«Б».
БРАТСТВО БЛЕДНОГО ПЕРА
Также известное как Валкоптах. Вдохновитель: Марианна Нордем (см. отдельное досье), правопреемница Майкла Гривза. Печально знаменитое тайное сообщество, закрытый частный клуб. Агенты-Ищейки ранее проникали в Братство, выдавая себя за приверженцев культа. Текущий адрес неизвестен. Члены Братства постоянно меняют места сборов, чтобы избежать слежки.
Справочная информация
Сообщество, называемое Братством Бледного Пера, поклоняется Туони, Повелителю мертвых, также носящего имя Линтувахти, Стража птиц.
Алиса оторвалась от чтения. Раскрытая папка осталась лежать у нее на коленях. Линтувахти? Но если его зовут… Она еще раз перечитала его имя. Но если его зовут Туони, откуда взялось его второе имя – Линтувахти? Звучит необычно, по-фински, как и Ильмаринен. Может, он тоже был вяки, основателем царства Смерти? Или… Или он и был самой Смертью?
Алису затрясло, как в ознобе. Она покосилась через плечо, боясь, что Проктор вот-вот выскочит у нее из-за спины, но архивист копался в бумагах и не видел ничего вокруг, не замечал, что она прекратила работу. Алиса опустила глаза и быстро заскользила глазами по страницам.
Согласно верованиям приверженцев культа, все люди смертны, и, следовательно, любая жизнь в Грачевнике является восхвалением Смерти, а гибель человека есть жертвенный дар во славу Линтувахти. Прежние лидеры Братства внушали пастве, что главная обязанность последователей Линтувахти – умерщвление людей, всех, без разбору, живущих как в Грачевнике, так и по ту сторону Арки, ибо только жертвоприношения могут ублажить Повелителя земли мертвых. Подобные воззрения привели к массовой резне в Крэнли Грейндже (см. отдельную папку). Насколько известно, теперь приверженцы культа ждут, что Линтувахти отправит на землю Избранного, который станет его орудием возмездия. По сведениям наших агентов, члены Братства считают, что только дитя Линтувахти, человек самых «чистых кровей» может стать посланником Смерти. Имеются доказательства, что они ждут пришествия этого Избранного дитя-посланника и верят, что он истребит на земле все живое и наконец-то «очистит» землю от всякой скверны. И тогда верные ему воины Братства воссядут одесную Линтувахти в его покоях на Сулка-топи, и Линтувахти воздаст им сторицей по заслугам их.
«Значит, все-таки Апокалипсис, Кроули не соврал? – Алиса вздохнула. – Какое приятное и легкое чтение, не правда ли?» Она аккуратно закрыла разбухшую папку – первую из шести – и потянулась к следующей, озаглавленной «Доказательства».
Быстро раскрыв папку, она заметила вверху страницы несколько глянцевых фотокарточек. Алиса схватила одну из них, присмотрелась повнимательнее и отшатнулась. На фотографии была мертвая девушка. Платье ее изодралось, открыв нескромным взглядам тоненькие, как спички, обнаженные ноги, тело покрывали фиолетово-багровые синяки. Девушка сломанной куклой лежала на мокром асфальте, неестественно вытянув шею. Вероятно, она упала с большой высоты. Остальные снимки были такими же: мертвые распростертые тела мужчин и женщин, вывихнутые, изувеченные конечности, лица, тронутые тлением.
Алису передернуло. Значит, Братство убивало людей? «…гибель человека есть жертвенный дар во славу Линтувахти…» – пришли ей на ум слова. Неужели все эти люди принесли себя в жертву так называемому Повелителю мертвых?
– Так и знал, что вам нельзя доверять! – гаркнул у нее над ухом Проктор.
Ноздри его раздувались от ярости, глаза метали молнии.
Перепуганная до полусмерти Алиса вскочила, и фотографии посыпались на пол.
– Простите. Я просто…
– Верните. Их. На место! – зарычал архивист. – Фотографии. Верните их на место.
Алиса грохнулась на колени, поспешно собрала фотографии, прикрепила их к странице и замерла.
– Это Братство убило всех этих людей? – спросила она, решив, что терять ей уже нечего.
– А вы как думаете? – глумливо поинтересовался он.
Алиса плотно сжала губы, не сводя с него глаз.
– Марианна Нордем – чистой воды аферистка, – засопел Проктор, недовольный, что Алиса не проявила должного раскаяния. – Она вбивает им в головы, что, когда ее так называемый Повелитель мертвых придет, чтобы сровнять с землей Грачевник, он сполна вознаградит их. – Проктор негодующе затряс головой. – И они приносят себя в жертву, добровольно отправляются на топь, веря, что Линтувахти не оставит их своею милостью. Глупцы.
Алиса посмотрела на жуткую папку с фотографиями покойников и зябко поежилась.
Ну дела… Смерть. Жертвоприношения.
И еще эта Сулка-топь, Обитель Смерти, куда приходят лишь мертвые, куда улетел в свою клетку полуночник Джен.
– И что мне теперь, лечь и умереть, чтобы пробраться на эти болота? – пробормотала Алиса.
12
– К вам можно? – в дверь просунулась голова Кроули.
Алиса вздрогнула и машинально захлопнула папку, заложив на странице палец. «Нельзя, – мысленно ответила она. – Я раздумываю, какой способ эвтаназии предпочесть». Она выпрямилась и нарочито громко запихнула папку обратно в шкаф.
Проктор глянул на часы, и Кроули возвел очи горе.
– Не утруждайтесь, я как всегда пунктуален. Кстати, у меня для вас небольшой сюрприз. Надеюсь, он придется вам весьма кстати.
Кроули посторонился, пропуская вперед себя Сашу, ухмылявшуюся от уха до уха.
Проктор помрачнел.
– Гамильтон, вы в своем уме? Вы позволите ей разглядывать вашего полуночника? Вторгаться в ваше личное пространство? Вынюхивать все и вся? У нее, знаете ли, – архивист выразительно поглядел на папки, – страсть к вынюхиванию.
Саша вопросительно покосилась на Кроули, но тот, нацепив на лицо непроницаемую маску, застыл, словно статуя. Саша приуныла.
– Она не станет вторгаться в мое личное пространство, – неуверенно протянула она. – Или… Погоди-ка… Или – станешь?
– Не думаю, – успокоила ее Алиса.
– Клево.
– Пеняйте тогда на себя, – буркнул Проктор. – Ну что ж, начнем. Приступайте.
Брови Алисы круто взметнулись вверх.
– К чему приступать?
– Посмотрите на ее полуночника, – вышел из себя архивист. – Исследуйте его.
Алиса замешкалась. Ничего себе – ученье. Да если бы она могла «смотреть и исследовать», ей не требовались бы никакие наставники, разве не так?
Проктор нетерпеливо ткнул пальцем в Сашу, но Алиса только нахмурилась. Однажды она уже видела полуночника Саши, и нельзя сказать, что ей очень это понравилось.
– Я не умею видеть птиц по своему желанию. Они… они появляются когда им заблагорассудится. Я не могу ими повелевать.
– Еще как можете, – оборвал ее архивист. – Садитесь, Гамильтон. И сотрите эту идиотскую ухмылку. Не помогайте ей, иначе все наши труды пойдут прахом.
Саша посерьезнела, лицо ее сделалось каменным. Она уселась на стул за столом Проктора и скрестила на груди руки.
– Держите, – Кроули сунул в руку Алисы перо Сильвии. – Перо стало вашим катализатором. Пока вы неопытны, используйте его, чтобы…
Перед глазами Алисы затрепетали крылья. Птица!
– Я ее вижу, – прошептала она.
– Уверены? – Кроули придвинулся ближе.
В глазах его запрыгали искорки от предвкушения неведомой Алисе радости. Девушка кивнула. Серо-бурый невзрачный птах с кое-где торчавшими дыбом перьями, унизанными крошечными пятнышками, устроился на полке позади Саши рядом с толстенным книжным томом. Почувствовав, что за ним наблюдают, полуночник недовольно покосился на Алису черными бусинками глаз. Интересно, а он помнит их недавнюю встречу?
Яркая полоска света, прозрачная и почти невидимая, протянулась между Сашиным запястьем и птичьей лапкой. Теплым волнующим сиянием озарила она сумрачный подвал, и Алиса, не в силах побороть искушения, протянула руку, чтобы коснуться этой хрупкой сверкающей нити, ощутить ее в своей ладони, но Проктор сильно дернул ее за рукав.
– Вы что себе позволяете? – зашипел он, отшвыривая ее руку. – Не смейте ее трогать. Никогда. Вы бы еще располосовали ей грудь и вырвали сердце.
Алиса сникла. У нее пропало всякое желание спрашивать у Проктора, что же ей привиделось, когда на улице она потрепала по голове Сашиного полуночника. Неужели в тот раз она самым грубейшим образом нарушила какие-то неписаные правила?
– Но что это?
– Это та самая нить, которая связывает вас и вашего полуночника. Когда вы умираете, нить обрывается и полуночник обретает свободу. Обычно он забирает с собой и вашу душу. Но порою, как в случае с вашей подругой, полуночник улетает до времени, и душа остается беззащитной.
Алиса крутанула головой, пытаясь разглядеть своего полуночника. Да где же он?
– А у меня есть полуночник? – спросила она.
– Есть. Но птицелов может увидеть своего полуночника только один раз – перед самой смертью.
– У-у, – разочарованно протянула Алиса. – А не могли бы вы описать…
– В последнее время я очень плохо вижу, – сквозь зубы процедил Проктор.
Алиса неловко кивнула и смущенно закашлялась. А что, если взглянуть на полуночника Проктора? Раз они оба – птицеловы, может, ее полуночник выглядит так же, как и птах архивиста?
Глаза ее метнулись к старику. На его плече, нахохлившись, сидел тощий и облезлый полуночник и гипнотизировал горло Проктора, целясь клювом в его адамово яблоко. Полуночник походил на грифа, приметившего лакомый кусок мертвечины.
Алису передернуло. Так, спокойно… Будем надеяться, что ее полуночник выглядит намного благообразнее.
Саша нетерпеливо заерзала на стуле.
– Эй, что там мой полуночник делает, а?
– Он… – начала Алиса, разглядывая Сашиного птаха.
– Не говорите ей ничего, – замахал руками Проктор. – Никаких намеков. Как только вы откроете карты – пиши пропало. Она повлияет на своего полуночника, и по его виду вы прочтете лишь то, что она дозволит вам прочитать. Изменить поведение полуночника сложно, но вполне возможно.