— Что? — я поморщился от боли и непонимания происходящего.
— О, мой дорогой, ты всегда казался мне сообразительным. Неужели мне придется тебе объяснять, что происходит?
Я смотрел на нее упор, двигал руками, прикидывая как выбраться. Связь с Волком пропала, что объяснялось железным браслетом на кисти. Его блокировали.
— Было бы неплохо, — усмехнулся я. У меня возникло острое желание позвонить отцу и извиниться за свое поведение. За все, что я говорил по поводу матери, как защищал ее.
— Сегодня мы наконец призовем богиню смерти и получим ее благословение. Твой первородным Волк послужит проводником в потусторонний мир. Луиза — сосудом для воплощения Геррасы на земле, а ваши демоны станут необходимой энергией для проведения ритуала.
Ее ответ был сравним с ответом отличницы на уроке. Сухой и слишком правильный.
— То есть ты хочешь сказать, что мы, я и Луиза, умрем ради твоего бессмертия? — я хмыкнул. — Зачем тебе бессмертие, чтобы вечно прыгать по любовникам?
Разговаривать так с матерью конечно же нельзя, но разве можно назвать мамой ту, которая решила принести в жертву собственного ребенка? Я не мог, и я злился. Она предала меня, отца, предала нашу семью. Не сейчас, тогда в прошлом — около восемнадцати лет назад. А я был слеп, что не разглядел этого.
Нужно было не в лечебницу ее отправить, а в тюрьму. Тогда бы не сидел сейчас связанным на стуле.
Мама подошла и ударила меня по лицу. Прекрасно, наш зрительный контакт разорвался и мне удалось изучить обстановку. Ничего интересного в комнате не было. Полупустое помещение с какими-досками. Ни окон, ни двери. Только одинокая лампочка с магическим огоньком над нами.
— Не смей так говорить обо мне!
— А как мне говорить? — я вновь поднял взгляд. — Я твой сын, а ты отправила пятилетнего меня умирать в чужой особняк. Я чудом выжил…
— Никакого чуда не было! — вскрикнула она. — Ты должен был выжить. Ты и твоя подружка. Вас специально связали чарами в ту ночь, чтобы, когда вы вырастите, использовать в ритуале.
— Ты растила меня на убой? — с ехидством поинтересовался я, вновь начав двигать руками. Может развяжусь.
Мама смерила меня разочарованным взглядом. Какое-то время мы оба молчали. Я усмехался, она злилась. Странно, она вроде как выиграла, но все равно была недовольна. Я же не чувствовал, что проиграл. Веревки не поддавались, но еще не все кончено. Я не сдамся. К тому же, я смог уловить Луизу. Здесь же, неподалеку. Может в соседней комнате через нее.
— Я хотела, чтобы ты уехал. Для этого я дала тебе денег, и ты умотал на восток, — тихо поделилась она.
— Но я вернулся.
— Да, и это было самой большой глупостью в твоей жизни.
— Нет, — я покачал головой. — Самая большая глупость — верить в твою любовь. Как жаль, что я не слушал отца…
Мне вновь залепили пощечину. Звонкая оплеуха отозвалась эхом в полупустой комнате. Я рассмеялся.
— И не верить отцу в его россказнях о тебе. Это тоже моя самая большая ошибка.
— Да что ты знаешь! — она наклонилась и процедила. — Что ты понимаешь. Тебе позволили любить по-настоящему!
— Тебе тоже позволили, нет? Или отец привязывал тебя к стулу и заставлял жертвовать собой? — я ухмылялся, продолжая выкручивать руки. — По-моему он отпустил тебя, но ты захотела поиграть в вечную любовь.
— Замолчи! — мама стала нервно переминаться с ноги на ногу. — Я всего лишь пришла попрощаться с тобой.
— Как мило! — я прыснул. — И что еще мило. Ты получишь свое бессмертие, а потом сядешь в тюрьму. Вот это весело. Прожить вечность в тюрьме, — я посмеялся. Не знаю откуда пришла веселость. Я тянул веревки и чувствовал, что те начали поддаваться.
— Я не сяду в тюрьму, — гордо заявила она. — Генрих все продумал.
— Генрих, — прыснул я. — Ох, ты спишь с чешуйчатым?
Мама нависла надо мной и пискнула.
— Что ты смеешься. Да ты хоть знаешь, кто он?
— Дракон, ректор… — я кривился.
— Он верховный адепт Проклятой церкви.
— А-а-а-а, — протянул я. Вот чего этот урод такой довольный ходил. Вот почему так соглашался. У него были четкие планы на меня и Луизы. Он бы ни в чем мне не отказал. Надо было попросить больше, потому что ничего у них не выйдет и никакого ритуала не будет. — И как вы собираетесь уйти от правосудия?
Я не собирался сдаваться, однако нужно выиграть время.
— Мистер Кэльба имел достаточно мотива, чтобы избавиться от тебя, — заговорила мама елейным голосом. — А Луиза… Они с подружкой знатно напились, приняли запрещенные вещества и умерли. Правда тело Луизы исчезнет после ритуала, так что используем другую птичку. Ту, что работала в офисе твоего отца, — она ядовито улыбнулась. — Я же сказала, Генрих все продумал.
Дверь распахнулась и на пороге возник, сам, мать его, чешуйчатый ублюдок. В черных одеждах, с довольной улыбкой. От него за версту несло радостью. Аж тошнота подкатила.
— Хватит, Алиса. Пора начинать.
Глава 42
Луиза
— Просыпайся, милая моя, — теплые ладони накрыли мои щеки. — Просыпайся, Луиза.
Я скривилась от головной боли.
— Просыпайся, девочка. Ты должна быть в сознании в момент ритуала, — незнакомец убрал руки.
— Что? — я открыла глаза и увидела перед собой улыбающееся лицо ректора. Он сидел на табурете возле моей кровати.
— Сегодня тебе, как и твоей матери, предстоит выполнить предназначение, для которого родители принесли тебя тогда на встречу Проклятой церкви, — голос мистера Тирольда был сладок, как мед. Такой мелодичный и приятный.
— Какое предназначение? — я кашлянула, в горле першило после сладости вишневого морса.
— Подарить бессмертие избраннице Проклятой церкви, —
Ужас стиснул горло в крепкой хватке.
— Я… я… ничего не понимаю.
Мне хотелось подняться, повертеть головой, но мое тело оцепенело и не двигалось.
— Какое предназначение?
— Сипухи рождены для того, чтобы умирать в муках, являя на свет Геррасу. Другого предназначения у них нет. Твоя мать отдала жизнь, чтобы связать тебя с волчонком кровавым ритуалом. Ты отдашь жизнь, чтобы подарить нам бессмертие.
В горле встал комок от услышанного. Он говорил это всерьез?
— Я не верю. Мама не пошла бы на такое, — не знаю откуда у меня взялась такая мысль, но почему-то я не верила, что мама была настолько фанатична.
— А кто ее спрашивал? — хмыкнул мистер Тирольд. — Я целых восемнадцать лет ждал этого момента. Столько попыток, столько смертей, — он покачал головой. — Подумать только. Сколько же попыток было за всю историю Проклятой церкви. Если сейчас получится, то мое имя войдет в историю. А я стану Первым Бессмертным на земле.
— Первым? То есть вы даже не знаете сработает ли? — у меня возникло жгучее желание плюнуть ему в лицо. — Я должна умереть ради эксперимента?
— Я уверен, что сработает. Прошлый ритуал, где вас связали, сработал отлично. Вот только смертей было много. Это грязно, противно и неудобно, но на этот раз нам не нужна кровь оборотней. Вы уже связаны. А ваша истинность — великая удача. Чистая любовь — настоящая сладость для богини. Она воспримет это как настоящий дар и благословит нас бессмертием.
Я хмыкнула. Вот как.
— И Невилл, значит, здесь? — внезапно я ощутила силу в пальцах. Наконец-то возвращалась сила.
— Конечно, что может быть лучше, чем умереть с любимым в один, м? — ректор тихо посмеялся. — Не бывает великой любви без великой трагедии. Потом о вас сложат истории. О том, как ваша несчастная любовь разрушила вековые традиции общин оборотней. Хотя… — он покачал головой, — ничего не будет. Твоего двойника найдут с отравлением вместе с твоей подругой. А труп Невилла окажется в особняке Кэльбы.
— Хотите выйти сухим из воды? — наверно Невилл заразил меня своей стойкостью, потому что расстраиваться из-за скорой гибели не хотелось. А хотелось хорошенько врезать ректору по лицу.
— Да.
С моих губ сорвался смешок. Мистер Тирольд склонился ко мне, коснулся пальцами щеки и нежно провел до подбородка.
— Ты красивая, Луиза. Очень. Если бы не обстоятельства, то я бы оставил тебя себе, — он выпрямился. — Кстати, ты ведь этого совершенно не знаешь, но именно я вынес тебя из дома полного трупов.
— Лучше бы бросили, — я сощурила глаза. Жаль, что я не маг и не могу испепелить его взглядом. — Лучше бы меня нашел пятилетний Невилл.
— Он и так тебя нашел. Там, на перроне, — ректор как-то странно улыбнулся.
— Что?
Мистер Тирольд поднял руку и принялся шевелить пальцами, между которому взвился черный дым.
— Тебе бы никогда не хватило смелости сбежать из общины, если бы не Родерик. А Родерик — отличная марионетка для моей магии внушения. Если бы не он и его глупое поведение, то вряд ли бы общины рухнули. Вряд ли бы старейшина Уэбб сейчас сидел бы за решеткой. Не было бы такого скандала, если бы Родерик не делал то, что делал. А он бы не делал, если бы не я.
— Но почему?
— Почему? — ректор посмотрел на посмотрел на наручные часы. — Потому что я не хотел делиться бессмертием с другими. Поверь, Эйдан и остальные члены твоей общины сейчас небось пытаются решетку перегрызть, чтобы оказаться здесь. Все-таки третья попытка провести ритуал.
«Третья?» — я ужаснулась. Выходит, мы все время ходили на грани?
— Впервые тебя хотели напоить на вечеринке. Это было через два дня после полнолуния, но этого хватило бы, чтобы провести ритуал. Тем более, что вы с Невиллом уже были вместе. А вторая попытка должна была состояться через месяц. Помнишь? Личный экзамен. Но вы с Невиллом оказались в столице и община взялась за дело. Но я помешал им, опять-таки подставив Родерика.
Я испытала облегчение от мысли, что в убийстве Родерика не было моей вины. Что это не мое ментальное послание отправило его на улицу.
— Я жаден, Луиза, — ректор наклонился ко мне. — Очень жаден. Бессмертие даст мне большие возможности жить как хочу, где и на каких условиях. И я не хочу видеть под боком такого, как Эйдан или кто-либо еще. Я хочу власти, много власти и денег. А вечный старейшина испортил бы все карты. К тому же, теперь, когда общины будут упразднены, рынок заиграет новыми красками. Я смогу заработать, подчинить себе большую часть предприятий. Буду вечно купаться в золоте, Луиза.