Затем облака сомкнулись, и Белая Варака снова окуталась туманом.
Арнгрим медленно оглянулся, понемногу приходя в себя.
– Где Гнуп? – наконец спросил он.
Тела старика на тропе не было.
– Сказал бы, что местные боги забрали жертву, – произнес Бранд, – но мне было видение, что старая падаль им не по нраву. Так что я спихнул его с горы в море.
Арнгрим прислушался к реву прибоя далеко внизу и подумал, что не хочет искать тело Гнупа.
– Выходит, старик умер напрасно? – пробормотал он.
– Выходит, что так, – беспечно отозвался Мороз.
Но в голове его звучал вещий голос матери:
«Такие умирают в чужом краю, отвергнутые богами, и обретают могилу между сушей и морем…»
Вечером Мороз сказал вернувшимся охотникам, что они с Гнупом пытались подняться на Белую Вараку, да старик оступился и упал с отвесной скалы в море, и достать его тело не удалось.
Нордлинги приняли известие о смерти старика довольно равнодушно. Гнуп никому не нравился, ни с кем не приятельствовал, так что никто по нему и не грустил, кроме Халли.
Да и того вскоре взял под свою руку Лодин. Он учил мальчишку множеству полезных вещей: как по движению волн определять, где встречаются ветра и морские течения; как по барашкам на волнах угадать мелководье; какие звезды стоят на месте, а какие ходят по кругу; как по цвету заката узнать, какая завтра будет на море погода, и многому другому.
Халли старался прилежно учиться, однако часто вспоминал рассказы Гнупа о драконах и сокровищах, чужих странах и богатой добыче. И тогда он пропускал мимо ушей наставления моряка, восхищенно наблюдая, как на берегу упражняется с мечом Бранд.
Глава 22. Змеиный браслет
– Как-то ты тихо ведешь себя, Снорри, – произнес как-то раз Крум, выбрав время, когда скальд не был занят и одиноко сидел на берегу, настраивая харпу. – Но сторонись не сторонись, а мы все на одном корабле. И никуда тебе от нас не деться. Так что выкладывай, Снорри Молчаливый, что тебя гнетет. У меня ведь тоже есть чутье.
Русоволосый скальд покосился на побратима ярла.
– Чутье… – проворчал он. – Знаешь ли, Крум Хальфинн, я не всегда чую, куда и когда мне не следует впутываться. Боги же создали меня таким, что не впутываться я не могу. Иначе откуда я буду брать семена песен? Однако когда начинает пахнуть жареным и наступает момент делать ноги – этот миг я чую безошибочно! Только так я и дожил до моих зим. А видел я их больше, чем обычно дают по внешности…
– Что же твое чутье говорит сейчас?
– Оно говорит, – со вздохом сказал Снорри, – что выбраться из этой передряги нам будет очень непросто… Как ты там сказал? Мы все на одном корабле. Впрочем, тут жареным пахло с самого начала. Как только я услышал, что Арнгрим Утопленник снова набирает людей в поход за сокровищами…
– Так зачем ты пошел с нами? – воскликнул Крум.
– Смысл моей жизни – воспевать деяния людей и богов, – высокопарно ответил скальд. – А в этом походе боги следят за нами днем и ночью. Их волею и вершится наше странствие…
Крум тяжело вздохнул. Подумав, он спросил скальда:
– Вижу, ты слышал о том походе в земли карелов, куда Арнгрим ушел с целым хирдом, а вернулся через год, без людей и корабля…
– Слышал, – кивнул скальд. – Но не знаю, как он оправдался.
– Да никак. Сказал, что ничего не помнит. Арнгрима тогда многие обвиняли. Кое-кто утверждал, будто он принес своих людей в жертву, чтобы спастись. Или отдал их жизни в обмен на сокровища… Другие говорили, что он стал драугом, и требовали сжечь его… Но я точно знаю, он был не виноват. Его заманили в ловушку, и наш побратим был такой же жертвой, как прочие… А вот сейчас…
– Сейчас все иначе, верно?
Крум медленно кивнул.
– Арнгрим вернулся из того похода другим. И сейчас он все меньше похож на себя прежнего. Он будто слушает голоса…
– …а что это за голоса и что они ему нашептывают, никто не знает, – подхватил Снорри. – И ты гадаешь: не вернется ли ярл домой опять год спустя, один, без корабля… Со словами «я ничего не помню»… Ух, какая тема для песни…
Снорри прикрыл глаза. Его губы зашевелились, а пальцы быстрее забегали по струнам.
Крум ушел, крайне обеспокоенный разговором. Скверные предчувствия томили его.
И место это ему не нравилось.
Священная гора, которая скрылась от людей… почему?
Брошенное поселение… Кости чудища на берегу…
Тут в самом деле ощущалось присутствие богов.
А там, где что-то затевают боги, смертным лучше не задерживаться…
Выбрав уединенное место, Крум разложил на земле кожаный лоскут и раскинул на нем свои гадательные камни.
Несколько мгновений он вглядывался в то, что выпало, а затем подскочил как ужаленный и побежал туда, где викинги поставили свои шатры.
На берегу возились охотники, снимая шкуры с тюленей.
– Где ярл?! – закричал Крум издалека.
Никто не знал. Только Дарри вспомнил, что видел Арнгрима, уходящего куда-то в сопки.
– Куда? Зачем?
Все только руками разводили.
Бранд Мороз не был любителем морской охоты. Охотиться на тюленей и подавно на китов – скучное, тяжелое, грязное дело. Все равно что коров забивать! Поэтому он уклонялся от нее как мог, всегда вызываясь первым на разведку, блуждая по окрестностям и придумывая себе всяческие дела, лишь бы не выходить в море.
И вот однажды Мороз, бродя с луком среди сопок, вышел к одинокому холму. Он сразу же показался викингу необычным.
Холм был невысок и одиноко стоял в долине, окруженный более высокими горами. Пожалуй, он скорее напоминал курган, подумал Бранд.
Спустившись в долину и подойдя к холму поближе, Мороз обнаружил рядом с ним множество кожаных лодок.
– Ишь ты, – пробормотал Мороз, разглядывая диво.
Одни лодки были побольше, другие поменьше, одни поновее, другие вовсе разваливались… Все они были плотно закрыты выцветшими шкурами и обвязаны кожаными ремнями. Лодки кто-то расставил вокруг холма кругами, постепенно сходящимися к вершине. Больше всего лодок теснилось у подножия холма, а наверху их вовсе не было – только белело что-то непонятное на самой макушке.
Мороз приподнял шкуру на одной из старых лодок, где ремни уже совсем раскрошились от старости, заглянул внутрь, и ему все стало ясно. Недаром одинокая сопка показалась ему похожей на курган! Это и было кладбище.
Нечто похожее Мороз, конечно, и раньше видал. Лесные саами – лешая лопь, как ее звали в южных землях, – хоронили своих мертвецов в деревянных колодах, высоко поднятых на столбах над землей, в самых глухих чащобах. Их северные родичи, живущие в тундре, предпочитали оставлять умерших на их собственных нартах где-нибудь в пустом, безлюдном месте… А тут вот, значит, как.
«Здешние саами уплывают в Нижний мир на лодках», – подумал Мороз, разглядывая вершину.
Что же там такое? Может, могила вождя?
Мороз решил подняться и поглядеть.
Особо он ни на что не рассчитывал, лез наверх скорее из любопытства. Не то чтобы он никогда не грабил курганы… Просто знал, что саами бедны и самое ценное, что можно при них найти, – костяной гарпун да деревянная чашка…
«Но ведь Арнгрим привел нас сюда не просто так», – напомнил себе Мороз и полез по склону.
Еще не добравшись до вершины, он понял, что здесь не один.
– Здравствуй, Бранд, – произнес Арнгрим.
Голос ярла звучал тихо и отстраненно. Будто он вовсе не удивился, встретив тут соратника.
Арнгрим стоял подле чего-то, напоминающего остатки кожаной зимней вежи. От несказанной древности кожа побелела и стала твердой, как камень. Мороз вскоре понял, что палатка была изготовлена из костей какого-то огромного зверя – то ли дракона, то ли кита, – и, судя по всему, обтянута его же шкурой.
Бранд приготовился пуститься в объяснения, почему он не охотится на нарвалов с остальными, но Арнгрима это вовсе не интересовало.
– Что думаешь? – спросил он, обводя рукой вершину холма и остатки вежи.
Мороз пожал плечами.
– Кто-то жил тут в давние времена, – предположил он. – Может, первый вождь, или шаман, или вообще бог этого племени. Неспроста они потом приносили к нему своих мертвых…
Арнгрим кивнул.
– Последние похороны были лет пятнадцать назад. Вон те лодки, с самого краю. Я посмотрел. Там лежат старый нойда и юная девица…
Он обвел взглядом пространство. К северу и западу от сопки поднимались покрытые еловым лесом горы. На востоке голубело море.
– А потом люди ушли… Почему?
– Дикие олени откочевали? – Мороз пожал плечами. – Нойда помер, и люди сочли это дурной приметой? Какая разница?
– А я думаю, причина была, – протянул Арнгрим, продолжая осматривать древнее жилище.
– Что ты ищешь, ярл? Что-то потерял?
Арнгрим выпрямился и пристально поглядел на Бранда. Тому на миг показалось, что глаза у ярла желтого цвета и вроде как даже светятся! Мороз оторопело мигнул…и морок исчез.
«Привидится же», – подумал воин.
– Как ты верно сказал: «что-то потерял», – повторил ярл. – Именно это чувство и привело меня сюда. Будто я что-то потерял – и должен здесь найти.
– Что найти? – с любопытством спросил Мороз.
– В том-то и дело! – с досадой проговорил Арнгрим. – Если бы я знал! Как я устал от этого блуждания в потемках…
– А ты помнишь, ярл, разговор с мертвым Оддом? – подумав, заговорил Мороз. – Когда он вылез из моря и что-то нес про богиню, которая ищет потерянного супруга… Он упоминал некую корону, которую тебе непременно надо найти – и вот тогда ты все и узнаешь… Может, эта корона где-то здесь?
– Да хоть бы и здесь, – с раздражением сказал Арнгрим. – Надоело, когда водят, будто лошадь в шорах…
– Эх, ярл, – вздохнул Мороз. – Если бы только хоть какие-нибудь боги, пусть даже и саамские, начали набиваться мне в родственники! Если бы только какая-то богиня начала твердить, что я ее потерянный супруг! Ух, я бы…
– Нет, – поморщился Арнгрим. – Все не так! Сперва тебе снятся жуткие сны… Потом вокруг происходят всякие дикие и странные вещи… А потом, вместо того чтобы убивать врагов в походе или обнимать дома жену, ты торчишь на заброшенном саамском кладбище на краю света и гадаешь, что ты здесь забыл!