В углу коридора два полицейских в темно-синих мундирах резались в покер. Черноволосый «регбист» широко улыбался, поглядывая на свои карты, но одного взгляда на его полуночника было достаточно, чтобы понять – он блефовал.
– Твоя карта бита, Рона. Так что давай жуй этот сэндвич с помидором и капустой, который мне жена сготовила.
– Сам жуй, – задорно огрызнулся невидимый Алисе Рона. – Прекратить голодовку ради завалящего салата? Не дождешься. Вегетарианство оскорбляет мои чувства верующего. Да лучше сдохнуть, чем променять кусок хорошо прожаренного мяса на вшивую капусту.
Надо же, она думала, что Рона – это второй Ищейка, но его голос раздавался из расположенной напротив камеры. Похоже… Алису озарило: да это же Август Рона, тот самый некромант!
– Твои чувства верующего? – хохотнул Ищейка.
– Именно. Поклоняться Смерти и воротить нос от мяса мертвых животных? Неслыханное кощунство.
Поедатель капустных сэндвичей содрогнулся и подбросил монетку в кучу мелочи.
– Э-э, – коллега-полицейский, лысоватый тип с рыжими пучками волос, забранными за уши, дружелюбно потрепал его по колену и обернулся к Роне, – не упоминай при нем мясо. Куда ему деться – он теперь всю жизнь обречен питаться подножным кормом, как кролик.
– Лады, Уилан, съем я твой несчастный сэндвич, раз уж ты не перевариваешь капусту, но в награду ты дашь мне пачку сигарет с того вон стола.
Черноволосый «регбист» Уилан ухмыльнулся и тряхнул головой.
– Сигареты вредят здоровью, Рона, а ты мне слишком дорог, чтобы я попрал свой долг ради твоих сиюминутных прихотей.
Уилан откинулся на спинку стула и затянулся сигаретой. По коридору поплыл дурманящий дым, и мозг Алисы лихорадочно заработал. Ищейки расслаблены и в хорошем расположении духа. Похоже, судьба ей благоволила.
Полуночники Ищеек прохлаждались за карточным столом, и Алиса сообразила, что камера некроманта была последней, в самом конце коридора.
Сердце ее защемило, и Алиса отступила в глубь узилища. Вот оно. Исполнение мечты. Так близко. Некромант – в нескольких шагах от нее. Как только он окажется в ее власти, он откроет ей дорогу на Сулка-топь, к полуночнику Джен. Алиса разволновалась, беспокойные мысли вихрем пронеслись у нее в голове, но она быстро овладела собой. Спокойствие, только спокойствие. Она так близка к цели! Долой тревогу и страх!
Алиса стремительно бросилась к решетке.
– На помощь! – звонко закричала она. – Помогите!
До нее донеслось приглушенное ворчание, скрежет отодвигаемых стульев и тяжелые, приближающиеся шаги. Алиса отскочила в угол камеры и вжалась в стену, чтобы хорошенько разглядеть Ищеек и, главное, их полуночников.
Первым к камере подскочил «регбист». Алиса в упор посмотрела на его темного полуночника, затем перевела взгляд на упитанного пушистого красноперого птаха рыжего полицейского.
– Отвернитесь, – прошептала она.
Полуночники отвернулись, и Алису будто накрыло плащом-невидимкой.
– Господи, куда же она подевалась? – Дверь распахнулась, и донельзя озадаченные Ищейки ввалились в камеру.
Пока полицейские, отчаянно стеная, суматошно метались, обыскивая каждый дюйм ее темницы, Алисы на цыпочках прошла мимо них, тихонечко выскользнула в распахнутую дверь, неслышно прокралась мимо пары камер и припустила во весь дух по коридору прямиком к карточному столу.
– Неплохой фокус, – прошептал кто-то, и Алиса встала как вкопанная.
Ах да, она зачаровала лишь полуночников стражей, но не Рона. Она обернулась. Из зарешеченной камеры на нее вопросительно глядел молодой человек. В одной руке он сжимал карты с выигрышным «флеш-роялем», в другой – пачку сигарет. Вытащив сигарету, он прикурил, затянулся и, прикрыв от наслаждения глаза, выпустил из носа похожее на дракона облачко.
– Классный дурдом ты здесь учинила, спасибо. – Прикарманив пачку сигарет, Рона осмотрел Алису с головы до пят и уставился ей прямо в глаза. Радушно ухмыльнулся, приосанился и разогнал сигаретный дым. – Ты кто? Прекрасная незнакомка, что пришла на свидание вслепую, или разъяренная жена Уилана?
Алиса растерянно заморгала: это же распространитель листовок! Тот самый, которого она встретила в первый рабочий день. Тот самый, которого она помогла арестовать. Тот самый, из-за которого ее отстранили от работы. Тот самый, из-за которого она тогда и пробралась в казематы. И он – некромант?
Да он просто чучело гороховое, а не некромант, хотя, надо признать, и довольно симпатичное чучело: долговязое, худосочное и небритое, с соломенными волосами и огромными глазами-блюдцами на бледном лице… Одетый в черные брюки и растянутый шерстяной свитер с дырами на обшлагах, Рона был, похоже, ее возраста, может, на пару лет старше. Выступив из тени, он вплотную подошел к решетке, и Алиса увидела острые выпирающие ключицы. Доходяга доходягой.
А вот его полуночник, напротив, был птахом незаурядным – огромным, пригожим, с широченным размахом крыльев. Перья его, полосатые в мелкую крапинку, переливались различными оттенками: от буро-ржавого и каштанового до кремового и золотисто-коричневого. Сидя на плече Рона, полуночник прихорашивался, чистя перышки. «Воплощенная мания величия», – мелькнуло в голове у Алисы.
Птах ее, однако, не интересовал, и она перенесла внимание на дверь, пытаясь запечатлеть ее в мельчайших подробностях. Дверь казалась крепко запертой. Но в Алисе текла кровь Кроули, а для Кроули закрытых дверей не существовало. Так сказала ей Марианна. Алиса приложила ладонь к металлическому ободу замка, закрыла глаза и… толкнула дверь. Та открылась, но не в камеру, а в пустоту. Черт. Ничего не поделаешь – Кроули не разменивался по пустякам, путешествуя из комнаты в комнату, он повелевал порталами, ведущими к цели через пустоту. Алиса обернулась. Ищейки до сих пор рыскали по ее камере. Она резко вздохнула, бросилась в чернеющее ничто, и стылый ветер принял ее в ледяные объятия. Стуча зубами от холода, она закрыла за собой дверь, зажмурилась и побрела на ощупь в потемках в порыве неистового ветра, твердя как заклинание: «Дверь в камеру Августа… Дверь в камеру Августа…» Пальцы отыскали металлический обод… она навалилась на него… и…
Споткнувшись о порог, она очутилась в застенке некроманта. Свет ослепил ее, перед глазами поплыли яркие круги. Изумленный Август подхватил ее под локоть и не дал ей упасть.
– Ну ты и огонь-девчонка, – восхищенно зашептал он. – Я, правда, сейчас не в лучшей форме, почти ничего не ем уже несколько недель, но для тебя я расстараюсь вовсю.
– Да угомонись же ты, бога ради, – шикнула она на него и испуганно выглянула в коридор, проверить, не долетел ли их разговор до ушей Ищеек. Но Ищейки пока и носа не высовывали в коридор, и Август плутовато улыбнулся. – Я от Марианны, – сказала Алиса. – Пришла, чтобы вытащить тебя отсюда. – Улыбка тут же исчезла с лица некроманта. Губы его дрогнули, и Август отшатнулся от нее, как от змеи. – Пойдем. Мы можем улизнуть через этот портал.
– Нет. – Август свел брови и упрямо тряхнул головой.
– Что? Да пойдем же! Ищейки явятся с минуты на минуту!
С мрачной решимостью Август вжался в стену и хмуро посмотрел на нее.
– Нет. К Марианне я не вернусь.
– Но…
– Несколько недель назад они уже пытались освободить меня, но я объявил голодовку. Я никуда отсюда не уйду.
Алиса только разевала в немом изумлении рот. Чего-чего, а этого она не предусмотрела. Но кто же мог предвидеть, что узник откажется покидать узилище!
– Но ты нужен мне, – прошептала Алиса.
Август застыл, как громом пораженный, и тут только Алиса поняла, сколь превратно он истолковал ее слова.
– Нет, погоди…
Она смущенно задышала и бросилась к нему, в отчаянии заламывая руки. Задев ослепительно блестевшую нить, соединявшую запястье Августа с его полуночником, она вцепилась в нее мертвой хваткой и задохнулась от потрясения.
Какая же она теплая, какая нежная, словно песок, струящийся сквозь пальцы…. Нить, как живая, билась в ее ладони, наполняя Алису трепетом блаженного исступления. Она расплылась в безоблачной улыбке и ясным взглядом посмотрела на Августа. Тот полиловел и стиснул зубы. На виске его вздулась и торопливо запульсировала синяя жила.
– Прошу тебя… – пробормотала Алиса, сильнее стискивая нить.
Глаза Августа вылезли из орбит. Казалось, он лишился дара речи. Нить задрожала, и на Алису обрушился шквал неизведанных ею чувств – чужих, посторонних. Ужас и паника волною вливались в ее пальцы, нескончаемым потоком мчась по нити, как по каналу. А затем навалились воспоминания: не ее, Августа. Тела… Груды мертвых тел на полу… Женщина со скальпелем, возвышавшаяся, как башня… Марианна… Алиса оцепенела.
Голова ее загудела, раскалываясь, и страхи Августа с удвоенной силой хлынули в ее тело. Алиса разжала ладонь, и нить выпала из ее руки. Август зашелся в мучительном кашле и рухнул на колени.
– Прости, – прошептала она. Теперь понятно, почему он не горел желанием возвращаться в Братство. – Я… Мне…
– Что… ты со мной сделала?
Август приподнял голову, облизал пересохшие губы и уставился на нее налитыми кровью глазами.
– Прости, прости, – пролепетала она. – Я… Я не соображала… Извини…
В коридоре, эхом отражаясь от напольной плитки, загрохотали ботинки стражей, и Алиса не на шутку перепугалась. Еще секунда, и Ищейки будут тут!
– Клянусь, – зачастила она, – клянусь всей моей жизнью, я не верну тебя Марианне. Но если они обнаружат меня здесь, я… Ты пойдешь со мной. Сейчас.
Она подскочила к нему, и Август поспешно отпрянул. Черные круги у него под глазами при ее приближении почернели и запали еще больше. Алиса почувствовала исходящий от него страх.
Она выглянула в коридор: подлетевшие на всех парах полицейские остановились у камеры Августа.
– Давай ключи, Уилан! – завопил лысеющий страж порядка.
Алиса испуганно обернулась к Августу.
– Прости, – произнесла она и рванулась к нему.
Схватила его за руку и сбила с ног. Перевес сил был на ее стороне: слабость Августа не позволяла ему достойно сопротивляться. Упершись каблуками в пол, она развернулась, потащила его за собой, и они повалились головами вперед в распахнутую бездну пустоты. Поглотивший их мрак прорезал оглушительный рев сирены.