её. Даже двигаться не могла. Сердце сжалось в груди от нахлынувших чувств. Хотелось, чтобы все прекратилось.
— Обопрись на меня, — шепнула в ответ, понимая, что так ему будет легче переносить мучения.
Краем глаза я заметила какое-то движение со стороны того оборотня, что сдался. Дальше события замедлились. Незнакомец вскинул руку с револьвером. Я увидела, что он целил в Невилла и попыталась шагнуть вместе с ним в сторону. Нас качнуло. А дальше…
Правый бок прошила боль. Пуля ворвалась в тело и обожгла внутренности. Первая мысль была о том, что незнакомец не попал в Невилла. Вторая о том, что община не пришла бы без оружия и вот у кого был спрятан револьвер. Третья, что все пустяки, ведь я все еще стою на ногах.
Еще один выстрел прорезал переулок. Мужчина с револьвером в руках упал на землю.
А я… Я смотрела в золотистые глаза Невилла. Он что-то кричал, двигался, но я ничего не слышала и не ощущала, кроме теплой жидкости, что текла по телу. Я смотрела в его прекрасное лицо. Столь любимое моему сердцу. Моей птице. Ловила движения очерченных губ. Таких мягких и умелых. Мне отчаянно захотелось прикоснуться к ним в последний раз.
Бездна незаметно подкралась ко мне и открыла свои объятия. Стало темно и совершенно не больно.
Глава 33
Два месяца спустя
Невилл
Судебное разбирательство шло уже вторую неделю, но сегодня я присутствовал на нем впервые. Раны наконец зажили до такой степени, что мне удавалось сидеть и ходить без посторонней помощи, чему я был несказанно рад, так как не хотел показываться на публике в инвалидной коляске или с клюкой. Стыда не было, просто всеобщая жалость уже порядком надоела.
Наши с Луизой фотографии и так облетели все газеты страны. Разгоревшийся между общинами скандал активно подогревался журналистами, которых проплачивал отец. Без его денежных вложений дело наверняка бы замяли и все вернулось на круги своя. Но, как и восемнадцать лет назад в случае с массовым убийством оборотней, так и сейчас мистер Джоэль Андерсон имел огромное влияние на прессу. Он смог придать делу общественный резонанс.
Борьбой между общинами заинтересовались все. От императора до простых фермеров. Эту новость перемалывали на светских приемах и в столовках рабочих. Отец постарался. Он умел управлять общественными массами. Собственно, эта способность лежала в основе успеха его бизнеса.
Я присутствовал в суде в качестве пострадавшего. Да, обвинения в убийстве не последовало, так как мои действия посчитали необходимыми для защиты, если учесть то, в каком состоянии я находился во время боя. Были те, кто не поверил, что я был способен защищаться. Другие думали, что все подстроено в угоду волкам. Я же понимал, что отец мог посодействовать моей невиновности.
Но как бы то ни было, я верил в закон. Имелись все основания оправдать мой поступок, не прибегая к связям и влиянию. Однако совесть все равно мучила. Я не должен был так поступать. Следовало откинуть этого медведя на землю и все, но волк… Иногда зверь внутри побеждает и мне было жутко совестно за то, что он сорвался. Хотя разве я не хотел причинить вред им? Разве не желал разорвать в клочья, когда увидел сидящую на земле Лу и замахивающегося старейшину?
Я никогда прежде не убивал. Это было за гранью, чем-то немыслимым. Я всегда знал, что обладаю большой силой и сдерживал её, мог полностью контролировать. Но в тот день не получилось. Я ведь боялся, что силы покинут меня раньше, чем успею помочь Луизе.