– Если не трудно, сообщите мне, как она, – попросила Шарлотта, провожая его к двери. – Я ничего о ней не знаю. Видите ли, она такая гордая. Я предлагала ей немного денег, но она отказалась.
– Да, это похоже на Анни, – вздохнул Дональд. – До свидания, мисс Брукнер, и еще раз большое спасибо.
Вскоре он припарковал машину в Кейгли и стал пробираться через лабиринт узких улочек с черными от копоти домами. На крылечках играли замурзанные дети, босоногие, несмотря на сентябрьскую прохладу. Ему пришлось пару раз спросить дорогу, однако в конце концов он вышел на Ланд-стрит и нашел нужный номер. На стук открыла изможденная женщина с грудным младенцем на руках, за юбку которой цеплялся ребенок постарше. Она измерила Дональда подозрительным взглядом.
– Вы за арендной платой? Я же сказала, что заплачу в пятницу. Мой старик остался без работы.
– Мне сообщили, что по этому адресу проживает Анахита Чаван, – объяснил Дональд. – Возможно, я неправильно понял?
– Анни снимает у нас комнату, только не говорите хозяину. Он запрещает пускать жильцов, но когда тебе надо накормить семь ртов, приходится выкручиваться. Значит, вы ее друг?
– Да, меня зовут Дональд. Она дома?
– Анни почти никуда не выходит, всегда сама по себе. Славная девушка. Заходите.
Дональд протиснулся через узкий коридорчик в маленькую комнатку, служившую, по всей видимости, кухней.
– Присаживайтесь, сэр, я ее позову.
Когда женщина ушла, Дональд заметил в дверном проеме две пары уставившихся на него любопытных глаз.
– Как вас зовут, мистер? – спросил у него мальчик лет семи.
– Дональд, а тебя?
– Я – Том, – сказал мальчик, подходя ближе. – Вы говорите, как богач, и у вас такая шикарная одежда. Вы владелец фабрики?
– Нет.
– А я, когда вырасту, буду владельцем фабрики, по-настоящему богатым, как вы.
К Дональду подползла на четвереньках девочка лет полутора, схватилась грязными ручонками за его штанину и попыталась встать.
– Джоанна, отстань от дяди! – прикрикнула на нее мать, вернувшаяся на кухню. – Анни сейчас спустится, вы можете поговорить в большой комнате. Она не очень-то обрадовалась вашему приходу. Идемте со мной.
– Спасибо, – сказал Дональд.
Женщина провела его по коридору в комнату чуть побольше. Боже, до чего дошла бедная Анни, содрогнулся от ужаса Дональд.
Дверь отворилась. На пороге стояла Анахита, экзотическая красота которой резко контрастировала с чудовищной убогостью обстановки. На исхудавшем лице с выступающими скулами еще ярче выделялись огромные янтарные глаза.
– Анни, я приехал. – Дональд так долго ждал этого момента, что растерялся, и все слова вылетели у него из головы.
– Вижу, – наконец ответила она.
– Я… у тебя все хорошо?
– Да, – холодно ответила Анни. – А у тебя?
Дональд опустился на стул, чувствуя, что у него подкашиваются ноги.
– Я не знаю, что сказать…
– Что уж тут скажешь.
– Ты должна поверить: я не получил ни единого твоего письма, с тех пор как ты сошла на берег. Я не знал, где ты и что с тобой. Я ездил в твою больницу и запрашивал Скотленд-Ярд. Я отчаялся. В конце концов я поверил, что ты меня больше не любишь и нашла в Индии кого-то другого.
– И женился на другой? – спросила она резким отрывистым тоном.
– Если я не мог жениться на тебе, мне было все равно на ком. По крайней мере, деньги моей жены помогли спасти Астбери.
– Я читала, что твоя новая жена богата. Надеюсь, вы счастливы, – равнодушно сказала Анни.
– Конечно же, я не счастлив!
– На фотографиях ты выглядишь счастливым.
– Возможно, – признал Дональд, – но когда тебя фотографируют, положено улыбаться.
Вновь наступило молчание. Анни смотрела куда угодно, только не на него, а он не отрывал от нее взгляда.
– Зачем ты приехал?
– Не знаю! Я хотел рассказать, что, скорее всего, моя мать перехватывала твои письма.
– Дональд, даже если бы у меня не было с тобой связи, я бы ждала целую вечность и никогда не вышла за другого. Да что теперь говорить, какая разница?
Его пугала холодная отстраненность Анни. Ему отчаянно хотелось схватить ее в объятия, прижать к себе, узнать в ней страстную, одухотворенную женщину, которую он так любил.
– Пойдем где-нибудь посидим. Здесь невыносимо, – взмолился он.
– Здесь нет «Ритца», где можно выпить чаю, – саркастично ответила девушка. – А кроме того, это теперь мой дом.
– Анни, милая, я понимаю, что ты пережила и что ты обо мне думаешь. Клянусь: я никогда не переставал любить тебя. За эти полтора года не прошло ни единого дня, чтобы я тебя не вспоминал.
Анахита бесстрастно посмотрела на него.
– С прошлым покончено, Дональд, теперь у каждого из нас своя жизнь, и ты женат на другой.
– Мои чувства к тебе не изменились. Пожалуйста, пойми, ты ведь знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.
– Когда-то думала, что знаю. А теперь… Не все ли равно?
– Анни, милая, самое главное – что после всего этого кошмара я тебя нашел, мы наконец встретились. Ты не понимаешь, что это для меня значит!
Она не ответила. Раздался короткий стук в дверь, и в комнату вошла хозяйка с плачущим ребенком на руках.
– Извини, Анни, так раскричался, что сил никаких нет.
Анни взяла малыша на руки.
– Спасибо, – сказала она женщине, которая бросила подозрительный взгляд на Дональда, а затем на ребенка и вышла.
– Зачем она принесла тебе своего ребенка? – удивился Дональд.
Анни внимательно посмотрела на него, взвешивая что-то в уме, и вздохнула.
– Это мой ребенок.
Дональд во все глаза уставился на малыша: медово-коричневая кожа, шапка темных волос и ярко-голубые глаза, рассматривающие его с неподдельным интересом.
– Я… что… – непонимающе прохрипел он.
– Да, Дональд, это твой сын, Мо.
34
4 сентября
После этого, используя в качестве рычагов давления здоровье и благополучие моего сына и отметая возражения, я заставил А. собрать немногочисленные пожитки и увез их из этого ужасного дома. В первый вечер мы остановились в гостинице. Я понятия не имел, куда везти А. Просто понимал, что никогда ее не брошу. Горевший в ней огонь погас, она была какая-то опустошенная, словно теперь ничего не имело значения. За всю дорогу она не произнесла ни слова, не считая односложных ответов на мои вопросы.
– Есть хочешь? – спросил Дональд, когда они проезжали через Дербишир-Дейлс.
– Нет. Только надо поменять ему подгузник.
– Хорошо. – Дональд остановился у гостиницы на окраине Матлока, и они вышли из машины. Дожидаясь Анни в ресторанчике, он спросил у официанта, есть ли у них телефон. По дороге у него созрел план. Дональд решил сдаться на милость Селины, которая наверняка сможет предложить Анни с малышом комнату в своем новом доме. В качестве временной меры ему не приходило в голову ничего лучшего. Он хотя бы знал, что Анни никуда не денется из-под самого носа сестры.
Официант сказал, что телефон имеется, и Дональд пошел звонить. Когда он вернулся в ресторан, Анни ждала его за столом, а мальчик крепко спал у нее на руках.
– Я поговорил с Селиной. Поживете у нее, пока я не придумаю, где вас устроить, – сказал Дональд.
– Да, – безразлично ответила Анни.
– Я заказал суп и сэндвичи, хочешь что-то еще?
– Нет, спасибо.
Дональд в отчаянии протянул к ней руки.
– Послушай, Анни, я могу только представить, что тебе пришлось пережить и как ты меня ненавидишь, но я тебя нашел и никогда больше не оставлю, клянусь. Пожалуйста, поверь: если бы я не потерял всякую надежду, то никогда не женился бы на Вайолет.
Она медленно подняла глаза:
– Ты ее любишь?
– Она мне нравится, – честно ответил Дональд. – Она милая и совсем как ребенок, хотя старше тебя, и я не хотел бы причинить ей боль, это уж точно. Однако я не люблю ее и никогда не любил. Это такой же договорный брак, какие приняты у вас в Индии.
– Она очень красивая.
– Ради бога, Анни, – Дональд в отчаянии потряс головой, – я ведь тебе уже говорил: мы все совершаем ошибки…
Анни съела суп и откусила сэндвич. Она слегка ожила, на щеках появился несмелый румянец. Дональд понял, что она голодает. Они вернулись к машине, и Анни с ребенком проспали все оставшееся путешествие.
У дома Селины он осторожно разбудил Анни.
– Приехали? – спросила она.
– Да. Помочь тебе с ребенком?
– Нет! Селина знает о нем? Я ей не говорила.
– Не волнуйся, я сказал, все в порядке, – успокоил ее Дональд. – Теперь она понимает, почему ты исчезла.
Горничная отвела Анни с малышом наверх, а Дональд выпил джина в гостиной.
– О, Дональд, как это ужасно. Могу представить, каково сейчас Анни. Я живу здесь в чистоте и уюте с ребенком и жду второго, а она, бедняжка…
– Господи, ты бы видела, где я ее нашел…
– Они-то могут временно пожить здесь, но что ты собираешься делать дальше? – спросила Селина. – Ведь это твой сын, и пока у вас с Вайолет не появится ребенок, он – твой наследник. А вдруг о нем узнает Вайолет?
– Я сам не знаю, что делать. Главное – Анни нашлась. Я думал только о том, чтобы вытащить их из этого кошмара. У меня не было времени все обмозговать. Можно было бы устроить их в Лондоне и навещать, когда бываю здесь, но я не хочу относиться к Анни как к любовнице, и она тоже этого не потерпит.
– А она сказала, чего хочет?
– Молчит, словно воды в рот набрала, – хмуро ответил Дональд. – Понимаешь, последние несколько месяцев она просто пыталась выжить. Ей нужно время, чтобы окрепнуть – душой и телом.
– По крайней мере, я могу предоставить ей теплую постель, хорошую еду и няню, которая будет заниматься малышом, пока она отдыхает. Где один – там и двое, – улыбнулась Селина. – В конце концов, они ведь брат и сестра.
– Как бы я хотел, чтобы все знали!
– Исключено. Бедняжка Вайолет ни в чем не виновата. Мы никогда с ней особо не дружили, но представь, как она будет страдать, если узнает, что у ее мужа есть… – Селина запнулась, – ребенок от другой женщины.