Кайя огляделась – не пропустила ли чего?
«Это и есть малый сейд?» – чуть не спросила она.
И тут увидела, что камешек двигается. Он медленно ползет к ней…
Кайя наклонилась и положила руку на мокрую землю. Окатыш заполз на ладонь и там замер неподвижно.
«Отнеси мальца Кумме. Ему ведь спешить некуда?.. Так ты точно не хочешь каменного мужа, маленькая шаманка? – прошептали над самым ухом так, что Кайю бросило в жар. – Точно не хочешь стать матерью сейда?»
– Я благодарна вам, духи пещеры, за такую высокую честь, – запинаясь, пробормотала девушка. – Но я… я не готова. Я еще даже не шаманка. У меня и сайво-то своих почти нет…
«Нет сайво? – хихикнули во тьме. – Ты сегодня встретила их множество! Некоторым из них ты понравилась. Позови – и они придут!»
– Но, добрые духи пещеры, это же дикие сайво…
«А ты сделала им уютный домик? Приготовила угощение?»
– Ах ты ж… – Кайя едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу.
В самом деле, она все сокрушается, что у нее нет сайво, – а сама даже не подготовила для них жилье! У ее отца был могущественный бубен с подвесками, и в каждой сидел дух-помощник. У Кэрр – чародейская рубашка, расшитая костяными фигурками зверей и рыб, ее духовных детей. Даже у мертвого сейда был тот уродливый посох с чучелками! Кайя пообещала себе, как только вернется, сразу заняться изготовлением дома для сайво. Надо только будет придумать, какого…
«То-то же, – хмыкнули во тьме. – Ступай восвояси, внучка затейника Куммы…»
Кайя низко поклонилась и пошла обратно. Голоса духов перешептывались позади, но больше никто ее не трогал по пути через подземную реку. Хотя она каждый миг ожидала прикосновений, и желая их, и страшась.
– Хвала богам! – выдохнул Анка, когда перемазанная в глине, всклокоченная голова Кайи показалась над краем трещины. – Жива!
Он кинулся к ней, подхватил ее, вытащил на поверхность и крепко прижал к себе – так крепко, будто ее кто-то пытался оторвать от него. Грудь туна вздымалась, как после стремительного полета.
– Я уже собирался спускаться за тобой, – бормотал он. – Когда зашло солнце…
– Как – зашло? – удивленно повторила Кайя, поднимая взгляд к небу.
В первый миг она едва не ослепла – ей показалось, что снаружи солнечный полдень. Но, в самом деле, теперь она заметила, что уже почти стемнело. Даже острая вершина горы, что обманчиво близко возвышалась над ними, погасла, проводив последние лучи. На западе еще розовела узкая полоса неба, но над ними уже загорались звезды.
Как же долго она пробыла там, под землей! Неудивительно, что ее друг так беспокоился!
Анка все еще держал ее в объятиях, и Кайя поняла: ей совсем не хочется, чтобы они разжимались.
Должно быть, чары пещеры все еще не развеялись: чернокрылый тун вдруг показался Кайе волнующе прекрасным. Все, что ее пугало в нем прежде – хищные когтистые лапы, мертвенно-бледная кожа, немигающие глаза, – теперь влекло, туманя разум. Орлиные очи, от взгляда которых бьется сердце; огромные крылья, силу которых трудно представить видевшему их лишь в стремительном полете; теплый пух, в который хочется погрузиться целиком…
– Ты такая холодная, – пробормотал Анка. – Совсем замерзла там, под землей…
«Ну и что, что он не человек? Какая разница?»
– Так согрей меня, – прошептала Кайя, обнимая его.
– Вот, укко. – Кайя протянула на ладони маленький синеватый камешек.
Кумма, тщательно скрывая радость от возвращения правнучки, подставил ладонь.
А потом долго и недоверчиво вглядывался в окатыш.
– Он совсем маленький и невзрачный, – виновато проговорила Кайя. – Я бы принесла и побольше, не думай! Но подземные духи указали именно на этот.
– Да вижу я, – буркнул Кумма. – Они что-то говорили?
Кайя замялась.
– Да… Что ты никуда не торопишься…
– И смеялись при этом? – недобро прищурился великий сейд.
Кайя струхнула. Кумма усмехнулся и потрепал ее по плечу.
– Не бойся, внучка. Твоей вины нет. Это в самом деле малый сейд. Совсем малый. Когда-нибудь – может, через тысячи лет, – из него вырастет сейд побольше… Духи материнской пещеры решили подшутить надо мной. Видно, там не слишком понравилось, что я не пришел к ним на поклон сам…
– Что же делать? – огорчилась Кайя.
– Да ничего. – Кумма вернул камушек на ладонь девушки и накрыл сверху своей ладонью. – Оставь его себе. Пусть он будет первым из малых сейдов, твоих помощников. Они очень полезны. Они могут предупреждать об опасности, их можно спрашивать о будущем…
– А, я видела! – обрадовалась Кайя. – На них гадают, раскладывая в три кучки на особом куске кожи…
– Да, только у гадателей обычные камни, а у тебя будут живые. Что-то еще сейды сказали?
– Посоветовали мне сделать жилище для сайво. Сказали, они у меня скоро появятся.
– Похоже на то! Я тоже чувствую некое присутствие…
Кумма вдруг оборвал речь. Все еще держа ладонь Кайи в своих руках, он будто прислушался, а затем нахмурился. Кайю оторопь взяла от его лица, ставшего вдруг холодным и грозным.
– Да ты беременна! – воскликнул он.
– Я?!
Сказать, что Кайя растерялась, значило не сказать ничего. То, что произошло между ней и Анкой, было и страшно, и прекрасно, и будто не с ней. Это напоминало продолжение видений в пещере или погружение в один из ее волнующих снов. Кайя вообще плохо запомнила ту ночь. Проснулась она уже утром, на склоне у озера, где ее нашли и разбудили люди из племени Куммы. Анка же бесследно исчез, только усиливая ощущение волшебного сна.
– Проклятье, я и позабыл, как охочи каменные сейды до человеческих женщин! – сокрушался Кумма. – Все потому, что думал о тебе как о малом ребенке, позабыв, что ты уже взрослая девица…
– Укко, сейды ни при чём! Они хотели, но я сказала, что ты мой родич, и они сразу отстали!
– А кто тогда?
– Дед, понимаешь…
– Ох, быстрее взглянуть самому, чем ждать от тебя толковых ответов…
Кумма положил ладонь ей на живот и вдруг расхохотался:
– Что? Это был тун?!
– Укко, клянусь…
– И кто же из них? Хотя тут и спрашивать не о чем: тот, чернявый, сын Яннэ, что все время вокруг тебя вьется! Я еще тогда подумал: что-то он от тебя не отходит, неужто чего задумал? А он и вправду задумал…
– Анка не сделал ничего плохого, – поспешно воскликнула Кайя. – Ничего такого, чего не хотела я сама!
– Только поняли ли вы, что натворили, хе-хе… Ты готова снести яйцо?
– Яйцо?! – в ужасе повторила Кайя, невольно хватаясь за живот. – Большое?
– Шучу, не яйцо. Но с этого дня можешь забыть о судьбе гейды. Шаманское небо для тебя закрыто… очень надолго.
– Почему?!
Кумма поглядел на девушку со странным выражением облегчения и жалости.
– Как ты думаешь, почему нойдами становятся в первой поре юности, а гейдами – в зрелости, а то и в старости? Есть одно правило, внучка. Носящие детей не взывают к духам. Когда твоя душа летит в иные миры, где в это время твой нерожденный ребенок? Кто защитит его, когда тело матери стало пустой вежей с настежь распахнутыми дверями?
– А вот гейда Кэрр… – начала было Кайя и умолкла.
Ей вспомнился их давний разговор:
«Акка, у тебя есть дети?»
«Всех своих детей я отдала духам… Теперь я рожаю только рыб…»
– Словом, пока не родишь – даже не думай шаманить! – строго сказал Кумма.
«Пока не родишь», – отметила Кайя, и на душе у нее стало чуть легче.
– А корона?
– Разумеется, ты ее не получишь.
– Но я же выдержала испытание!
– Ты – да. – Кумма указал на ее живот: – А он?
Глава 21. Драконьи кости
Едва «Красный волк» вышел из залива сихиртя, вновь поднялся северный ветер. Но теперь, несмотря на пробирающие холодные вздохи, он благоприятствовал викингам. Потому что нес корабль на юг.
– Еще несколько дней такого ветра, и достигнем Соляных островов, – говорил Крум. – Отличное место для стоянки, удобные, надежные заветери… Лишь бы не было занято. Там много кто бывает. Особенно любят эти острова новогородцы. Уж не знаю, договоримся ли…
Но судьба распорядилась иначе. Следующим вечером, на закате, нордлинги заметили одинокую гору, что вырастала будто прямо посреди моря. Голая вершина, поднимаясь выше облаков, пламенела в лучах заходящего солнца, словно путеводный костер.
– Это что за гора? – озадаченно произнес Дарри. – Никогда о такой не слышал…
– Похоже на Белую Вараку, – отозвался Крум, запуская руку в бороду. – Больше на западном берегу таких высоких гор нет… Вот чудеса!
– Почему чудеса? – спросил Халли.
– Потому что Белая заколдована. Мы не должны были увидеть её.
– Как это? – округлил глаза мальчишка.
– А вот как. Много лет назад саамские боги, на что-то разгневавшись, спрятали Белую Вараку в тучи, чтобы никто не мог на нее подняться. С тех пор ее вершина всегда окутана облаками…
– А нам она показалась! – обрадовался Дарри. – Добрый знак! Сами боги как бы говорят: сюда, сюда!
– Не уверен, что стоит их слушать, – буркнул Крум.
С некоторых пор он не слишком доверял местных духам и богам. Вон, вызванный Лодином ветер привел их в залив сихиртя, и что? Одда потеряли…
Мороз, следивший за парусом, хлопнул его по плечу:
– Дружище, за старческое брюзжание у нас отвечает Гнуп… Ярл, молви слово! Идем дальше или пристанем к берегу? Вроде там залив…
– Пристанем, – ответил Арнгрим без колебаний.
Он стоял у кормила, смотрел на сияющую гору – и чувствовал себя так, словно возвращался домой из долгого похода. Это чувство было сильно как никогда прежде. Даже когда ярл ехал к себе в усадьбу, к Славейн, он не испытывал подобного. Зеленые берега манили его, словно объятия, – и он твердой рукой повел корабль прямо к берегу, как будто знал, куда пристать.
Берег приближался. Ровный, зеленый; плавные холмы лесистых сопок вдалеке…