– А зачем вас туда понесло?! – закричал Крум. – Я же сказал, ярл велел не ходить! Вы там что-нибудь трогали?
– Д-да. – Мороз опустился возле огня, протягивая к нему дрожащие руки. Все изумленно смотрели на того, кого привыкли считать храбрейшим – после ярла, конечно.
Арнгрим подсел к нему и приказал:
– Говори!
Мороз глухим голосом принялся рассказывать. И как нашел Одда с его брагой, и как они напились и решили сыграть в саххко. И как ему потом явился призрак выпотрошенного нойды: пришла, мол, пора за прошлые ошибки платить… И как он проснулся и обнаружил, что Треска исчез, а все вокруг в медвежьих следах. И как пошел по следу и увидел… это.
Про явление матери и призрачного синеглазого духа Мороз умолчал.
– Да он рехнулся, добавлять мухоморы в брагу? – возмутился Дарри. – Я же что, я байки травлю, но в самом деле такое пить… Тут из Нижнего мира что угодно полезет!
– Умолкни, – сурово оборвал Арнгрим. – Не время балагурить. Одд Треска, возможно, уже мертв.
– Ну да, призрак шамана, растерзанного медведем, – произнес Крум. – И его дух, который пришел предупредить незваных гостей… А может, он и есть тот медведь! Дуралей Сушеная Треска! Вот же нашел, где гнать самогон! Сам виноват, конечно…
– Уходить надо, – послышался голос Смиди Тощего, и его поддержали прочие бывшие закупы. – Это место проклято! Недаром чудь отсюда сбежала!
– Медведь, который забрался в вежу и унес человека в море? Не-е, медведи так себя не ведут…
– Не медведь там был, – проскрипел Старый Гнуп. – Слыхали, что сказал Мороз? У чудища лицо человечье. Эту тварь в северных землях зовут немертвым. Имени у него нет – накликать боятся. Его шьет сильный колдун из кусков тел самых опасных тварей севера. А голову сверху приспособит непременно человечью, чтобы объяснить ему, куда пойти и кого убить. Чернейшая магия! Говорят, убить его невозможно…
– Поистине редкостное чудище! – заметил Снорри то ли с ужасом, то ли с восхищением.
– Уходим! – раздались голоса, и на этот раз еще увереннее и громче. – Ярл, прикажи собираться!
Арнгрим встал, повесил на пояс меч и набросил на плечи плащ.
– Я пойду туда, к брошенной веже, – сказал он. – Надо выручать Одда. Кто со мной?
– Я с тобой, ярл, – поднялся Лодин. – Надо Треске помочь, он мужик хороший…
– И я, – сказал Крум, – хотя чует мое сердце, нас там уже ждут.
– Куда ж, братья, без меня собрались? – подал голос Дарри.
– И я пойду! – подскочил Снорри. – Не могу упустить такое зрелище!
Арнгрим покосился на Мороза, но тот сидел у огня бледный и молчал.
– Вы просто его не видели, – буркнул он.
– Пошли, Мороз, – устало сказал Арнгрим. – Хоть покажешь, в какую сторону тварь потащила Одда. Остальные, ждите здесь.
Он скользнул взглядом по лицам, на которых явно читалось облегчение.
– Смотреть на вас противно.
Когда шестеро добрались до берега, непогода уже отступала. Море почти успокоилось, северный ветер затих, однако на дюнах было по-прежнему серо, мрачно и холодно.
Арнгрим молча шел первым. За ним следовали братья Хальфинны и Снорри, после них – Лодин, а позади плелся Бранд Мороз, угрюмый, как зимняя туча. Он все же опомнился и теперь стыдился своего страха.
– Он не простит нам, что мы видели его таким, – шепнул Крум брату.
Идти по следам было несложно. Глубокие вмятины в песке нашел бы и ребенок, и кто угодно опознал бы в них медвежьи лапы.
– Ошкуй, ледяной медведь, – заметил Дарри. – Только у него такие большие следы…
Крум покачал головой. Оба они знали, что ледяному медведю в этих краях, да еще летом, делать нечего.
Отпечатки привели к самой кромке воды и исчезли.
– Вот тут Одда и затащили в воду, – сказал Крум, наклоняясь. – Медведь, или кто бы это ни был. Обратно не вышли…
– Надо собираться и проваливать с этого берега, – добавил Дарри, – пока тварь не вернулась за следующим.
При словах «за следующим» Мороз словно очнулся и подошел к братьям.
– Честно сказать, я так ничего и не понял, – кривясь, проговорил он. – Почему тварь не утащила нас обоих? Ему ж ничего не мешало, мы оба спали… И зачем ему этот пропитанный мухоморовкой Треска? Как я понял со слов Гнупа, немертвого посылает темный колдун против своего худшего недруга… Это кому же Одд так дорогу перешел? Может, мертвый нойда обиделся, что Треска гнал самогон в его веже и играл в его игру?
– Хорошие вопросы, Бранд, – произнес Арнгрим. – Давай зададим их тому, кто может ответить.
Он вошел в прибой, наклонился и погрузил ладонь в воду. Небольшая волна окатила его сапоги, лизнула пальцы.
– Духи Змеева моря, – тихо заговорил Арнгрим. – Я слышу вас. В этом походе я слышу вас днем и ночью. Вы зовете меня, но голоса ваши невнятны. Вы задаете загадки и не даете ответов. Зачем вы согнали меня с кошки, зачем прогнали из ледяного фьорда? Вы явно торопите меня, но куда? Вы привели меня на этот берег и забрали моего человека… Для чего?
– Там! – крикнул Дарри, указывая в волны. – Выходит!
Нордлинги выхватили оружие. Арнгрим стоял в воде, глядя на того, кто приближался к нему по дну морскому, и ждал.
Над волнами появились шея, плечи…
– Ты жив?! – подался вперед Мороз. – Ты…
Он резко замолчал, когда Одд Сушеная Треска показался из воды по пояс.
Тот, о ком шутили, что змея может прокусить его насквозь, теперь в самом деле стал совершенно плоским. Лишь выпотрошенная шкура, будто натянутая для просушки…
И знакомое лицо… с мертвыми невидящими глазами.
– Арнгрим-из-моря, – прохрипел мертвец, остановившись шагах в десяти от своего бывшего вождя. – Ты еще не можешь говорить с духами и потому не слышишь ни предостережений, ни советов. Я буду говорить через этого человека, пока ему есть чем говорить…
– Кто ты? – резко спросил Арнгрим.
– Люди звали меня Кэрр Зимняя Буря. Немертвый – мой сынок…
– Кэрр! – выдохнул позади Мороз. – Северный ветер! Мать с младенцем! Вот о чем оно было!
– Как же долго до вас доходит, – захихикал Треска, а вернее, та, чей дух управлял остатками его тела. – Прежде я была гейдой, но с недавних пор обитаю в Донной стране. Мой муж, грозный Волк Моря, убил меня и съел мое человеческое тело, а душу поместил в тело косатки. Однако у меня остались незаконченные дела в мире живых. Поэтому я разбудила сынка, чтобы тот принес мне нового раба вместо прежнего…
– Треска теперь твой раб? – недобро спросил Арнгрим.
– Так будет удобнее нам всем… Послушай, вождь! Ты должен раздобыть корону!
– Я должен что?
– Найти корону! Великую шаманскую корону с синими камнями на очелье. Так велит Сила Моря. Найди ее, возложи на голову и услышишь голос своей истинной супруги и госпожи, узнаешь ее волю…
– Так, погоди. Мертвая шаманка послала свое чудище, убила одного из моих людей, а теперь говорит мне, что я ей должен?
– Не мне, а Силе Моря!
– Я не знаю никакой Силы Моря, – рявкнул Арнгрим. – А мою истинную супругу зовут Славейн из Гардарики! Убирайся, мертвая ведьма. Ребята, хватайте Треску, тащите на берег! Отрубим ему голову и ноги, поменяем их местами, а затем похороним как должно, на погребальном костре!
Губы мертвого Одда растянулись в ядовитой ухмылке.
– Ты еще плохо слышишь голос моря! Ничего, придется тебя научить… А раб мне понадобится…
И мертвец вдруг пропал – нырнул, будто его дернули снизу за ноги.
Арнгрим, гневно сопя, вышел на берег.
– Завтра отплываем, – бросил он. – Дарри прав: здесь нам больше нечего делать.
Глава 16. В заоблачных гнездовьях
Кайя стояла на краю пропасти, крепко вцепившись в узловатый, причудливый корень сосны. Корень был давно мертвый, но держал дерево не хуже живого. Множество сосен – высохших и зеленых – повсюду врастали в отвесные скалы, сопротивляясь горным ветрам.
А если посмотреть вниз… Ох, лучше этого не делать! Голова девушки закружилась, то ли от ужаса, то ли от восторга. Клочья облаков неторопливо проползали под ногами, то скрывая бездну, то распахивая ее, будто роспись на бубне. Вспыхивало голубое небо, и солнце на миг озаряло бескрайние лесные просторны Похъёлы.
– О Даритель Душ, – шептала Кайя, – как же красив мир, когда глядишь на него из твоих небесных чертогов!
Вот бы распахнуть крылья, сделать шаг – и полететь…
…только не так, как в прошлый раз.
Воспоминание о недавнем полете отрезвило Кайю, заставило попятиться от края пропасти. В воздухе она, правда, оказалась не по своей воле. Какая уж тут воля, когда в тебя запускают когти и рывком уносят в небо!
Нет, Кайе уже был – чуть-чуть, одним глазком – знаком шаманский полет. Но одно дело, когда дух взмывает ввысь и летит, свободный от тела, невесомый и всевидящий. И совсем другое, когда тебя тащат неведомо куда. Ветер свистит в ушах и обжигает кожу, а пытаешься вырываться, так чьи-то когти сжимаются все крепче! И земное тело кажется нелепой обузой тут, в вышине. Вот сейчас исполинская птица разожмет хватку – и полетишь вниз кувырком, тяжелый, неуклюжий, беспомощный…
Так что Кайя скоро перестала вырываться – а черное пятно лесного озера, где она едва не погибла, уже бесследно пропало среди ельников. Холодный ветер бил в лицо, вышибая слезы. Кайя пыталась разглядеть, кто ее несет, но видела лишь крепко держащие ее огромные когтистые лапы. Да черные крылья опускались и поднимались, застилая солнце.
Куда ее тащат, зачем?! Вот уж угодила – из огня да в полымя!
«О мать-чайка, спаси свою меньшую дочь…»
Внизу тянулись волны лесистых взгорий – вверх, вниз, снова вверх, еще выше… Иногда, когда вершина очередной поросшей лесом горы приближалась, Кайя видела, как по деревьям скользит широкая тень. Потом начались скалы. Сперва они торчали над лесами, словно серые клыки. Понемногу деревьев становилось все меньше, а скал – все больше… Затем все вокруг вдруг окуталось холодным летучим туманом. Кайя не сразу поняла, что это облака…