— Ну да, — подтвердил Сай.
— Я не хочу спорить с тобой, Сай, — сказал актер, — но Джесси Джеймс так не делал. Везде, где я читал о нем, говорится, что он сражался честно. Почему я не могу окликнуть его?
Верхняя губа Рэнка презрительно скривилась.
— Оно еще думает, — сказал он с уничтожающим сарказмом. — Оно еще думает. «Окликнуть его». Предупредить самый быстрый пистолет Запада об опасности!
Рэнк шагнул к актеру и начал тыкать его пальцем в грудь.
— Ты воюешь с Рэнком Мак-Грю, — прорычал он. — А когда против тебя Рэнк Мак-Грю, приходится вести нечистую игру или умереть. А теперь займемся съемкой, и кончай спорить!
Актер посмотрел на Сая, и тот приложил палец к губам.
Когда актер проходил мимо него, Сай сказал:
— Джесси так не поступил бы, но Рэнк смог бы. — Последнее он говорил шепотом.
И снова статисты сели за столы. Джеймс улегся на помеченном мелом месте, а Рэнк встал у стойки Спиной к противнику. Реквизитор поставил перед ним бутылку, — и Рэнк понюхал ее содержимое. Его верхняя губа скривилась.
— Я же говорил тебе — имбирного пива! — завопил он. — А это проклятая кока-кола.
Реквизитор с беспокойством смотрел на режиссера.
— Но она похожа на виски, мистер Мак-Грю, и…
Вопль Рэнка прервал его.
— Сай! Либо ты расстреляешь этого придурка, либо поставишь его на место. Одно из двух!
Сай вышел вперед. Он мягко сказал реквизитору: — Мистер Мак-Грю предпочитает имбирное пиво.
Тот испустил глубокий вздох.
— Слушаю, сэр, мистер Мак-Грю.
Джесси Джеймс, лежа на полу, прошептал режиссеру: — Мне плевать, что он говорит. Джеймс никому не стрелял в спину.
Сай заскрежетал зубами.
— Да, но это может сделать Рэнк. Он кого угодно пристрелит. Поэтому сделай одолжение, сыграй это так, как просит Рэнк, иначе нам не закончить этот чертов фильм.
— Хорошо. Вы — босс, но я прямо вижу, как Джеймс переворачивается в гробу. Я не имею в виду — один раз. Я говорю о четырехстах оборотах в минуту.
Блэттсбург кивнул и пожал плечами.
— Ладно, ребята, — крикнул он. — Давайте доделаем это. Кадр девяносто три, дубль первый.
Камера загудела, и Блэттсбург крикнул: — Снимаем!
Рэнк дотянулся до бутылки, отбил горлышко, подержал ее и глянул в зеркало. Он видел отражения статистов, оператора, режиссера и, естественно, свое собственное. Он приложил разбитое горлышко ко рту и сделал большой глоток: Его глаза вылезли из орбит. Он задохся, судорожно глотнул воздух и схватился за горло.
— Ты, ублюдок! Это же виски! Настоящий виски!
Он снова взглянул в зеркало. Теперь он вздохнул не от того, что льющаяся в него жидкость обожгла ему горло. В зеркале отражался он сам. Он и два незнакомца. Два грязного вида ковбоя, стоящие за его спиной.
Одна из здешних девиц сидела с посетителями за столом, но это была не та длинноногая блондинка, которую он видел там раньше.
Это была жирная, унылая, неряшливая красотка, которой не стукнуло еще и пятидесяти пяти.
Рэнк открывал и закрывал глаза, начал говорить что-то бармену, когда до него дошло, что и этот джентльмен изменился. Он больше не был жирным, лысым и рыхлым мужчиной. Это был худой парень с куриной грудью, низенький, с волосами на прямой пробор. Он вопросительно посмотрел на Рэнка.
Тот, спотыкаясь, пятился от стойки, глядя наверх. В импровизированном салуне не было настоящего потолка, были просто поперечные балки, на которых сидели осветители. Теперь, балок не было, а был плоский старый потолок.
Шериф пятился до самых дверей. Он вышел на воздух и пошел по улице, где навстречу ему, задыхаясь, бежал старик. Рэнк никогда раньше его не видел.
— Шериф, — прохрипел седой восьмидесятилетний старец. — Джесси ищет тебя! Он уже близко!
— Идиот! — завизжал в ответ Рэнк. — Он уже искал меня в семьдесят третьем кадре! Черт возьми, мой агент это узнает. Директор студии еще пожалеет об этом!
Рэнк ударил себя в грудь.
— Только попробуйте заставить меня повторить съемки. Парень, послушай, что я хочу сказать!
Он ткнул старика в грудь, и тут у него перехватило дыхание еще до того, как он открыл рот. К нему иноходью приближалась лошадь.
На ней сидел высокий худой мужчина в черном костюме, широкополая шляпа затеняла его ястребиное лицо.
Любой грамотный школьник с Запада в ту же минуту умер бы от сердечной недостаточности, поскольку это был Джесси Джеймс. Не актер, а настоящий Джесси Джеймс.
Лошадь остановилась в пяти футах от того места, где стоял Рэнк, всадник спешился, посмотрел в оба конца улицы и тогда медленно приблизился к шерифу.
Тот к этому времени понял, что сидит на ступеньках, не способный двигаться.
Высокий смуглый ковбой встал над ним и пристально посмотрел на него.
— Меня зовут Джесси Джеймс, — сказал он низким голосом. — Я говорю настоящий Джеймс, а не та свиная туша, которая меня изображает.
Тишина, за исключением звука капель пота, стекающих по носу и подбородку Рэнка и падающих в пыль. Наконец он поднял голову, его глаза были пусты.
— Хватит, а? — спросил он. — Может, остановимся? — В его голосе слышались слезы. — Пожалуйста, кто-нибудь, прекратите это!
Но ничего не произошло. Призрак под черной шляпой не исчезал.
Гример не подошел к нему вытереть пот с лица. Дублеры, готовые оградить его от малейшей неприятности, куда-то делись. Шериф Мак-Грю был совсем один.
— Я ищу в городе шерифа, — сказал Джесси. — Приятель по имени Мак-Грю. Рэнк Мак-Грю.
Рэнк очень медленно надвинул шляпу на лицо и левой рукой показал в нижний конец улицы.
— Там, — заявил он.
— Так это не ты, а? — спросил Джесси.
Рэнк покачал головой и продолжал показывать вниз по улице, но Джесси вдруг ударил его по руке и, схватив за грудки, рывком поставил на ноги. Держа его одной рукой, он ткнул в блестящий значок, украшавший костюм Рэнка, и обвиняюще посмотрел в бледное, потное лицо коротышки.
Рэнк сглотнул слюну и, дико озираясь, начал снимать значок.
— Где тот парень, который одолжил мне его? — слабо спросил он.
Джесси остановил его и притянул поближе.
— Думаю, нам лучше поговорить с тобой, шериф. Не знаю, долго ли, но мы поговорим.
Он медленно отпустил Рэнка и продолжал смотреть на него.
— Говорят, ты крутой, — произнес он. — Но выглядишь ты не очень-то круто. Знаешь, на кого ты похож?
— Я плохо себя чувствую, — тоненьким голоском ответил Рэнк.
Джесси кивнул.
— Ты похож на слюнтяя.
Он подождал и отступил назад.
— Ты не оскорблен? — спросил он.
Шериф Мак-Грю ответил ему слабой улыбкой типа «когда мне позволят совершить самоубийство?».
Джесси пожал плечами.
— Пошли, — сказал он. — Сначала выпьем, а потом поговорим.
Последовала многозначительная пауза.
— А потом раскроем карты.
Он подталкивал Рэнка на ступеньках и на крыльце. Очутившись внутри салуна, он направил его к стойке.
— Два виски, — сказал Джесси. — И оставь бутылки.
Хозяин пустил первую бутылку, и Джесси ударил по ней рукой, как Рой Мак-Миллан. Вторую бутылку Рэнк остановил с большим трудом обеими руками. Он по привычке хотел отбить горлышко о стойку. Пять раз он ударил бутылкой, но без видимых результатов.
Она была сделана из более твердого материала, чем тот, к которому Рэнк привык. На шестой раз, однако, ему удалось разбить ее, а на седьмой он взбесился от того, что в его руках остались лишь пробка и осколок стекла. Остальные осколки валялись в луже у его ног.
Рэнк виновато взглянул на Джесси, который смотрел на него, как ученый на жука под микроскопом.
— Слюнтяй, — сказал он с отвращением.
Джеймс приложил бутылку к губам и сделал долгий глоток. Потом он швырнул бутылку через плечо и отыскал в жилете кисет и сигаретную бумагу. Он открыл его и умело высыпал нужное количество табака на бумагу, скрутил ее в аккуратный цилиндр, облизал с одного конца, снова скрутил ее. Потом, поймав тесемку от кисета зубами, он затянул его. Проделав это, он прилепил сигарету к нижней губе, чиркнул большой деревянной спичкой по ногтю большого пальца и прикурил.
Все то же самое он бросил Рэнку: кисет, бумагу, спичку. Тот сразу же начал развязывать кисет зубами, веревка застряла между коренными зубами, отчего Рэнк чихнул, и ценою долгих ухищрений ему удалось высыпать на бумагу крошечную горку табака. Потом он скрутил ее, спрессовал, примял, лизнул и сунул сигарету в рот. Тут только до него дошло, что весь табак высыпался с другого конца. Он пристыженно и с большим трудом выдернул веревку из зубов, потом задумался, что ему делать с бумагой, торчащей во рту.
Джесси решил это за него. Он вытащил ее у Рэнка изо рта и выбросил, потом грустно взглянул на него, покачал головой и сказал:
— Ты ничего не можешь делать нормально, Мак-Грю?
Он глубоко и роскошно затянулся, а потом выпустил дым в левый глаз Рэнка. После секундного ожидания реакции, а ее не последовало, если не считать слезинки, скатившейся по щеке Рэнка, он снова покачал головой.
— Ты не оскорблен? — спросил он.
Рэнк улыбнулся ему и откашлялся кусочками махорки.
— Тебя ничем нельзя оскорбить? — спросил Джесси Джеймс. — Ты самый уравновешенный пижон, какого я когда-либо видел.
Он снова выпустил дым.
— Однако у меня больше нет времени для общения. Я полагаю, самое время для встречи умов.
Он сделал один шаг в сторону от стойки, и люди за столиком немедленно ринулись по углам.
«Как в кино», — подумал Рэнк. Потом ему пришло в голову, что этого не могло происходить. В конце концов он проснется. Но проснуться не удавалось, и события развивались дальше.
Джесси Джеймс кивнул в сторону посетителей.
— Как ты думаешь, шериф, почему они уносят ноги?
Рэнк сглотнул.
— Наверное, бар закрывается. — С этими словами он неловко повернулся.
— Да, пора закрываться!
Он снова сглотнул, подмигнул, улыбнулся, а потом какой-то подпрыгивающей походкой устремился к двери.