- Будь осторожней, тут можно упасть. Эта дрянь шатается.
Она зашла в трейлер и увидела, что у нее в руках: две рубашки с короткими рукавами, сшитые, по всей видимости, из красного шелка. Их ткань переливалась в свете лампы. Обе казались огромными. На спине каждой золотыми буквами вышит логотип: «Пылкие крошки».
В трейлер вошла Либ.
Сэнди повернулась к ней:
- «Пылкие крошки»?
Либ усмехнулась. Через распухшие губы сочился бурбон. Она пожала плечами. Сглотнула. Затем вытерла губы и подбородок и сообщила:
- Мы с Биллом утырили это у какой-то бабской не то футбольной, не то боулинговой команды.
- То есть, все эти вещи не твои?
- Мои, конечно. Ну, то есть, теперь уже мои.
- Они краденые?
- Послушай, сладенькая, да у меня почти все шмотье краденое. Нешто не ясно? И шмотье и тачка. Сечешь?
- Не знаю… У меня тоже красть будешь?
- Нет! Что я, крыса, по-твоему? Мы ж теперь с тобой кореша, не?
- Думаю, да. Но если мы собираемся ехать вместе, ты должна пообещать, что не втянешь нас в очередную переделку. Я о том, что с сегодняшней ночи на каждой из нас висит по мокрухе. И мы должны исчезнуть по-тихому. Воровать нам нельзя.
- Конечно. Я врубаюсь.
- Больше никакого криминала.
- Как скажешь, - oна приподняла брови. - А рубашонки-то понтовые, да?
Сэнди фыркнула:
- Да не то слово. Давай отмоемся и наденем их. Сюда.
Она завела Либ в ванную и включила свет.
- Ты первая. А я пока пойду умоюсь на кухне.
Она повесила одну из красных блузок для Либ на крючок и вышла в коридор.
- Удачи, - сказала Либ, а затем подняла бутылку и протянула Сэнди. - Глотнешь?
- Нет, спасибо.
- Последний глоток остался.
- Ты начала, ты и заканчивай.
- Знаешь, ты кто такая? Принцесса. Неепическая принцесса.
Сэнди засмеялась и покачала головой:
- Да, я такая, - сказала она, и отошла от двери ванной.
Подходя к кухне, она услышала, как из душа ударила струя.
Она бросила вторую рубашку «Пылких крошек» на стол, подошла к раковине и включила горячую воду. Достала из ящика чистую тряпочку для мытья посуды.
Без зеркала она не могла видеть, как выглядит ее лицо.
Но и так понимала, что препаршиво. Поскольку, глядя вниз, видела свои плечи, руки, грудь и живот: все покрыто грязью и царапинами, тут и там - кровавые потеки. Весь перед шорт был в грязи. Ноги были не лучше остального.
Пожалуй, душ мне необходим еще больше, чем Либ.
- А что больше всего нужно сейчас ей, - прошептала Сэнди, - так это неепический стоматолог.
Тихо смеясь, она смочила тряпицу горячей водой, наклонилась над раковиной и принялась умывать лицо.
Она подумала, что надо бы воспользоваться мылом.
Но мыло щиплется.
Обойдусь и без него.
Прикосновение горячей мокрой ткани к лицу было приятно. По шее и груди побежали струйки. Она прижалась животом к раковине, чтобы не замочить шорт. Но когда начала отмывать грудь, на живот хлынуло столько воды, что Сэнди поняла - бесполезно. Она пыталась остановить ее тряпкой, но это не помогло, поэтому она зажала тряпку под подбородком, сделала шаг назад и потянулась к поясу шорт, решив снять их прежде, чем они вымокнут.
Надо было заранее…
Кто-то кричал.
У Сэнди упало сердце. Руки резко оторвались от пояса шорт.
Она развернулась и бросилась в ванную. Тряпочка выпала из-под подбородка и прилипла между грудей.
Она сунула руку в правый передний карман шорт. Выхватила револьвер, который взяла в бардачке Слейда.
Заряжен ли он?
Конечно. Должен быть.
А кричит наверняка Либ. Конечно, кто же еще?
Но почему?
Неужели я не добила Слейда?
В коридоре - никого.
Несмотря на шум в голове, Сэнди поняла, что крик прекратился.
Она ввалилась в открытую дверь ванной.
Мокрая тряпка соскользнула по животу и, задев левое бедро, шлепнулась на пол.
Душевая занавеска была задернута, и что происходит внутри, Сэнди не видела. Она подбежала к ней и распахнула.
Либ стояла в душевой кабине, широко расставив ноги и подогнув колени, сжимая обеими руками Эрика, словно только поймала его в прыжке.
Она тяжело дышала.
Из душа по-прежнему хлестала вода.
Все тело Либ покрывали синяки. Отпечатки от ударов кулаком. Ладонью. Коленом. Следы зубов и щипков. Коричневые, фиолетовые, зеленые, желтые.
Очевидно, колачивали ее частенько и с толком.
Сегодняшнее избиение было лишь одним из многих.
Она таращилась на Эрика, а Сэнди будто бы вовсе не заметила.
Спустя мгновение она прижала Эрика к груди. Обняла, и только потом посмотрела Сэнди в глаза.
- Кто он? - спросила она на удивление мягким тоном.
- Мой малыш.
- Твой питомец?
- Мой ребенок. Я его мать.
- Не гонишь?
- Не гоню.
- Ну чего уж…- качая головой, Либ покрепче прижала Эрика к себе и нежно погладила. - Звиняй. Разоралась, как ненормальная. Этот засранчик влез сюда, понимаешь ли, и до чертиков меня напугал.
Сэнди кивнула и опустила револьвер.
- Не называй его засранчиком, - сказала она.
- Как его звать-то?
- Эрик.
- Драсьте, Эрик. Я - Либ. Либби, кароч, - затем она посмотрела на Сэнди. - Говорить умеет?
- Нет.
- Гадкий сморщенный комочек. Каков же был папочка?
- Такой же. И вовсе он не гадкий.
- Прикольно-гадкий.
- Так-то лучше.
- Он человек?
- Почти.
- Похож на помесь с кем-то еще. Типа лысой обезьяны, Твари из Черной Лагуны или типа того. Но милаха. Эдакая кнопочка, - oна повернулась к Эрику и засюсюкала: - Да-да, эт про тя.
И чмокнула его в лобик.
- Не рассказывай о нем никому, - сказала Сэнди. - Это мой секрет. Теперь и твой тоже. Он остался последним в своем роде, по крайней мере, насколько я знаю, и если его обнаружат, то непременно попытаются уничтожить.
- Кто? У кого рука-то поднимется?
- Черт, да у кого угодно. Для них он монстр. Зверь.
Глаза Либ расширились.
- Он чё, один из тех, с Дома Зверя?
- Его отец один из них.
- Божечки. Они чё, типа настоящие? Я-то думала, это надуваловка. Типа марсиан, сечешь? Или каких-нибудь оборотней-шмоборотней.
- Они реальны. И одного из них ты держишь сейчас в руках.
Медленно качая головой, Либ вытянула руки и приподняла Эрика перед своим лицом.
- Гляну на тя, - сказала она ему нежным, ласковым тоном. - Просто гляну на тя. Вау, вау. Хотела б я повидаться с твоим папашей.
- Обещаешь никому о нас не говорить? - спросила Сэнди.
- Конечно. Вот те крест. Шоб мне сдохнуть.
- Проболтаешься - сдохнешь. Уж я позабочусь.
- Мы ж теперь типа одна семья, все трое.
Сэнди убрала револьвер и подошла к душевой кабинке. Протянула руки за Эриком.
- Увидимся позже, детка, - сказала Либ, и бережно вручила малыша Сэнди.
Сэнди увидела в ее глазах слезы.
- Ты в порядке?
- Я за всю жисть нормальной семьи не имела.
Проглотив ком в горле, Сэнди улыбнулась Либ и сказала:
- Не знаю, можно ли нас назвать семьей, но партнеры из нас точно получатся.
- Партнеры, - Либ шмыгнула носом, а затем протянула руку и сжала плечо Сэнди. - Партнеры до конца.
Глава 10. Дневная экскурсия II
После ослепительного солнечного света царящий внутри Дома Зверя полумрак заставил Оуэна почувствовать себя так, будто он шагнул в темный чулан. Он снял солнцезащитные очки. Помогло.
- Доброе утро, - сказала поджидавшая их в дверном проеме девушка-гид. Приколотый к рубашке бейджик извещал, что зовут ее ШЭРОН. Блондинка, стройная и хорошо загорелая, она показалась Оуэну красивейшей из виденных им гидов. - Пункт 2 находится прямо за этим фойе, но вы можете ходить где угодно.
- Спасибо, - сказал Оуэн.
Когда они пересекали фойе, он видел людей, поднимавшихся по лестнице и бродивших в узком коридорчике неподалеку. Из гостиной вышла какая-то пара. Он узнал их - они были из группы, стоявшей перед крыльцом. Возможно, они приехали одним автобусом, но Оуэн не был уверен. Если пара и узнала их с Моникой, виду они не подали.
Что совершенно его не удивило.
Он и прежде замечал: когда надеваешь наушники, окружающий мир исчезает. Остается лишь звук в голове.
В гостиной Оуэн обнаружил с полдюжины людей, столпившихся перед ограждением из красного плюша и разглядывающих распростертое на полу тело.
Таблички, подтверждающей, что это именно Пункт 2, он не заметил: возможно, ее закрывал собою кто-то из посетителей. Но и Шэрон, и голос Дженис на пленке велели идти именно сюда. Кроме того, большинство туристов с крыльца сразу сюда и направились.
Моника, кажется, в этом не сомневалась, и немедленно включила плеер. Оуэн прошел немного вперед и последовал ее примеру.
- Добро пожаловать в Пункт 2, - сказал голос Дженис. - Сейчас вы в гостиной, где Этель Хьюз стала первой жертвой бойни 2 августа 1903 года. Ее фигура лежит на полу, рядом с диваном.
Оуэн посмотрел на восковую фигуру.
Та растянулась на полу, задрав одну ногу на диванную подушку. Лицо Этель было искажено ужасом. Она выглядела так, словно умерла на середине вопля. Белая ночная рубашка превратилась в кровавые клочья. Лохмотья свисали с тела, обнажая истерзанную зубами и когтями кожу.
Нагота восковой фигуры поразила Оуэна. На груди ночнушка была разодрана так, что прикрывала лишь соски. Ноги и бедра тоже были обнажены. Лишь несколько лоскутков белой ткани скрывали промежность.
- Этель была сестрой Лили Торн, - говорила Дженис в наушниках. - Она жила в Портленде, штат Орегон. В начале лета Лили отправила своих детей к Этель, чтобы остаться в доме одной. Ей, видите ли, требовалось уединение, дабы предаться определенным забавам, описание коих выходит за рамки нашего тура.
После короткой паузы, голос Дженис продолжал:
- Примерно 29 июня Этель вместе с двумя детьми Лили вернулась в дом Торнов. О том, что произошло дальше, расскажет вам Мэгги.