Размышления прервал слуга:
— Ваша милость, там… говорит, ваша милость его ждете…
Тьфу, пропасть! Стоило брать сопляка из дальней деревни, чтобы слушать эдакое меканье? Стоило, скривился Ульфар, пацан благодарен господину истово, до одури, и служить будет… ладно, щенков учат!
— Кто, дубина?
— Говорит, Риг Меченый… ваша милость, говорит, его на службу…
— Понял, сейчас выйду, — отмахнулся Ренхавен. Сопляк, неловко поклонившись, попятился к дверям. — Стой.
— Да, ваша милость?
— Запомни, — ледяным голосом отчеканил Ульфар, — трусы мне без надобности, а косноязычные полудурки — тем более. Кто бы ко мне ни явился, хоть бес на помеле, хоть король, хоть сам Великий отец, ты обязан доложить четко, внятно и по существу. Понял?
— Д-да…
— Ты служишь барону Ренхавену! Понял? Ты. Служишь. Барону Ренхавену. Мне.
— Понял, господин!
— То-то же. Проваливай и скажи Меченому, что сейчас буду.
Когда сонная одурь далеких от столицы земель взрывается новостями, люди склонны либо преуменьшать истинное их значение, либо преувеличивать. Оверте и окрестности явно пошли по второму пути. Впрочем, чего ждать, если сразу двое из окрестных баронов объявлены заговорщиками? Когда старый Лотар дернул в столицу, прихватив почти всех своих людей, Ульфар лишь кивнул довольно: все идет, как и предполагалось. Теперь, ежели баронесса впрямь так умна, следует ждать от нее вестей. В том, что благородная Иозельма сумеет отвертеться от назойливого внимания королевских палачей, вряд ли стоило сомневаться.
А пока что самое время проверить на прочность лотарова щенка. Пожалуй, Меченый достаточно выдрессировал отданный под его руку десяток, чтобы наконец заняться делом.
Ждать в бездействии барон Ренхавен не привык. Пока нельзя влиять на столичные расклады, можно уделить внимание обустройству и приращению собственных земель. Право же, дрязга Ренхавенов с Лотарами длится достаточно долго, чтобы наконец-то ее решить.
Решить в пользу сильного.
Гонец застал Ульфара во дворе замка, вернувшимся с объезда ближних деревень: изменившиеся планы требовали набора ополчения, а мужика, известно, с места стронешь не раньше, чем он сено скосит да поле уберет. Вот и приходится подгонять, манить грядущими выгодами, стращать хозяйским гневом. И надеяться, что десяток Рига Меченого сделает тем временем свое дело…
Не слезая с коня, барон Ренхавенский развернул письмо.
"Любезный сосед, я весьма благодарна вам за добрый совет. Не скрою, он пришелся весьма ко времени. Супруг мой, к великому моему сожалению, и в самом деле ввязался в неподходящую для его характера авантюру, и ныне, я полагаю, отдыхает в гостях у доброго нашего короля. А так как всем известно, сколь сильное влияние оказывает барон на сына и наследника, я весьма опасаюсь за жизнь и свободу Анни.
Любезный сосед, я всего лишь слабая женщина, а вы искушены в делах и умеете предвидеть. Я была бы весьма благодарна вам за еще один совет — не скрою, весьма щекотливого свойства. Я была бы счастлива принять ваше столь любезное приглашение, однако имение супруга моего находится ныне без должного присмотра, и я не решаюсь его оставить. Возможно, вы не откажетесь посетить меня, по-соседски?"
Барон Ренхавенский улыбался, складывая письмо: воистину, иметь дело со сходно мыслящей женщиной — одно удовольствие! Даже если их интересы и не во всем совпадают…
— Так значит, благородная Иозельма покинула столицу? Решила переждать тревожные времена в замке своего супруга? Весьма разумно, весьма…
Гонец поклонился, ответил:
— Ее милость приехали вчера вечером.
Вот женщина, которая умеет решать быстро, одобрительно подумал Ульфар. Бросил гонцу:
— Отдохни. Ступай на кухню, тебя накормят. Я напишу ответ.
На когда же назначить встречу? Пожалуй, следующим храмовым днем будет в самый раз. Раньше он не будет готов, а позже… позже будет поздно.
Появление Гиннара стало для Ульфара неприятным сюрпризом. Что ж, сюрпризы часто ходят парами — хороший с плохим, вот и письмо баронессы не стало исключением. Маг появился ночью, наделав шуму не меньше, чем Вильгельма, и в столь же плачевном виде. Хвала богам, хоть с гонцом Иозельмы не столкнулся.
— Что стряслось? — барон едва дождался, пока они остались без лишних ушей вокруг. — Ты же должен был приглядывать за…
— За кем должен, — оборвал сообщника почтенный мэтр, — за всеми приглядываю. Щенка поучить пришлось — ну, ты ведь не думал, что он способен сдаться без боя?
— Вот как… И что же?..
— Не в нем дело, — отмахнулся маг. — Лотар арестован!
— Кто-о?! — удивление барона прозвучало чуть более наигранным, чем следовало бы, но выжатый нелегкой дорогой Гиннар вряд ли способен был это заметить.
— Эстегард, старший барон Лотарский, — четко ответил он. — Арестован. По доносу ее милости баронессы Иозельмы Лотарской, фрейлины при дворе его величества. Должен признать, что я недооценивал… деловые качества ее милости.
Барон довольно хмыкнул.
— Теперь, — продолжал мэтр, — его величество выступил в земли Лотаров, дабы подавить очаг мятежа, наказать виновных… в общем, все ясно, да? Я опередил королевское войско на несколько дней… быть может, на боговорот, но вряд ли больше.
— Что ж, — медленно и весомо сказал барон Ренхавенский, — придется поторопиться. В конце концов, замки берут не только числом… верно, почтенный Гиннар? На рассвете выступаем.
Гиннар почтительно кивнул, скрыв торжествующую улыбку. Я возьму тебе замок Лотаров, Ульфар, благородный барон Ренхавенский. Возьму, раз уж ты так страстно желаешь посрамить давних своих врагов. Но ты поймешь и запомнишь, сколь сильно мне обязан и сколь многое я могу. Чтобы, когда в наших руках окажется корона Гассонов, тебе и в мысли не пришло приблизить к трону другого мага.
А что до подхода королевских войск времени всего ничего — тем лучше. Тем яснее ты осознаешь, что без моей помощи у тебя не было бы ни единого шанса.
— Кажется, нам тут не рады.
Ульфар брезгливо оглядел насаженную на шест голову — изрядно протухшую, исклеванную птицами. Неужто Меченый?! То-то давненько от него донесений не было…
Обернулся к десятнику:
— Дома проверил?
— Пусто, мой господин. Все вывезли, подчистую.
Ульфар привстал на стременах, гаркнул:
— Идем на замок Лотаров!
Ухмыльнулся криво, через силу: вы звали в гости, баронесса? Вот и свидимся.
Окинул оценивающим взглядом не слишком большой отряд. Для осады хватит. Вылазок можно не опасаться: Эстегард, верный королю наивный придурок, увел почти всех. У его щенка мало сил. Только обороняться.
Ульфар невольно оглянулся на то, что осталось от самого умелого его наемника. Тряхнул головой, отгоняя назойливые крики воронья. Пришпорил коня. Успех штурма обеспечит Гиннар. Должна же быть какая-то польза от запретных увлечений почтенного мэтра?
Пустая деревня осталась позади.
События неслись вскачь: раскрытие заговора, побег Вильгельмы, аресты, доносы, снова аресты… Старая аристократия затаилась, опасаясь привлечь лишнее внимание. Новая — вознесенные королем выскочки — напротив, с каждым днем все больше чуяла силу. А простолюдинов куда больше интересовали цены на осенних ярмарках и традиционные после сбора урожая свадьбы. Как всегда.
И где-то посередине болтался капитан королевских псов. Вчера — поездка на конский рынок, сегодня — принять очередных новобранцев, выделить людей для ареста очередных подозреваемых, напиться до зеленых бесов на свадьбе старшего конюха и привратниковой дочки, а назавтра изволь быть как стеклышко и готовиться в поход: его величество, разобравшись с мятежниками столичными, изволили взяться за провинцию.
А поход — это для королевской охраны всегда лишняя головная боль. Даже во времена сугубо мирные. И уж тем более, когда мятеж недодавлен, одна половина королевской свиты на другую голодными волками зыркает, и где-то гуляет маг, околдовавший твоего лучшего парня так, что ему теперь не то, что ночной караул, — дрова таскать для костра доверить страшно.
— Я бы тебя в отпуск отправил, — вздохнул Аскол. — Да только какой нынче отпуск…
Игмарт пожал плечами:
— Все равно бы не вышло.
Был бы кто другой, засадил бы под замок, тоскливо подумал Аскол.
— Железки свои возьмешь, куда в походе безоружному.
— Последишь?
— Да уж не брошу.
Странные у них последнее время выходили разговоры. Сплошные умолчания. Осторожно, на ощупь, как по весеннему талому льду. Никогда они не понимали друг друга так хорошо.
Марти был почти спокоен.
Капитан хрупкое спокойствие лучшего бойца оберегал, свою тревогу от него прятал, и умудрялся приглядывать за Игмартом плотно, однако не вызывая у остальных ни вопросов, ни подозрений. Помнил — в этот бой нельзя вмешивать посторонних. Он и Марти с одной стороны, Гиннар — с другой. И хвала всем богам, что так. Что мальчик сумел сказать ему, а он сумел понять. Один бы не выдержал. В таком бою кто-то должен прикрывать спину.
Счастье еще, что поход обошелся без стычек. От столицы и до самого замка Лотаров королевские войска прошли красиво и спокойно, как на параде. Радуя бравым видом его величество, а также всех встречных дам, девиц и мечтающих о военной службе мальчишек. Полное, бесы его язви, благолепие. Заговорщики, те, кого не успели схватить, забились по норам, выкуривать придется. Трусы. Шваль бесчестная.
Странно только, что Лотар с ними. Вот уж от кого не ждали! Какие бесы старика попутали? Однако сын, похоже, верен. Короля встретил, как подобает. Хотя… может, не верен, а просто умен не по годам? У него в замке жалких полсотни бойцов, да быдло деревенское. Против Ренхавена держались, но от королевских войск не отбились бы.
Аскол обеспечивал охрану короля, пытался уследить за Ренхавеном, Игмартом, молодым Лотаром и его людьми, и не то чтобы отдыхать — дух перевести было капитану некогда. А уж когда углядел рядом с Ренхавеном Гиннара…