Но многое и изменилось, и я этому причина. У меченых, не мальфетто больше, есть теперь собственность и магазины. Остальные пропускают их в толпе. Я вижу как два Инквизитора тащат немеченого по камням площади, не обращая внимания на его крики и слезы. На другой улице группа меченых детей окружила немеченого и закидывала его камнями, прижимая его к земле лишь сильнее, когда он начинал кричать.
Инквизиторы, стоящие неподалеку, не останавливают их, и я отвожу взгляд, совершенно не заинтересованная зрелищем. Сколько камней бросили в меня, когда я была еще маленькой, сколько меченых детей когда-то было живьем сожжено на этих улицах? Есть все-таки ирония в том, как эти солдаты в белых одеяниях, раньше вселявшие в меня страх, теперь обязаны подчиняться любому моему приказу.
Мы сворачиваем на маленькую улицу и останавливаемся. Я слышу людей впереди, они что-то выкрикивают, приближаясь ко мне. Мятежники. Моя энергия натягивается, словно струна.
Знакомый голос звучит снаружи; мгновение спустя что-то приземляется на крышу экипажа с громким стуком. Я свешиваюсь из окна и смотрю вверх в ту же секунду, как один из протестующих бросается по узкой улочке навстречу мне.
Тут же я вижу голову Магиано на крыше. Я понятия не имею, откуда он там взялся; он бросает на меня быстрый взгляд прежде чем обратить свое внимание к толпе. Держа нож в одной руке, он спустился с крыши прямо перед одним из повстанцев, вставая между протестующими и мной.
— Мне кажется, ты перепутал дорогу, — говорит ему Магиано с опасной ухмылкой.
Мятежник колеблется, завидя кинжал, но потом щурится и показывает пальцем на меня.
— Из-за нее мы голодаем! — выкрикивает он. — Демоница, мальфетто, фальшивая королева!
Я перевожу взгляд на бунтовщика и его слова в нерешительности застывают недалеко от моего лица, не достигая цели. Тогда я улыбаюсь ему, нащупываю нити его энергии и начинаю плести.
Жар поднимается по твоим рукам и ногам, ты чувствуешь, как начинаешь гореть. Ты смотришь вниз, и что ты видишь? Пауков, скорпионов, маленьких монстров с шипами на ногах, ползающих по всему твоему телу. Их так много, что ты больше не видишь собственной кожи.
Мужчина опускает взгляд и испускает немой крик, отшатываясь назад.
Они забираются в твой рот, выползают из твоих глаз. Они съедят тебя изнутри живьем.
— Теперь скажи мне снова, — говорю я, когда он все-таки находит силы закричать в полный голос. — Что ты хотел рассказать?
Бунтовщик падает на землю, его вопли заполняют воздух над улицей.
Остальные протестующие замирают при виде его бьющегося в конвульсиях тела. Я продолжаю плести новую иллюзию, и голос мужчины окрашивается агонией. Тогда мои Инквизиторы, выхватив клинки, бросаются в толпу, сбивая тех, кого могли поймать, на землю. Впереди я вижу тяжелый плащ Серджо и его хмурое лицо — он выкрикивает приказы его отряду.
Ты можешь прикончить его прямо сейчас, рычат голоса, вынуждая меня уставиться на мужчину, которого я атаковала. Давай, сделай это, тебе же этого так хочется. Их шепот, кажется, вырывается наружу, окружает меня, сливаясь в единый невнятный вихрь. Я закрываю глаз, чувствуя внезапное недомогание от их шума, и моя неожиданная слабость только придает им сил. Ты ведь хочешь, ты знаешь, что хочешь. Мои ладони начинают потеть. Нет, я только недавно убила в Дюморе. Я поняла кое-что, еще убив Данте в переулке недалеко отсюда — чем больше жизней я отнимаю, тем сильнее мои иллюзии становятся, и тем меньше контроля над ними остается у меня самой. Если я убью сейчас, следующую ночь я проведу, мучаясь кошмарами, бессильно пытаясь пробиться сквозь стену своих собственных иллюзий.
Я должна была послушать Серджо.
— Аделина, — Магиано зовет меня. Он стоит над потерявшим сознание мужчиной, все еще держа кинжал в руке, и вопросительно смотрит на меня.
— Убери его с улицы, — командую я внезапно слабым и надтреснутым голосом. — И убедись, что он окажется в Инквизиторской башне.
Магиано, не мешкая, оттаскивает мятежника в сторону, с пути экипажей, и машет двум ближайшим Инквизиторам.
— Вы слышали королеву, — говорит он. Когда он проходит мимо моего окна, я слышу, как он вполголоса приказывает одному из солдат, следующих за мной: — Лучше следите за дорогой, или будьте уверены, что вас засадят за предательство.
Что, если мои подданные начинают игнорировать собственные обязанности? Что, если они хотят моей смерти? Я поворачиваюсь к происходящему лицом, отказываясь показать даже тень неуверенности в своей безопасности, как бы вызывая тех, кто решится, противостоять мне.
— Так-то лучше, — я слышу голос Магиано неподалеку снова, и через мгновение он сам запрыгивает через окно в мой экипаж, усаживаясь напротив меня, принося с собой свежесть ветра. — Я не помню, чтобы раньше нападения случались так часто, — добавляет он легкомысленным тоном, но я знаю, что он волнуется.
Мы сидим близко, прижавшись друг к другу, и я понимаю, что хочу так проехать весь остаток пути.
— Когда прибудем в замок, — говорю я мягко, — нужно будет допросить Инквизиторов. Я не хочу, чтобы в моих рядах завелась крыса и плела интриги за моей спиной.
Магиано обеспокоенно посмотрел на меня.
— Невозможно изловить всех крыс, любовь моя, — говорит он, накрывая мою руку своей. — Рано или поздно, одна из них просочится сквозь трещины. Тебе просто нужно быть осторожнее.
Забавно. Может, он и есть крыса. Голоса начинают смеяться.
— Когда времена изменятся, — отвечаю я, — нам не нужно будет пробивать себе путь насилием. Люди наконец-то поймут новую позицию меченых, поймут, что сила в наших руках. Тогда мы будем жить мирно.
— Мирно, — повторяет Магиано, все еще беззаботно. Он облокачивается на спину и ерзает на месте. — Разумеется.
Я поднимаю бровь.
— Никто не принуждает тебя, конечно, оставаться здесь и служить мне. Ты свободен в своем выборе, можешь идти, куда вздумается. Ты ведь Элита, в конце концов. Величайшее творение природы.
Магиано хмурится.
— Нет, — соглашается он. — Никто не принуждает меня.
У его слов есть второй смысл, от которого я краснею. Я хочу сказать что-то еще, но он вежливо кивает и выпрыгивает через окно обратно.
— Счастливого пути, Ваше Величество, — выкрикивает он. — Я буду в купальнях, соскребать с себя грязь после путешествий.
Я хотела бы выйти из экипажа за ним и поехать вместе до купален, но вместо этого остаюсь там, где сидела. В груди что-то сжимается, и теперь я пытаюсь с этим справиться. Я найду Магиано позже, извинюсь за то, что так легко отвергла возможность провести больше времени в его компании и поблагодарю, потому что знаю, что он всегда наблюдает за мной издалека.
Может, это не о тебе он беспокоится, нашептывают голоса, а о собственной судьбе. Он ведь не глупец, вредить королеве, в руках которой его кошелек. С чего бы еще ему оставаться?
Может, они правы. Шепот вгрызается в мой разум, запуская свои маленькие коготки глубже, и остаток поездки проходит в тишине. Наконец мы подъезжаем к дальним воротам дворца и экипажи въезжают на королевские земли.
Я королева Кенеттры уже год, но каждый раз на подъезде к замку я чувствую себя странно и необычно. Когда-то это было местом, где Энцо, еще ребенком, дрался с молодым Тереном на задних дворах, где Терен наблюдал за принцессой Джульеттой из своего убежища среди деревьев. Шаги Энцо звучали на этих дорожках, проходили до тронного зала, где он должен был сидеть, и я когда-то помогала ему этого достигнуть. Но теперь его здесь нет. Он — отвратительное создание, скрывающееся от меня на другом берегу океана. Даже сестра его давно покоится в Подземном мире, а Терен — мой пленник.
Я — та, что сидит в тронном зале.
В одиночестве. Как ты и хотела. Я стараюсь выбросить из головы лицо моей сестры, слезы на ее щеках в тот момент, когда она в последний раз отвернулась от меня. На смену ему приходит Энцо с его ненавистью ко мне, исказившей его красивое лицо в тот день, когда мы столкнулись на палубе корабля королевы Мэв. Как следствие, связь между нами туго натягивается на мгновение, выбивая воздух из моих легких.
Иногда мне интересно, значит ли это, что Энцо пытается дотянуться до меня сквозь мили, разделяющие нас, что он хочет контролировать меня. Я пытаюсь сделать то же самое, но он слишком далеко.
Серджо открывает дверь моего экипажа, предлагая руку, помогая мне спуститься. Несколько Инквизиторов, ждавшие нашего приезда, завидев меня, склоняют головы в знак почтения. Я останавливаюсь на секунду, прежде чем пройти в замок, и осматриваю их.
— Мы одержали головокружительную победу. Вы заслужили право отмыться, выпить и отдохнуть. Я прикажу отменить все ваши тренировки на сегодня. Помните, отныне вы в рядах моей личной охраны, и вам будет предоставлена любая роскошь. Если кто-то не сможет вам угодить, доложите мне, и они немедленно потеряют свое место.
Их глаза довольно загораются. Я ухожу раньше, чем они успевают что-то ответить. Пусть запомнят меня, как их благодетельницу, ту, что дала им все, о чем они могли когда-либо мечтать. Мне нужна их верность.
Инквизиторы расходятся, а я с Серджо прохожу в сторону небольшого выхода наружу. Он подает двум из его бывших наемников знак следовать за мной. Мы идем мимо цепи экипажей, и по пути я вижу Магиано, направляющемуся к дальней части замка, одетого для купания, а одна из королевских служанок подала ему его плащ. Я уже не раз видела, как он говорил с этой девушкой. Сегодня он смеется над чем-то в ее рассказе.
Магиано улыбается ей и качает головой, прежде чем пройти к купальням.
Они смеются над тобой за глаза, говорят голоса. Ты слышала их смех, правда ведь? Почему ты вообще думаешь, что твой драгоценный вор останется на твоей стороне? Они говорят, и эта сцена в моей голове тут же трансформируется в воспоминание, которого и не было вовсе — я вижу, как служанка запускает пальцы в темные локоны Магиано, целует его в губы, а