– Спасибо тебе, Анахита, за все, что ты сделала для моей принцессы. Мы оба перед тобой в долгу. Мне надо идти, я тоже должен написать родным. Увидимся утром в муниципалитете.
– Bon nuit, mon amour, – пропела Индира, послала ему воздушный поцелуй и повернулась ко мне. – Просто не верится, что завтра у меня свадьба. Я всегда воображала пышную церемонию в Куч-Бихаре, с принцем в официальном наряде, въезжающим во дворец на слоне. А мы просто поймаем такси и поедем в муниципалитет.
– Тебя это огорчает? – спросила я.
– Нисколечко, и его тоже.
– Варун – хороший парень, Инди. Тебе с ним повезло. А главное – он тебя любит.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – посерьезнела Индира. – Когда я стану его женой, придется покончить с капризами.
– Вот именно. – Я улыбнулась ее самокритичности. – Предлагаю поужинать.
На следующее утро, несмотря на то что Индиру было некому купать, умащивать маслами и заворачивать в многослойное свадебное сари и ей помогала одеваться только я, она выглядела настоящей красавицей: в белом кружевном платье, с кремовыми бутонами роз в роскошных иссиня-черных волосах.
Сидя в невыразительной комнате муниципалитета со слугой Варуна и глядя, как моя любимая подруга выходит замуж за своего ненаглядного принца, я чувствовала, что круг нашей юности замкнулся. Будущее оказалось не похожим на сказки, которые мы придумывали маленькими девочками, лежа на траве и глядя на звезды. Мы обе узнали любовь, и она изменила нашу жизнь так, как нам и не снилось.
После церемонии мы выпили шампанского, присланного в номер для медового месяца, который снял Варун.
– Милая Анни, не забудь дать мне свой адрес, – потребовала Индира.
– Да, я обязательно напишу тебе в Сан-Рафаэль, когда вернусь в Лондон.
Через двадцать минут я ушла к себе, видя, что им не терпится остаться наедине. На прощанье я одарила Индиру ободряющей улыбкой, понимая, что она со страхом и трепетом ждет своей первой брачной ночи. Уходя, я и радовалась, и боялась того, что завтра смогу наконец заняться собственными делами.
На следующее утро, когда молодожены выбрались из своего любовного гнездышка, я уже сложила вещи и собралась уходить. Увидев мой закрытый чемодан, Индира погрустнела.
– Ты точно не хочешь поехать с нами в Сан-Рафаэль?
– Думаю, вы и без меня не соскучитесь. Кроме того, я должна вернуться к своему любимому, – как можно более жизнерадостным тоном сказала я.
– Я так благодарна тебе за то, что ты помогла устроить мое счастье.
– Ну что ж, прощай.
Мы обнялись и расплакались.
Коридорный унес мой чемодан.
– Будь счастлива, подружка, – сказала я.
– Обязательно буду. Ты тоже, Анни. Я никогда не забуду, что ты для меня сделала. Не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить тебе, но если что-то понадобится, дай знать.
– Спасибо, – кивнула я, не в силах произнести еще хоть слово. – До свидания.
Сделав глубокий вдох, я отвернулась и пошла к двери.
Оказавшись на Вандомской площади, я постояла несколько минут, чтобы прийти в себя, нашла почтовый ящик и опустила письмо Дональду, в котором объясняла, что некоторое время не смогу с ним увидеться. Затем подняла чемодан и сделала первый шаг в неизвестность.
Астбери-холлИюль 2011
27
– Хотите бренди? – спросил Энтони у Ари, когда миссис Треватан нарушила затянувшееся молчание, явившись убирать тарелки после десерта. – Мне так точно рюмочка не повредит.
– Спасибо, с удовольствием.
Хозяин дома взял с подноса графин, налил две рюмки бренди и протянул одну гостю.
– Ваше здоровье, – провозгласил Энтони.
– И ваше, – ответил Ари. – Примите мои искренние извинения, если эта история вас расстроила.
– Признаться, я прекратил читать, когда дошел до беременности Анахиты. Просто не верится, что ваша прабабушка ничего не выдумала, – ответил Энтони.
– А я уверен, что она написала правду. Любовь – непростое чувство.
– Единственное, что в ее рассказе похоже на правду, – это описание моей прабабушки Мод. Она была чудовищем. Мы с мамой боялись ее до последнего дня.
– Могу сказать, что Мод, несомненно, сыграла важную роль в последующей трагедии, – вздохнул Ари.
– Факт остается фактом: ничто не подтверждает ни существования отношений между вашей прабабушкой и моим дедом, ни самого ее присутствия здесь, в Астбери.
– Однако окажись Дональд отцом ребенка Анахиты, это грозило бы грандиозным скандалом, и все следы их пребывания в поместье могли тщательно спрятать?
Ари заметил, что Энтони вздрогнул.
– Ребенок все равно умер: вы сами говорили, что подруга вашей прабабушки Индира передала ей свидетельство о его смерти.
– Это так, и у меня пока нет никаких доказательств, что он выжил, – признал Ари. – С точки зрения здравого смысла мои поиски кажутся сумасбродной затеей. И все равно я рад, что приехал: увидел место, сыгравшее такую важную роль в ее жизни.
– Я не могу помочь вам с дальнейшим расследованием, – заявил Энтони. – Надеюсь, вы сознаете, что ваша прабабушка могла дать волю фантазии? Она написала это тридцать лет спустя, а всем известно, что память порой играет с нами злые шутки.
– Я согласен, кое-где она может преувеличивать. Тем не менее хотелось бы выяснить одну деталь. Далее Анахита упоминает коттедж, где прожила целый год или даже два.
– Какой именно? Здесь их полно, – проворчал Энтони.
– Тот, что на пустоши, в низине у ручья. Мы с Ребеккой проезжали мимо, когда катались верхом. Я уверен, что Анахита говорила о нем.
– Боже правый! Эта хибара давно развалилась, там ничего нет! Ее пора снести, да все руки не доходят.
– Вы видели коттедж изнутри?
– Да, – твердо заявил Энтони.
– В любом случае я хотел бы напоследок воспользоваться вашим предложением покататься верхом, если оно еще в силе, – добавил Ари.
– Конечно, – ответил Энтони, опустошив свою рюмку. – А когда вы возвращаетесь в Индию?
– Еще не решил. Послезавтра надо освободить номер в гостинице. Сейчас разгар сезона, и хозяйка ждет семью, которая забронировала его на две недели, так что мне придется искать другое жилье.
– Ясно, – Энтони резко встал. – Заезжайте попрощаться перед отъездом.
– Хорошо. – Ари понял, что его выгоняют, и тоже поднялся.
Энтони пошел к двери, однако на полдороге остановился.
– Если будете кататься завтра, не вздумайте заходить в коттедж у ручья. Он заброшен, и я не хочу отвечать, если с вами что-то случится. Вы меня поняли?
– Да. – Ари проследовал за Энтони в холл. – Спасибо за ужин.
– Дверь не заперта; я не буду вас провожать. – Кивнув, Энтони направился к лестнице. – Жаль, что ваша поездка в Астбери-холл оказалась бесполезной. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Ари вышел во двор. Стоял тихий вечер, ярко светили звезды. Он был недостаточно хорошо знаком с владельцем поместья, чтобы понять, действительно ли Энтони ничего не знает и руководствуется одним лишь желанием защитить доброе имя своих предков или же намеренно скрывает правду.
Приняв ванну и вернувшись в комнату, Ребекка увидела, что уже начало одиннадцатого, а Джека все еще нет. «Мог бы и предупредить, что так поздно вернется, – с досадой подумала она, – я бы спокойно поужинала с Энтони и Ари внизу».
С трудом подавив раздражение, она взялась за сценарий.
В полдвенадцатого раздался осторожный стук в дверь.
– Войдите, – сказала она.
В дверь просунулась голова миссис Треватан.
– Простите за беспокойство, мисс Ребекка, я хотела спросить, ваш молодой человек будет сегодня ночевать?
– Извините, миссис Треватан, Джек уехал с Джеймсом Вогом в Эшбертон. Ложитесь спать, а я его дождусь.
– В этом нет необходимости, но если он собирается здесь пожить какое-то время, то, возможно, в будущем мог бы сообщать мне, когда вернется?
– Хорошо. Я сама не ожидала, что он так задержится.
– Ничего страшного. Приятных снов, дорогая. Увидимся утром.
Миссис Треватан закрыла дверь, а Ребекка решила, что если Джек намерен остаться, то им лучше переехать в гостиницу. Пресса, конечно, поднимет шум, и папарацци возьмут отель в осаду, но нельзя злоупотреблять гостеприимством Энтони и миссис Треватан.
Сегодня она рассматривала приезд Джека в более радужном свете. Ей было приятно, что он приехал, и хорошо с ним в постели. Возможно, она недооценивала силу его чувства. Прилететь в такую даль, только чтобы увидеть ее – это о чем-то говорит!
В полночь Ребекка сдалась и выключила свет. Завтра ранний подъем.
Под утро она проснулась от грохота. Включив свет, увидела, что Джек растянулся на полу, споткнувшись о кофейный столик.
– Прости, – хохотнул он, – не хотел будить.
Ребекка посмотрела на него с тревогой.
– Хорошо погуляли?
– Джеймс – классный парень, умеет повеселиться. Он остался у себя в номере с какой-то дамой…
Со второй попытки Джеку удалось встать и добрести до кровати, на которую он повалился, не раздеваясь.
– Какая… ты красивая…
Ребекка увидела расширенные зрачки.
– Джек, ты снова нюхал кокс?
– Всего пару дорожек. Иди ко мне. – Джек потянулся к ней, но она резко отстранилась.
– Мне надо поспать – вставать через четыре часа.
– Не ломайся, малышка, я быстренько. – Он тронул ее за грудь, просунув руку под футболку.
– Нет! – Ребекка вырвалась и потянулась к выключателю.
– Ты злюка, испортила мне все удовольствие, а я всего лишь хотел любить свою девушку… всего лишь…
Ребекка ждала, по опыту зная, что он отключится через две минуты, и вскоре услышала знакомый храп. Глаза защипало от слез, но Ребекка заставила себя уснуть.
Дебби приготовила ему гнедого жеребца, и Ари поскакал через пустошь. Утро выдалось на славу, дорога до коттеджа заняла минут двадцать, не больше. Он соскочил с лошади и подошел к высокой деревянной изгороди с калиткой. С этой стороны было меньше разрушений; наверное, где-то здесь должен быть черный ход. Он потянул за кольцо в середине калитки, однако обнаружил под ним замок. Несколько попыток перелезть через забор оказались безуспешными.