Ианте широко повел рукой, будто охватывая весь мир.
– Но все женщины это делают. Выходят замуж, рожают детей. В этом смысл брака.
– И все время мы умираем, давая детям жизнь, – ответила Беатрис. – А вдруг она вообще не хочет иметь детей?
Ианте фыркнул.
– Но ведь это…
– Так естественно? – напустилась на него Беатрис.
Он замолчал и хмуро уставился на что-то за плечом Беатрис.
– Ты пытаешься сказать, что не хочешь детей? Поэтому ты рискуешь жизнью в погоне за магией?
– Этого я не говорила, – возразила Беатрис. – Но если я всю жизнь буду заниматься тем, чем хочу, я не смогу иметь детей. Какой муж станет мириться с подобным? Может быть, ты?
Ианте отвел взгляд.
Беатрис сложила на груди руки.
– Ну вот видишь.
– Но ты не получишь то, чего хочешь. Для этого тебе нужна поддержка Ордена. Нужен наставник, обучение…
– Я не смогу этого добиться. У меня нет возможности пройти обучение, – отрезала Беатрис. – Единственный выход – пытаться в одиночку.
– Я не в силах просто смотреть, как ты себя уничтожаешь, Беатрис. – Ианте покачал головой и отвернулся. – Я не могу помочь ни тебе, ни Исбете. Посмотри правде в глаза: вы не можете получить то, о чем мечтаете.
– А если все же могу? – спросила она. – Что, если бы я знала таинство? Что, если бы я умела призывать великих духов? Если бы у меня все получилось?
– Сейчас не время фантазировать и загадывать загадки. Нужно остановиться, пока еще не поздно, – сказал Ианте. – К таинству даже я пока не готов, хотя тренировался годами, имея лучших наставников, поддержку Ордена и связь с малым духом по имени Фандари. Если ты попытаешься это сделать, то умрешь, – но сначала дух овладеет тобой и уничтожит твою семью.
– Думаешь, я не боюсь? – спросила Беатрис. – Думаешь, я считаю себя непобедимой? Я не знаю, получится ли у меня. Не знаю, стоит ли пытаться…
– Ты не должна даже пытаться! – крикнул Ианте. Лошади рванули галопом, и он успокоил их, чтобы они снова сбавили шаг. – Беатрис. Пожалуйста… Я понимаю, что ты добилась впечатляющих успехов. Будь ты мужчиной, то стала бы посвященной Розы…
Беатрис не желала слушать, как все изменилось бы, будь она мужчиной. Быть мужчиной она не хотела. Она хотела быть чародейкой!
– Но я – не мужчина.
– Дело не в том, будто я не считаю, что ты не способна на большее из-за твоего пола… Но в другом мире…
– А я живу в этом, – отрезала она. – Нет смысла мечтать родиться под другими звездами. Мне нужно выбирать, как поступить, здесь.
– И что же ты выберешь, Беатрис? Вспомнишь ли ты при этом о тех, кто тебя любит?
– Я думаю о своей семье каждый день. – Беатрис сжала кулаки, ладони ее под перчатками взмокли от пота. – Неужели ты вообразил, что нет? Моя семья оказалась на краю пропасти. Если я их подведу…
– Так не подводи, – сказал Ианте. – Поступи правильно.
– Ианте. – Беатрис повернулась к нему и наклонила голову, пряча глаза от солнца. – Пожалуйста, пойми: хоть я спорила с тобой всю дорогу, я разрываюсь на части.
– Тогда сделай выбор, – сказал Ианте. – Сделай его с присущей тебе мудростью. Пожалуйста.
– Я могу последовать твоему совету, – сказала Беатрис, понизив голос, – или просто сдаться. Смириться с судьбой, – может быть, в конце концов, все будет не так уж плохо… Разве моя мама не счастлива? А твоя – разве нет? Но Исбета не согласится пойти на такой компромисс, как я. Она решительна. Подумай, как помочь сестре.
– Стоит подумать о том, что ты выберешь, как я буквально застываю. Я могу помешать Исбете заниматься высшей магией, но тебя не в силах остановить – и мысль о том, что может с тобой случиться, леденит мне кровь.
– Понимаю.
– Сомневаюсь в этом. Беатрис, если б я только мог решить за тебя…
– Но ты не можешь, – ответила она. – У тебя есть только три варианта: рассказать моему отцу о том, чем я занимаюсь, помочь мне или отступить в сторону и позволить самой принять решение. Что ты выберешь?
Ианте молча правил экипажем, внимательно следя за движением на Триумф-стрит, по которой они ехали.
– Я не стану рассказывать твоему отцу, – сказал он. – Но ты подвергаешь себя опасности, и я не знаю, как заставить тебя это понять.
Беатрис потрогала шею.
– Я осознаю риск.
Ианте покачал головой.
– Если это так, ты покончишь с магией.
Она осознавала риск. Но теперь они выяснили, как найти тайных чародеек. Хотя им запретили оставаться наедине… Но о том, что им нельзя прокатиться по городу и осмотреть достопримечательности на Торнбек-стрит, ничего не говорили.
Помощь придет, и как раз вовремя.
Ианте остановил повозку перед домом Беатрис.
– Мне не нравится с тобой спорить. Но подумай о том, что ты делаешь. Увидимся на Весенних скачках.
Беатрис кивнула ему и позволила лакею помочь ей выйти из экипажа. Распахнулась входная дверь, и на пороге появилась Гарриет, лицо которой выражало страдание, а из глаз текли слезы.
– Почему ты не вернулась вовремя? – возмутилась она. – Как ты могла – половина слуг тебя ищет!
– Что? Но я была с Исбетой и Ианте, как и говорила.
– Предполагалось, что ты вернешься после обеда, – заявила Гарриет. – Ты должна была приехать и помочь мне выбрать платье для чаепития.
– Да что случилось? – спросила Беатрис, но младшая сестра схватила ее и потащила в глубину дома, шмыгая носом и захлебываясь от рыданий.
Гарриет потрясла руку Беатрис.
– Ты пропустила чаепитие, пропустила обед – где ты была?
– В Лаван-хаусе, – ответила Беатрис. – Исбета уехала домой пораньше, и я…
– Почему ты не прислала записку? Ты не подумала, что мы можем… Это все ты виновата! – в ярости прошипела Гарриет. – Всему конец.
– Чему конец? Меня не было всего несколько часов. Я не намеревалась отсутствовать так долго.
– Но ты должна была предупредить! Ты должна была сообщить нам! И тогда бы я не…
Вдруг ей стало ужасно холодно.
– Что бы ты «не»?..
Гарриет воинственно расправила плечи.
– Я не знала, что с тобой случилось. Я боялась самого худшего.
Беатрис взяла сестру за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза.
– Что ты натворила?
– Мне пришлось! – воскликнула та. – Ты улизнула на пляж в одной сорочке, жульничала в карты… Ты могла поддаться духу, и тогда…
Не могла. Но Беатрис все уже знала. Она поняла это по скорбно опустившимся уголкам рта сестры, по тому, как та отказывалась смотреть ей в лицо.
– И ты с радостью выставила меня виноватой. – Беатрис отпустила Гарриет и уперла руки в бока. – Ты все рассказала! Не верится, что ты так со мной поступила.
– Ты такая эгоистка! Никогда не думаешь, что будет с нами, если ты погибнешь. Никогда не думаешь, что делаешь с семьей!
– Думаю! И я ничем не рисковала. Просто ты хотела обо всем рассказать и рассказала, как только представился шанс.
– Ты могла быть одержима! – прошипела Гарриет. – Могла даже… – о, я и произнести это не в силах!
– Хорошо. Довольно я от тебя наслушалась. Как ты могла так со мной поступить? Как? – Беатрис прошла мимо сестры, этой крысы, этой болтливой предательницы, и направилась к двери отцовского кабинета. Как ей теперь помириться с папой? Заговорит ли он с ней вообще? Посмотрит ли в глаза?
– Пожалуйста!
Это кричала мать – так громко, что голос слышался и за запертой дверью. Беатрис подобрала юбки и по каменным плитам коридора прокралась к кабинету. Прижав ухо к деревянной створке, она прислушалась к рыданиям матери.
– Это наша дочь! Позволь мне найти ее! Мы должны знать, что случилось! Сними его, Генри, умоляю тебя. Умоляю!
Пальцы Беатрис метнулись к шее. Мать хотела найти ее с помощью магии. Выходит, она хорошо знала чары, чтобы… что? Она умела колдовать?
– Что ты делаешь? – влезла Гарриет.
– Т-с-с… – Беатрис успокаивающе подняла руку и сильнее прижалась ухом к двери.
– Мы не можем так рисковать, – отрезал отец. – А вдруг внутри тебя уже зреет мой сын?
Беатрис вздрогнула. Они все еще пытались зачать сына. Растить мальчика, который мог бы встать во главе Клейборнов, присоединиться к Ордену и увеличить состояние семьи с помощью магии и политических связей, – это куда лучше, чем торговать дочерями. Если бы мать родила сына, отец уверился бы, что Беатрис ему не нужна.
Она прислушивалась к мольбам матери, и у нее ныло сердце. Отец не был волшебником. Мать предпочла выйти за любимого мужичину, нежели получить призрачный шанс на лучшее будущее. А теперь – из-за того, что она выбрала свою любовь, – ей приходится выпрашивать то, чем боги наделили ее при рождении.
– Будет как в прошлый раз, когда ты отказался спросить духов и отправился в экспедицию за орхидеями. Что, если родится сын, сказал ты, и вложил тысячи в цветы, которые ничего не стоят.
Гарриет подошла ближе.
– Беатрис…
Беатрис отмахнулась от нее, будто этим жестом могла заставить ябеду-сестру исчезнуть. Отец уже снимал с матери ожерелье? Она знала заклинание малого призыва. У Беатрис похолодели руки. Может, отец и любит мать. Может, он и улыбается всякий раз, когда смотрит на нее. Но мама не должна падать перед ним на колени. Она должна иметь возможность отыскать свое дитя с помощью чар. Она – чародейка, а вынуждена пресмыкаться перед не владеющим магией мужчиной.
– Прошло шесть недель после твоих регул, – заметил отец. – Я не могу рисковать.
– Я все равно не смогу его выносить. Никого из них не смогла. Беатрис и Гарриет – мои единственные дети. Мы не можем рисковать живой дочерью ради сына, которого пока нет.
Гарриет бросилась к двери, чтобы послушать, но не рассчитала силы и стукнулась головой о створку. Беатрис вздрогнула от шума и от тишины, которая воцарилась по ту сторону двери.
– Гарриет, – позвал отец. – Открой дверь, будь добра.
Попались. Беатрис сердито посмотрела на сестру, повернула дверную ручку и вошла в кабинет.
Мать стояла на коленях, заливаясь слезами, и обнимала отца за талию. На лице отца промелькнуло облегчение, а потом он покраснел от гнева и нахмурился.