Она смутила его своим неожиданным появлением. И он, утомленный делом, которым ему пришлось заниматься начиная с рассвета, потерянно смотрел на нее и молча упивался ее красотой.
Наконец она не выдержала. Откинув голову назад, с дерзкой улыбкой она» насмешливо бросила:
— Боже, мистер Янгблад! Разве так встречают леди, приехавшую к вам, чтобы принять ваше предложение?
Отбросив полотенце, он перешагнул через изнемогшую кобылу и, встав у края соломенной подстилки, выпалил, почти не думая:
— Помилуйте, прошло всего несколько дней, как здесь была ваша матушка… Меньше всего я ожидал сегодня вашего появления.
Янгблад шагнул за порог конюшни. Эрин ступала рядом — нога в ногу.
— Я хочу, чтобы вы попытались понять меня, — сказала она и с напускной небрежностью повела плечами. — Вы знаете, что я была возмущена, и совершенно справедливо. Я говорю о вашем постыдном предложении…
— Я не делал вам никаких определенных предложений, — поправил он. — Могу только признать, что имел некое намерение.
— Пусть так, — спокойно признала она. — Но насколько я понимаю, это прошлое. Я подумала и решила, что в моих интересах согласиться на наш брак. В конце концов, я не могу позволить трепать мое имя. Ваше поведение повредило моей репутации. Слухи ползут, слуги вовсю обсуждают наши отношения. Я уступила настоянию матери и готова поступить таким образом, чтобы сохранить свое доброе имя. Я согласна выйти замуж за вас.
Чудом он не расхохотался прямо ей в лицо. Маленькая интриганка! Она решила до конца играть роль оскорбленной невинности.
Несколько минут прошли в молчании. Когда они подошли к тыльной стороне дома, он заметил, что она замедлила шаги. Взглянув на нее, он увидел ее расширившиеся глаза, в них застыло немое восхищение.
— Я не знала, что это выглядит так… так впечатляюще, — пробормотала она наконец. — Сколько же в этом доме комнат?
— Давненько я не занимался подсчетами. Последний раз, когда я это делал, кажется, было около двадцати.
— О Боже! — Она покачала головой. — Невероятно. И как вы их используете?
— На первом этаже бальная зала и две столовые: большая — для торжественных вечеров, которая поменьше — для семейных обедов. Там же расположены гостиные, опять же одна большая — для компаний, а другая — для интимных встреч. В ней моя мать принимает своих гостей, устраивает чай и все такое. Чуть дальше — библиотека и комната для рукоделия. Потом веранда для солнечных ванн. За ней еще пара комнат для сервировки готовой пищи. Наверху, с обоих концов — флигели со спальными комнатами, по три с каждой стороны, и общий холл. На том же этаже, в центре, есть еще две большие спальни. Они тоже соединяются холлом. Желаете совершить полный обход? — спросил он и жестом показал на черную лестницу, уступая ей дорогу впереди себя.
Изо всех сил она старалась быть спокойной. Он находился так близко, и в ней вспыхнули воспоминания. Она помнила, как он обнимал и целовал ее, и не хотела рисковать еще раз, боялась снова оказаться с ним наедине в одной из этих двадцати комнат.
— Пожалуй, нет, — сказала она наконец. — Я думаю, что для этого еще будет время.
Райан очень устал за это утро, да и его порядком начинало раздражать ее поведение. Она будто бы делала ему одолжение своим присутствием.
— И ради этого вы ехали сюда, — резко сказал он, — только затем, чтобы сообщить мне, что вы переменили мнение? Я и так был уверен в этом. Вполне достаточно было бы просто отправить мне записку или прислать мать. Если у вас нет других вопросов ко мне, извините, я займусь своими делами.
Он занес ногу на ступеньку крыльца.
— Нет! — крикнула она, недовольная таким оборотом дела. — Подождите. Я хотела сказать вам о сроках. Две недели, считая от этого воскресенья. Боюсь, что мама немного поторопилась. От излишне беспокойной натуры. Думаю, она согласится со мной, что нет особых оснований для спешки. Я переговорю с кем-нибудь из посвященных в духовный сан, священник проведет скромную службу. За день до церемонии вы можете присылать за моим багажом и… — Она осеклась, увидев его недоуменный взгляд. Казалось, он вот-вот сорвется. — Что-то не так? — спросила она робко.
Он крепко взял ее за локоть и резким движением подтолкнул вверх, к ступенькам веранды.
— Я полагаю, — властно сказал он, — вам следует зайти в дом, мисс Стерлинг. Разговор не займет много времени. Нам нужно уладить еще кое-какие мелочи, помимо даты свадьбы.
— Но…
— Туда! — громовым голосом приказал он, подталкивая ее в дом.
Они вошли в небольшое помещение, уставленное кухонной мебелью, с большим круглым столом посередине, столами-прилавками вдоль стен и множеством навесных застекленных полок с разнообразной посудой и приборами. Без сомнения, это была подсобная комната, куда доставляли готовую пищу с главной кухни, находившейся вне дома.
Ничего не объясняя, он повел ее дальше, через узкий темный коридор. Ей стало немного не по себе — ее смущало непонятное поведение Райана. Дойдя до конца, он толкнул дверь, и они оказались в потоке яркого света. Через окна, занимавшие все пространство от пола до потолка огромной комнаты, струились лучи послеполуденного солнца. Напротив двери располагался огромный камин. У стен стояли чучела зверей — оленя, медведя, кабана и других обитателей леса. Пахло табаком и кожей.
— Присаживайтесь. — Он указал на софу и, приблизившись к буфету красного дерева, отрывисто спросил: — Вино? Коньяк? Или, если угодно, могу приказать Эбнеру принести чай?
— Вина, — сказала она и поспешила заметить: — Мне не очень понятно, почему вы так себя ведете? Я не вижу ничего такого, что нужно было бы обсуждать в данный момент, и…
— А мы и не станем ничего обсуждать, — сказал он, наливая ей вино. Протянул бокал и холодно объявил: — Просто я говорю, а вы слушайте.
— Не понимаю…
— Сейчас поймете.
Он сел за письменный стол, откинулся на спинку высокого стула и, упершись вытянутыми ногами в пол, стал откровенно разглядывать свою гостью, словно желая запечатлеть ее в своей памяти со всеми подробностями. На самом деле он обдумывал каждое слово, которое собирался произнести. Он намеревался объяснить своей невесте, раз и навсегда, какое место она займет в его будущей жизни. Наконец, сделав большой глоток виски, он начал:
— Итак, две недели, начиная с воскресенья. Это замечательно. Но бракосочетание состоится здесь, в Джасмин-Хилле, в английском саду. Я не хочу, чтобы кто-то думал, что я хоть чуточку стесняюсь своей женитьбы. Моя мать пока в Европе, но я на этом свете не один. У меня есть другие родственники: дяди, тети, двоюродные братья и сестры. Я собираюсь всех их пригласить. Кроме них, придут соседи и друзья. Поход в церковь и скромный пасторат меня не устраивают. Венчание за две минуты с казенными клятвами в присутствии святого отца — это не для меня! Все должно быть на высшем уровне и совершенно безупречно. Никаких намеков на то, что я… ну, скажем, делаю это по принуждению. Пусть считают, что мы встретились на Розовом балу и без памяти влюбились друг в друга. Страстно и безрассудно, так что никто не смог воспрепятствовать нашей быстрой свадьбе.
— Но… — попыталась возразить она.
Он покачал головой и поднял руку, приказывая ей замолчать.
— Впредь никогда не перебивайте меня, Эрин. Вы должны усвоить, что я требую уважения от всех в этом доме. От моих слуг и…
— Ну нет! С меня довольно! Подождите теперь вы. И послушайте, черт возьми! — Эрин вскочила с дивана и швырнула бокал об пол, не обращая внимания на вино, выплеснувшееся на нежно-розовое платье. Она буквально пролетела через всю комнату и вцепилась руками в письменный стол. — Я не нанимаюсь к вам в служанки, Райан Янгблад! Я — ваша будущая жена. А это означает, что я тоже требую уважения. Мне не нравится, как вы разговариваете. Развалились, как… господин, и диктуете свои условия. А я должна сидеть и безропотно слушать. Вы, видите ли, без меня все решили и расписали до мелочей — кого пригласить, что и как преподносить вашим гостям и прочее.
Он смотрел на нее прищурившись и ждал, когда она закончит свою обличительную речь. Выдержав паузу, он спокойно продолжил с того места, где остановился, словно никто его и не прерывал:
— Вы получите все права, полагающиеся моей супруге. Вам будут прислуживать, как положено, мои слуги. Но вам придется служить мне так же, как это делают они. Вы будете доставлять мне телесное удовольствие и рожать детей.
— О, детей я вам нарожаю, — поспешила согласиться она, — потому что и сама их хочу. А что касается удовольствия, то я думаю, вы сможете получать его у любовниц. Ведь до недавнего времени это входило в ваши планы.
Он насмешливо приподнял брови.
— От любовниц? Моя дорогая, мне кажется, вы меня не поняли. Вы невнимательно слушали мою последнюю фразу. Мне не понадобится любовница. Вам придется служить мне в двух ипостасях. Будете услаждать меня и служить делу продолжения рода.
Она взорвалась:
— Вы сумасшедший!
— Нет, — возразил он с ехидной улыбкой. — Скорее, вы не в своем уме, Эрин. Думаете, что, придя в этот дом, вы будете выдвигать мне свои требования? И ждать от меня их исполнения? Ошибаетесь. Давайте сразу внесем ясность. — Он встал и перегнулся через стол. Теперь их разделяло лишь несколько дюймов. — По-моему, вы неправильно представляете себе мотивы моего решения. Наверное, вы считаете, что я просто уступаю напору вашей матери? Согласился срочно жениться, а то, не дай Бог, она станет вопить на всю Виргинию, что я пытался соблазнить ее непорочную дочь! Неужели вы настолько наивны? Да будет вам известно, я не придаю никакого значения тому, что она говорит. Когда вы узнаете меня лучше, вы убедитесь, что я презираю слухи и сплетни. — Резким движением он приблизился к ней. — Я иду на это потому, — сказал он, бешено раздувая ноздри и глядя ей прямо в глаза, — что вы разбудили во мне безумное желание. И женитьба, как выяснилось, единственный способ заполучить вас. Но когда это свершится, уж поверьте мне, дорогая, вы будете принадлежать мне безраздельно. Я буду наслаждаться вами, когда захочу. И где захочу! И чем скорее вы это поймете и смиритесь, тем будет лучше для