Когда, наконец, наступает тишина, я начинаю сортировать папки по цвету. Синие – писатели, зеленые – художники, красные – модельеры. На каждой обложке – официальный штемпель «Корпорация «Вдохновляющий фактор», имя клиента и дата, когда с ним началась работа. Наверное, необходимо пояснить – в нашей корпорации занимаются тем, что вдохновляют людей. Да, это такая работа: нашептывать слова, из которых получится выдающееся произведение, чертить в воображении волнующие линии их лучших платьев. Мы делаем всё, чтобы с нашей помощью люди стали добрее. Хотя теперь, для меня правильнее было бы сказать не «мы», а «они». Те, кто забегает ко мне с отчетами и папками, это они делают всё, а я больше нет. Я теперь заведую разделом «Творцы» и ставлю папки на полки согласно цветовой гамме и алфавиту.
Аленка забежала ко мне во вторник утром. Как всегда тоненькая и свежая в облаке белых кудрей. Она умоляюще сложила руки и села напротив моего стола. В глубине ее зеленых глаз я прочитала тревогу.
– Ты должна мне помочь. – Сказала она. – Помнишь писателя?
– Помню, а что застопорилось что-то?
Работу с Алексеем Немчиным Аленке напрямую поручила Людмила – пожалуй самая знаменитая муза в корпорации. Мне довелось столкнуться с ней всего однажды, но этот день я запомнила навсегда. Боясь опоздать на задание, я сломя голову неслась по коридору, пытаясь на бегу вчитаться в бланк, на котором были обозначены вводные сегодняшней операции. Так, значит, средняя возрастная группа – обоим еще нет тридцати. Оба никогда не состояли в браке. Он – художник, она – кондитер. Смешно! Ну какая из них может получиться пара? Художнику нужно что-то более возвышенное, утонченное, актриса там, или фотограф. Хотя, это, конечно не мое дело. В нашем классе всем будущим стрелкам так и говорили: «Рассуждать – не ваша прерогатива. Ваше дело получать задания и выполнять их. Мы не занимаемся причинами и следствиями, мы нажимаем на курок. Близко подходят к людям только музы». И сейчас я как раз пыталась выполнить свою работу, вот только катастрофически опаздывала! На очередном повороте я налетела на миниатюрную музу, которая грациозно ступала на тоненьких каблучках, с легкостью удерживая в маленьких руках довольно объемную папку с документами. Светлые, коротко остриженные волосы обрамляли лицо с упрямым подбородком. Взгляд ее холодных серых глаз остановился на мне со слегка удивленным выражением. Рядом с ней, облаченной в длинное угольно-черное платье с отделанным белоснежным кружевом декольте, я почувствовала себя солдафоном – брюки заправлены в высокие шнурованные ботинки, толстый свитер и кепка, чтобы длинные волосы во время стрельбы не лезли в лицо, сравнение было явно не в мою пользу. Запыхавшись, я только и смогла выдохнуть полушепотом:
– Здрасьте.
Она склонила голову в какой-то совершенно непередаваемой царственной манере, как бы давая понять, что я могу быть свободна, и продолжила свой путь. Уже не бегом, но по-прежнему стремительно, я двинулась в направлении оружейного склада.
У окошка выдачи оружия толпились стрелки, среди которых я пыталась разглядеть своего напарника – Митьку. Обычно он ходил в яркой зеленой бандане и возвышался над всеми, как гора. Но сейчас его нигде не было видно. Мы работали вместе почти два месяца, и лучшего собрата по оружию я не могла пожелать!
– Никогда не стреляй рукой, – сказал он мне однажды на тренировке, – стреляй вот отсюда, – он похлопал себя по широкой груди. – Стреляй сердцем.
Митька действительно умел все прекрасно объяснить и делал это лучше всех педагогов, которые преподавали в нашем классе.
Не найдя моего напарника в толпе стрелков, я пристроилась в хвост очереди, чтобы получить свой арбалет.
– Опять опоздала, шляпа! – Митька бесшумно подкрался сзади и хлопнул меня по плечу. – Те, кто хотят стать лучшими, никогда не опаздывают. Поняла?
– Поняла-поняла! Прости, – я попыталась придать себе виноватый вид, – ну не гляди так строго, ты меня просто убиваешь!
– Держи, – он протянул мне мой арбалет, – сегодня работаем на набережной, я все пробил, наши фигуранты подойдут туда ближе к вечеру. Я нам место удобное присмотрел, будут как на ладошке.
Мы стали спускаться в холл к лифтам. По дороге я рассказала ему о музе, которую чуть не сшибла в коридоре.
– Знаешь, – пыталась объяснить я, – она такая… Ну, прямо царствующая королева Елизавета.
– Это Людмила. – Без тени сомнения сказал Митька. – Местная знаменитость.
– И чем знаменито ее королевское величество?
– В двух словах не расскажешь, ты потом у нее в отделе лучше расспроси. Зайдешь к Аленке. Только не спрашивай в лоб, эти воздушные создания прямолинейных, вроде тебя, не любят. Скажи, что тебе для задания нужна «Илиада» – Посоветовал мне напарник. – И не ерничай, поняла?
– Поняла. Не ерничать. А зачем мне для задания «Илиада»?
Митька снова очень строго взглянул на меня.
– Ну да, – под его взглядом ответ нашелся сам собой, – это же история о любви все-таки. Ну, почти что.
Он кивнул, и мы вошли в лифт. Пора было сосредоточиться на деле.
На набережной было не особенно людно. С крыши высотки, на которой мы с Митькой расположились бок о бок, отлично просматривался участок аллеи с пешеходной дорожкой, на которой, если верить бланку-заданию, примерно минут через тридцать должен был появиться наш первый фигурант – художник. Пока же только небольшая компания, выстроившись у чугунного ограждения, кормила булкой уток. В мутной речной воде плавало отражение солнца. По небу плыли перья из подушки бога, воробьи купались в песке, в воздухе пахло осенью. Был вечер пятницы.
Я лежала на крыше, чувствуя животом ее тепло, и наблюдала, как люди отщипывают куски булки и бросают их уткам. Те довольно резво подплывали к добыче, выхватывали ее из воды и трясли из стороны в сторону своими аккуратными головами. Люди о чем-то неслышно переговаривались, и мне, как и каждый раз, когда я видела их так близко, сделалось немного грустно. Видимо Митька заметил эту перемену в моем настроении и слегка толкнул меня плечом.
– Ты чего, Кать?
– Не знаю, у меня всегда так. Мне их почему-то жалко.
– Кого?
– Людей.
– С чего вдруг? – Он выглядел по-настоящему удивленным. – Ты же делаешь их счастливыми, глупая!
Он рассмеялся, как-то слишком шумно и гулко, и натянул кепку мне на глаза. Конечно мой напарник был немного грубоватый, но все-таки здорово, что меня прикрепили именно к нему, хотя в нашу первую встречу я так не думала.
Всех нас после выпуска поставили в пару к опытным стрелкам, чтобы мы набрались практического опыта. Поначалу почти вся наша группа (пятнадцать девчонок – будущих стрелков) жутко завидовали Ирке, которой в напарники достался Артур – высокий, гибкий, как тетива лука. Он двигался с непередаваемой кошачьей грацией и, прицеливаясь, так вскидывал арбалет, что в животе у наблюдателей все замирало от счастья. И, когда наставник нашего класса объявил, что Екатерина Зимина отныне и на весь срок стажировки встает в пару к Дмитрию Виноградову, я испытала пусть и легкий, но все же, укол разочарования: Митька казался неповоротливым и огромным, и не шел ни в какое сравнение с изящным Артуром. Говорили, что другой одежды кроме футболок и джинсов он просто не признавал. Его голову украшала зеленая бандана, а лицо хранило суровое выражение. Мне доводилось слышать, что ко всем новичкам он относится с нескрываемым пренебрежением. Бросив на него осторожный взгляд из-под козырька своей кепки, я решила, что до конца стажировки сумею доказать, что могу не уступать ни в чем самым лучшим и опытным стрелкам. Он тоже разглядывал меня в течение нескольких секунд, пробегая оценивающим взглядом от выбившихся из-под моей кепки волос до кончиков тупоносых ботинок, и как-то обидно снисходительно улыбался. В ответ на его ухмылку я постаралась придать себе уверенный и независимый вид, чем, кажется, еще больше его рассмешила.
– Пошли, шляпа, выдам тебе арбалет. – Бросил он и двинулся из класса в коридор.
Тоже мне звезда! Я знала, что некоторым девчонкам, которые выпустились раньше нас, так и не удалось найти со своими старшими общего языка, стажировка в этом случае превращается в медленную пытку, и можно вообще вылететь из программы подготовки, а я совсем этого не хотела. Мне было жизненно необходимо доказать Виноградову, что в моем арсенале не только осторожная стрельба глазами из-под козырька. И такой случай мне представился примерно через неделю.
В тот день я обнаружила в своей ячейке для внутренней почты сообщение о том, что Дмитрий Виноградов вызывает меня для сопровождения на задание. Мы встретились в холле у лифтов, коротко кивнули друг другу и промолчали всю дорогу до точки назначения.
– Кто мишень? – Спросила я, когда мы расположились на насыпи над автострадой.
– Сегодня я работаю, а ты смотришь. – Не ответив на мой вопрос, он зарядил арбалет и приготовился ждать объект.
Я приняла смиренный вид и заняла себя тем, что принялась разглядывать то Митькину спину, то поле по ту сторону автострады.
– А как ты принимаешь решение о выстреле? – Решилась я снова прервать затянувшееся молчание.
– Жду момент.
Что бы это не обозначало, мой напарник похоже считал этот ответ исчерпывающим, поскольку больше он не издал ни звука и снова уставился на пустынную дорогу.
Вскоре вдалеке показался маленький автомобильчик, который по мере приближения к нашей засаде начал заметно терять скорость пока совсем не остановился. Замигала аварийная сигнализация, и из кабины выбралась симпатичная стройная брюнетка в просторной летней юбке и короткой маечке. Она открыла капот, растерянно осмотрела утробу автомобиля, а потом, уперев руки в боки, стала оглядываться по сторонам. Постояв так какое-то время, она достала из багажника знак аварийной остановки, установила его позади своего автомобильчика и, захлопнув багажник, уселась сверху. Виноградов рядом со мной громко фыркнул. Я с интересом ждала развития событий, в то время как мой напарник совершенно спокойно сидел на насыпи, беззастенчиво разглядывая черноволосую девчонку.