– Да, – ответила я, – но рабочих рук не хватало, и я многому научилась у врачей в процессе работы. Я умею профессионально накладывать швы, перевязывать раны, делать инъекции, а еще помогала врачам проводить срочные операции.
– Мне это известно. Вам присущи такие качества, как спокойствие и уверенность, благодаря которым пациенты вам доверяют. Я заметила, что даже более подготовленные медсестры берут с вас пример. Поэтому мы хотим предложить вам учиться дальше, чтобы получить более высокую квалификацию и со временем стать старшей медсестрой отделения.
Меня переполняла радость: я даже не надеялась, что мои старания будут так высоко оценены.
– Благодарю вас, это большая честь.
– Вы будете продолжать работу, а три раза в неделю посещать курсы, чтобы овладеть техническими приемами, которых вам не хватает. Через год получите полноценный диплом медсестры. Что скажете?
– Я очень хочу учиться.
– Хорошо. Я запишу вас прямо сейчас, а занятия начнутся со следующей недели.
– Большое спасибо. – Я встала и вышла из комнаты.
Оказавшись снаружи, я не удержалась от победного возгласа. Как гордились бы мной родители!..
Два дня спустя меня ждала еще одна радость: в Лондон приехал Дональд. Он остановился в лондонском доме на Белгрейв-сквер, где жили в данный момент Селина с Элинор и няней Джейн.
Зная о его приезде, я взяла выходной и отправилась на автобусе в универмаг «Селфридж», где потратила часть тяжело заработанных денег на новое, невероятно модное пальто. Пока я шла к Пикадилли-серкус – мы условились встретиться у статуи Эроса, – мое сердце выскакивало из груди. «А вдруг Дональд передумал и не придет?» – переживала я, ища в толпе знакомое лицо. В конце концов он появился, подошел и схватил меня в объятия.
– Боже, как я скучал! – Он взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. – А ты скучала?
– Еще как! И у меня куча новостей. Пойдем куда-нибудь, выпьем чаю? – предложила я.
– Хорошо. – Он зарылся лицом мне в шею. – Хотя чай – последнее, что у меня сейчас на уме. Но идем.
Мы просидели в кафе «Лайонс корнер хаус» на Шафтсбери-авеню, оживленно беседуя, до самой темноты. Дональд тоже страшно обрадовался моему карьерному росту.
– Ты прекрасная медсестра, – с жаром сказал он. – Все ребята, которые прошли через твои руки на фронте, тебя помнят. А моя сестра просто обожает. Кстати, я сказал ей, что встречаюсь с тобой сегодня, и они с Элинор тоже хотят тебя видеть. Сможешь вырваться к нам завтра вечером? Увидишь Элинор, а затем останешься на ужин со мной, Селиной и ее новой любовью – Генри Фонтейном.
Я захлопала в ладоши от радости.
– Леди Селина влюбилась? Я так и знала!
– Да, совсем потеряла голову, – подтвердил Дональд. – Впрочем, по понятным тебе причинам, мама об этом ничего не знает. Она бы не одобрила избранника Селины.
– Надо проверить график дежурств, но, кажется, смогу. На следующей неделе начинаются курсы, тогда будет легче. Занятия заканчиваются в четыре. А леди Селина знает… о нас? – нерешительно спросила я.
– Ну я не вдавался в подробности: семейное Рождество, мама рядом… Однако Селина в курсе, что мы часто виделись во Франции. Не переживай, она догадается, как только увидит нас вместе.
– И ты не боишься?
– Анни, почему я должен бояться? Селина тебя любит. А кроме того, – с улыбкой добавил Дональд, – ей самой предстоит объяснить матери, почему она безвылазно сидит в Лондоне.
– Твоя мать не любит иностранцев.
– Ты ведь знаешь, Анни, мама живет в прошлом, в другой эпохе.
– Да, но…
– Довольно. – Он приложил палец к моим губам. – Ее здесь нет, и она не испортит нашу встречу.
Посмотрев на время, я поняла, что скоро наступает комендантский час, после которого меня не пустят в общежитие.
– Мне надо ехать.
– Точно?
– Да.
Дональд попросил счет, мы вышли в морозную ночь и направились к автобусной остановке на площади Пикадилли. По дороге он притянул меня к себе и страстно поцеловал.
– Увидимся завтра вечером. Не забудь: Белгрейв-сквер, двадцать девять. Завтра в шесть вечера я встречаюсь в клубе с представителем банка, так что могу немного задержаться, в зависимости от того, насколько у нас плохо с финансами.
– А что, очень плохо?
– В общем, если банк откажется продлить ссуду, у меня будет только один выход – продать и дом, и землю. Так что хуже некуда.
– Не теряй надежды. До завтра. – Я поцеловала его и бросилась к автобусу.
На следующий вечер я поехала на Белгрейв-сквер. Как и говорил Дональд, Селина с Элинор страшно обрадовались.
– Анни, я так тебе рада, – сказала Селина, подведя меня к дочке, которая рассматривала книжку с картинками на коврике перед камином. – Смотри, Элинор, Анни пришла!
Девочка тотчас же вскарабкалась мне на колени, а Селина велела служанке подать чай.
– Пока нет Дональда, расскажи мне о своих приключениях во Франции, – заговорщически улыбнулась Селина, – и как вышло, что ты встретила его здесь.
Я предоставила ей тщательно отредактированную версию своей жизни на фронте и коротко рассказала о том, как мы возобновили знакомство в Лондоне. Селина попросила Джейн уложить Элинор в постель, а когда мы остались одни, продолжила допрос.
– О, Анни, так вы встретились с Дональдом в день заключения перемирия и протанцевали всю ночь? Как романтично! И все-таки, по-моему… – Она наклонилась ко мне и понизила голос. – Ты что-то скрываешь. Я очень хорошо знаю своего братца и сразу поняла, что он влюблен. Пожалуйста, Анни, признайся. Если у вас любовь, это чудесно! – Она засмеялась.
– Лучше спросите у Дональда.
– Не беспокойся, спрошу. Не забывай, Анни, это ведь ты сказала, что я еще найду свое счастье. И ты была права!
– Я очень рада за вас, леди Селина.
– Пожалуйста, просто Селина, ведь мы почти семья, – улыбнулась она и продолжила: – Я без ума от Генри, и мы собираемся пожениться как можно скорее, что бы ни сказала мама. Надеюсь, мой Генри тебе понравится. Он вот-вот будет здесь. Знаешь, Анни, порой я чувствую себя виноватой. Боюсь, я не испытывала к бедному погибшему отцу Элинор таких чувств, как к Генри.
– Мы не выбираем, кого любить, не так ли?
– Наверное, ты права. Хьюго был хорошим человеком и, как утверждала мама, отличной партией, но он не владел моим сердцем.
– Так вы останетесь в Лондоне или переедете во Францию?
– И то и другое. У Генри старинный замок на юге страны, и там очень красиво. И в то же время он любит Лондон.
В этот момент вошел Дональд, ужасно расстроенный. Увидев меня, он просветлел лицом и хотел подойти, однако, заметив сидевшую напротив сестру, остановился.
– Селина, ты, как всегда, прелестна.
И лишь после этого обратился ко мне:
– Здравствуй, Анни! Как поживаешь? – Его взгляд сказал мне больше, чем любые слова.
– Спасибо, хорошо, – официально ответила я, задорно блеснув глазами.
Селина зачарованно наблюдала за нашей игрой, но у нее не осталось времени на расспросы. Дверь вновь отворилась, и в гостиную вошел тщедушный усатый человечек с недопустимо длинными по английским меркам волосами.
– Добро пожаловать, Генри. – Селина подошла к нему, и они тоже разыграли формальное приветствие. – Познакомьтесь с моим братом, лордом Дональдом Астбери, и моей подругой, мисс Анахитой Чаван.
– Очень приятно, мадемуазель, – сказал граф, галантно приложившись к моей руке.
– Кто что будет пить? – спросила Селина.
За ужином, когда мы уселись за стол и выпили вина, напряженность пропала. Мы стали обсуждать планы Селины и Генри. В какой-то момент Генри наклонился ко мне через стол и прошептал:
– Их мать вправду такая страшная женщина, как уверяет меня Селина?
– К несчастью, да. И терпеть не может иностранцев, – ответила я, и мы оба расхохотались.
Дональд протянул под столом руку и нашел мое колено, а Генри продолжал поверять мне свои тревоги.
– Через две недели я еду с Селиной в Девон просить ее руки. Мадам Дракон съест меня живьем?
– Думаю, по возвращении вы недосчитаетесь парочки пальцев. Маловероятно, что она прикоснется к остальному. Вы ведь француз, так что вряд ли придетесь ей по вкусу.
После ужина, в духе времени, Дональд с Генри остались за столом выпить бренди и выкурить по сигаре, а мы с Селиной удалились в гостиную.
– Правда, Генри – чудо? – спросила она, усаживаясь в кресло перед камином.
– Он очень славный, – ответила я, – и думаю, будет хорошим мужем.
– Могу поклясться, что Дональд любит тебя так же сильно, как Генри – меня. Может, устроим общую свадьбу? – рассмеялась Селина.
Я внезапно помрачнела.
– Видишь ли, Селина, ты в другом положении, чем Дональд – наследник Астбери. Как он однажды сказал, ему придется искать жену, которая поможет спасти поместье. Ты прекрасно знаешь, в каком оно упадке.
– Наверное, ты права. Я совсем не разбираюсь в деловых вопросах.
– По его словам, ваши финансы в крайне плачевном состоянии.
– Значит, ему нужна рядом сильная женщина, такая, как ты, которая поддержит его, пока он будет исправлять ситуацию, – заметила Селина.
– К сожалению, ваша мать считает по-другому.
– Ты любишь его, Анни?
– Больше жизни, – искренне ответила я. – Но я не хочу портить ему будущее. У меня нет наследства, и смешанные браки в Англии не одобряют. Да он мне и не предлагал замуж, – поспешно добавила я.
– Глупости! Буквально на прошлой неделе я получила письмо от Минти, старшей сестры Индиры, в котором говорится, что ее подруга вышла замуж за англичанина.
– Скорее всего, ее подруга – принцесса, а не простая нянька, – вздохнула я. – Сама знаешь: твоя мама пришла бы в ужас.
– К черту маму! Дональд – совершеннолетний, он хозяин поместья и своей собственной судьбы. Он счастлив с тобой, остальное не имеет значения.
Мы прекратили разговор: вернулись мужчины. Увидев, что на часах уже одиннадцать, я тихонько сказала Дональду, не желая прерывать вечер: