– Может, передадите ему и ксерокопию рукописи моей прабабушки? Думаю, история ее жизни представляет интерес даже просто как описание Астбери-холла и его обитателей в двадцатые годы прошлого века.
– Мы как раз снимаем фильм о том времени! – воскликнула девушка. – Уверена, у Астбери есть множество тайн.
– Я не дочитал до конца, но, похоже, вы правы, – улыбнулся Ари, садясь в машину. – Кстати, вы не сказали, как вас зовут.
– Ребекка. Ребекка Брэдли. Увидимся, мистер Малик.
Ари посмотрел на нее в зеркало заднего вида, мучительно вспоминая, где мог видеть эту поразительно красивую блондинку. Вообще-то, он всегда предпочитал темноволосых девушек. Так и не вспомнив, он выехал за ворота и отправился на поиски ближайшей гостиницы.
После окончания дневных съемок Ребекка прошла в темный кабинет, где находился единственный в доме телефон. Закрыв за собой дверь, она устроилась в кожаном кресле и набрала номер Джека.
В Лос-Анджелесе десять утра, к этому времени даже Джек должен прийти в себя. Однако знакомый голос звучал сонно.
– Алло-о…
– Привет, это я, Ребекка.
– Черт! Что за фигня, Бекс! Я уже начал сомневаться, что ты жива.
– Я оставляла тебе голосовые сообщения, Джек. Ты их не получал?
– Ну, получал… Как ты? У вас там дождь?
– Нет, с чего ты взял?
– Ну, по ту сторону лужи всегда дождь, разве нет?
– Вовсе нет, – ответила она, сама не понимая, что ее раздражает. – Чем занимаешься?
– Да так… просматриваю сценарии, ищу подходящий проект. Есть пара неплохих предложений, но агент не в восторге от гонораров.
– Жаль.
– А ты, Бекс? Скучаешь по мне?
– Конечно. Меня поселили в чудесном поместье, куда не могут пробраться никакие журналисты. Здесь невообразимо спокойно. Съемки идут хорошо, и Роберт Хоуп мной доволен.
– Здорово. Сколько ты там еще пробудешь?
– Думаю, около месяца.
– Чертовски долго, золотце. Как я без тебя?
– Ничего, ты справишься, – невольно усмехнулась она.
– А может, я слетаю к тебе? Нам нужно обсудить планы, наметить даты.
– Джек, я… – Ее голос прервался, и она тяжело вздохнула.
Он явно упустил из виду тот факт, что газеты объявили о помолвке, не дождавшись ее ответа.
– Давай не будем торопить события. У меня очень напряженный график. Ты ведь знаешь, что это такое.
– Да, конечно, но я скучаю, крошка.
– Я тоже. Мне надо идти, позвоню на выходных.
– Да уж, позвони. Черт побери, с тобой невозможно связаться. Там точно нет сигнала? Ты меня не обманываешь?
– Что за чушь? Зачем мне тебя обманывать? Послушай, мне правда пора.
– Ладно, люблю тебя.
– Я тебя тоже, пока.
Положив трубку, Ребекка медленно поднялась в спальню и со вздохом упала в кресло у камина. Она сама не понимала, что с ней творится. Еще несколько месяцев назад она была без памяти влюблена в Джека, а сейчас с трудом заставляла себя говорить с ним, не то что шептать нежные словечки и уверять, что скучает.
Ребекка никогда не могла привыкнуть к тому, что у Джека больше кремов и лосьонов, чем у нее самой. Она хихикнула, представив, что таким арсеналом косметических средств пользуется лорд Энтони. Наверное, его единственный предмет ухода за собой – опасная бритва, принадлежащая ему с того дня, когда он впервые побрился.
Кстати, надо найти Энтони, отдать ему визитку Ари Малика и рукопись. Выглянув в окно, Ребекка увидела, что тот подрезает розы, и спустилась на террасу. Заметив ее, хозяин поместья поспешил навстречу.
– Как дела, Ребекка?
– Спасибо, хорошо. А у вас?
– Тоже неплохо, – приветливо отозвался он.
– Миссис Треватан упоминала, что у вас сегодня был гость?
– Нет, что за гость?
– Парень из Индии по имени Ари Малик. Он сказал, что много лет назад здесь работала его родственница. Попросил передать вам копию рукописи, написанной его прабабушкой. О том, как она жила в Астбери-холле в начале девятисотых. Вот ее имя. – Ребекка достала карточку.
– Анахита Чаван… ни разу о такой не слышал, но если она из обслуги, то ее имя должно значиться в бухгалтерских книгах, которые хранятся в библиотеке.
– А вдруг эти записи расскажут вам что-то новое? Мистер Малик надеялся, что вы захотите их прочесть.
На лице Энтони отразилось сомнение.
– Семейная история – это не мое. Не вижу смысла ворошить прошлое, в котором столько горя.
– Извините, Энтони, я не хотела вас огорчать.
– Это вы меня извините. – Энтони выдавил слабую улыбку. – Я и в настоящем с трудом выживаю.
– А вы не будете возражать, если я прочту? Возможно, это поможет мне проникнуться эпохой, когда жила Элизабет.
– Какая Элизабет?
– Героиня, которую я играю.
– Ах да, конечно, читайте. Не хотите выпить со мной, когда у вас появится свободная минутка?
– С удовольствием.
– Буду ждать. До свидания. – Он сунул визитку в карман и вернулся к своим любимым розам.
Следующие полчаса Ребекка наблюдала за съемками сцены деревенского праздника в парке перед домом. По лужайкам бегали нарядные ребятишки из соседних деревень. Ребекка заметила медсестру, которую встретила в первый день на кухне; та катила по дорожке старушку в инвалидной коляске. Марион Деверо – легенда британской сцены и экрана – на одном дыхании произнесла длинный и сложный кусок диалога.
Устало зевнув, Ребекка вернулась к себе. Умостившись на кровати, прошлась по сценарию, а затем ее вниманием завладела папка с листками, которую оставил Ари Малик.
Она оторвалась от истории далеко за полночь, залезла под одеяло и немедленно уснула. Всю ночь ей снились махараджи, рубины и прекрасный индийский принц с голубыми глазами.
17
Следующие три дня стояла теплая и сухая погода, по вечерам на усыпанном звездами небе ярко светила полная луна. Роберт принял решение снимать ночные сцены, и Ребекка добралась до кровати лишь в начале третьего ночи. В одном из эпизодов они с Джеймсом должны были сбежать от всех в древнем «Роллс-Ройсе».
– А еще говорят, что у нас интересная работа, – зевнул в темноте Джеймс. – Я с радостью убежал бы с вами на край света, Ребекка, но повторять это семь раз подряд в час ночи, не продвигаясь дальше десяти метров – сомнительное удовольствие. Странный мы выбрали способ зарабатывать на жизнь.
– По крайней мере, мы дышим свежим воздухом в невероятно живописном месте, а не сидим в душном голливудском павильоне, – напомнила ему Ребекка.
– Согласен. Уж не влюбилась ли наша американская очаровательница в Англию? Я видел, как вы болтали недавно в саду с хозяином поместья. Какой он? Не высокомерный?
– Энтони – замечательный. И, напротив, очень скромный и стеснительный.
– Так запросто – Энтони? Да вы с ним на короткой ноге! А хотели бы носить титул, Бекс? Как вам идея пойти по следам своих состоятельных предшественниц? Многие богатые наследницы променяли семейные капиталы на место в рядах британской аристократии. По-моему, неплохо звучит: леди Ребекка Астбери! – поддразнил Джеймс.
Ребекка тихонько засмеялась.
Тем временем звукооператор дал знать, что все готово.
– Двадцать секунд!
– Нет, серьезно, этим древним руинам не помешало бы свеженькое американское состояние. Я бы на вашем месте задумался. Лорд Энтони может иметь на вас виды.
– Он милый, но не в моем вкусе, – прошептала Ребекка.
– Пять секунд!
– А кто в вашем вкусе?
Времени ответить не было: щелкнул нумератор, и Джеймс вновь нажал на газ.
Через несколько минут ассистент режиссера объявил, что сцена снята и на сегодня все. Стив открыл дверь, и Ребекка выбралась из машины.
– Все хорошо? – спросил он.
– Да, спасибо.
– Боюсь, завтра утром вам снова придется встать пораньше, зато весь уик-энд мы отдыхаем, – сказал Стив, пока они втроем шли к главному входу. – Хотите остаться здесь или попросить Грэма отвезти вас в Лондон?
– Поехали в Лондон, – предложил Джеймс. – Покажу вам достопримечательности.
– Очень любезно с вашей стороны, но на следующей неделе у меня плотное расписание, – ответила Ребекка, – так что я лучше останусь здесь и спокойно поучу роль. Ну, может, посмотрю окрестности.
– Без проблем. Грэм отвезет вас, куда скажете, – заверил ее Стив. – Ладно, тогда встречаемся в шесть утра.
– Вы уверены, что не хотите поехать со мной, Бекс? – спросил Джеймс. – Как-то негоже оставлять вас на милость таинственного лорда Астбери и местной миссис Денверс[14]. В общем, если передумаете, я уезжаю сразу после съемок, завтра пополудни.
– Спасибо, Джеймс, и доброй ночи, – ответила Ребекка и направилась в костюмерную, чтобы переодеться. Вероятно, сказывалась усталость, но в данный момент у нее не было ни малейшего желания покидать Астбери-холл. Кроме того, их почти наверняка заметят, сфотографируют, и неуместное фото облетит весь мир.
Съемочная группа уехала на следующий день около пяти часов дня, и Ребекке захотелось от души помокнуть в ванне. Она решила, что на следующий день попросит Грэма отвезти ее в ближайший городок, чтобы купить кое-какую одежду и более сильный препарат от аллергии.
Выбравшись из ванны, Ребекка пошла в свою комнату. Перед дверью стояла миссис Треватан.
– Я принесла вам домашнего ромашкового чаю, милочка.
– Спасибо.
– Расслабитесь немного после рабочей недели… Его светлость приглашает вас посидеть с ним на террасе сегодня вечером. Он говорит, вы это обсуждали.
– Да, в котором часу?
– В половине восьмого подойдет? А потом можете поужинать с ним, если хотите, – добавила миссис Треватан.
– Спасибо, не сегодня. Моя сенная лихорадка что-то совсем разгулялась.
– Бедняжка! Нет лучшего лекарства, чем сон. Я скажу его светлости, что вы спуститесь в полвосьмого.
Выпив ромашковый чай, Ребекка с головой погрузилась в сцены, запланированные на следующую неделю. Спустя час оделась, взяла кардиган и вышла на террасу.