— Значит, тебе повезло, что у тебя в помощниках целый город, — улыбнулась тетушка Мейбел. — Кто лучше разнесет по округе новости о твоем агентстве, чем твои друзья и соседи?
Дженна вспомнила об Эрле, отце Михаэле, Бетси и Эунси, и обо всех других прекрасных людях, которые делали все, чтобы помочь своим друзьям и соседям в трудную минуту. Все жители Ривербенда действительно были одной дружной семьей, полной даже слишком заботливых дядюшек и тетушек. Ее семья всегда была здесь, ждала ее возвращения, а она позволила нескольким злоязыким сплетникам заставить ее забыть об этом.
— Друзья и соседи, — с мягкой улыбкой повторила Дженна, снова подняла чемодан на кровать, расстегнула молнию и начала выкладывать из него вещи.
Рядом тихо плакала тетушка Мейбел.
Стоктон чувствовал себя полным идиотом. Он сидел за столом, смотрел на лежащую перед ним маленькую бархатную коробочку и пытался понять, как можно совершить одну и ту же ошибку дважды. Этим утром он проснулся с ощущением, что сегодня день рождения Эунси и у него еще есть шанс все исправить и уговорить Дженну остаться. Но потом он увидел лежащую на столе коробочку и понял, что шанс уже упущен.
Зазвонил телефон. Взяв трубку, Стоктон услышал обеспокоенный голос Ларри:
— Алло, шеф, с вами все в порядке? Вас все еще нет, мы начали волноваться.
Стоктон в изумлении взглянул на часы и понял, что произошло нечто невероятное — он почти на полчаса опоздал на работу. С еще большим удивлением он понял, что сейчас это волнует его меньше всего.
— Я скоро при…
Его взгляд снова приковала к себе бархатная коробочка. Он вспомнил слова Дженны и понял, что она была права. Все, что он делал последние две недели, — это работал, вместо того чтобы попытаться добиться того, чего он хотел больше всего на свете. Только такой кретин, как он, будет продолжать делать подобное, зная, что это никогда не сделает его счастливым.
— Сегодня вам придется обойтись без меня, — наконец сказал он. — Я не приду.
— Вы… что? — Ларри явно был шокирован этим внезапным заявлением. — Наверное, помехи на линии. Мне послышалось, что вы не придете.
— Так и есть. Я уверен, что вы прекрасно справитесь без меня, а у меня есть дела. Увидимся завтра.
С этими словами он набросил пальто, сунул в его карман коробочку с кольцом и бросился к двери.
Тетушка Мейбел дважды промела крыльцо, закончила мыть кухню еще до того, как солнце окончательно встало, и столько раз взбила диванные подушки, что Дженна заподозрила, что скоро в них не останется пуха.
— Что происходит, тетушка? — наконец спросила она, надеясь услышать адекватную причину этой внезапной генеральной уборки.
— Я готовлюсь к встрече Первого Вошедшего в дом. Немного позже, чем обычно, но лучше поздно, чем никогда, — откликнулась она, протирая пыль с верхних полок.
— Первого… кого? — не поверила своим ушам Дженна.
— Господи, Дженна, почему ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю тебе? — возмутилась тетушка. — Первый Вошедший — это первый гость дома в Новом году.
— Но Новый год наступил больше недели назад.
— Да, но за это время к нам никто не заходил в гости. Но он обязательно придет сегодня.
Дженна тяжело вздохнула — бороться с тетушкиным суеверием было бесполезно, оставалось пытаться принимать его как должное.
— Чтобы Первый Вошедший обеспечил нас удачей на целый год, он должен быть темноволосым мужчиной. Ни в коем случае не косым и без плоскостопия.
— Бедный Эрл, похоже, на какое-то время двери нашего дома закрыты для него, — рассмеялась Дженна. — Насколько я помню, у него самые плоские ноги в штате.
— Насколько я знаю, Эрл и не собирался к нам в гости. Но кто-то обязательно придет сегодня.
— Почему ты так уверена? — удивилась Дженна.
— Сегодня я уронила себе на ногу кухонное полотенце, — с готовностью объяснила тетушка. — Это значит, что идущий к нам гость уже в пути.
Дженна закатила глаза, но предпочла не комментировать это маленькое домашнее безумие. Тем более эта примета была верная, хотя бы потому, что подружки тетушки заходили к ней на чай почти каждый день, подтверждая самые безумные приметы.
— Я ненадолго уеду, — сказала она, надевая пальто. — Мне нужно встретиться с Персивалем, чтобы обсудить детали сделки и еще раз проверить, подходит ли это помещение для моего агентства.
Хотя в глубине души Дженна знала, что лучшего места ей не найти. Магазинчик был расположен в самом центре города, на главной улице. Помимо подсобных помещений, там был большой основной зал, где можно было расставить столики, демонстрирующие разные варианты сервировки и украшений. И витрина была достаточно большой, чтобы при должном оформлении притягивать взгляды всех прохожих.
— Я так рада, что ты решила остаться в Ривербенде, — сказала тетушка Мейбел, крепко обнимая Дженну.
— Я тоже, — улыбнулась она, но через мгновение ее улыбка увяла.
— Ты думаешь о Стоктоне? — обеспокоенно спросила тетушка.
— Мне нужно идти, — ушла от ответа Дженна.
Вчера она надеялась, что он помчится за ней, попытается остановить, но этого не произошло. Опять. И опять это было безумно больно. Дженна пыталась убедить себя, что это к лучшему, правда, пока не смогла придумать почему.
— Если ты планируешь жить в этом городе, ты будешь видеть его каждый день. Милая, ты должна встретиться с ним и поговорить по душам.
— Если бы все было по-твоему, к обеду мы бы уже обменивались клятвами перед священником, — фыркнула Дженна.
Тетушка Мейбел мечтательно улыбнулась.
— Эй, надеюсь, у тебя сейчас не появилось никаких ненужных идей, — нахмурилась наблюдавшая за ней Дженна.
— Ну, должны же они появиться хоть у кого-то, — вздохнула тетушка Мейбел. — На вас двоих надежды нет, вы двигаетесь медленнее, чем улитки на льду.
Стоктон вихрем взлетел по ступенькам дома тетушки Мейбел и замолотил в дверь. Дженна сказала, что у нее самолет утром? Или все-таки ночью и она уже улетела? Черт, сейчас в его мыслях был полный хаос, и он ни в чем не мог быть полностью уверен.
Дверь открылась, окутав его запахом свежесваренного кофе и цветочным ароматом духов тетушки Мейбел. Сама хозяйка дома стояла на пороге, скрестив руки на груди.
— Так-так, кто же это тут у нас? Неужели Стоктон Грисхем? Молодой человек, хочу тебе сказать, что ты глуп, как белка, пытающаяся перебежать скоростное шоссе, — сказала она, вместо приветствия.
— Я только хотел узнать, где Дженна.
— Нет уж, мой милый, сначала войди в дом, а потом мы поговорим, — покачала головой тетушка Мейбел, жестом приглашая его переступить порог. — Ты мой Первый Вошедший, так не отлынивай от своих обязанностей. Мне очень повезло, ты темноволосый мужчина, не косоглазый, и, надеюсь, плоскостопия у тебя тоже нет.
Стоктон с изумлением посмотрел на свои ноги, а потом перевел взгляд на пожилую женщину.
— Первый кто? — переспросил он.
— Первый гость в наступившем году. Было бы совсем хорошо, если бы ты принес с собой одну вещь…
— Эту? — спросил Стоктон, протягивая ей уголек.
— Да, — обрадовалась тетушка Мейбел. — Уголек должен принести тепло и радость в наш дом.
— И поэтому вы совершенно случайно забыли его на своей лестнице?
— Иногда госпожу Удачу нелишне немного подтолкнуть, — улыбнулась она.
— Надеюсь, мне она сегодня улыбнется, — вздохнул Стоктон, — Я должен увидеть Дженну, она еще здесь.
— Дженна только что уехала. Она…
Но тетушка Мейбел так и не успела закончить предложение, потому что Стоктон уже успел выбежать из ее дома, завести мотор и выехать на главную улицу, одновременно набирая номер Паолы, которая работала в туристическом агентстве и была подругой его матери по книжному клубу.
— Алло, Паола, это Стоктон Грисхем. Мне нужен один билет до Нью-Йорка, прямо сейчас…
Он так внезапно надавил на тормоза, что машина жалобно взвизгнула. Неужели это она?
— На какое время нужен билет? Алло, Стоктон?
— Уже ничего не нужно, — ответил он, бросая трубку.
Не обращая внимания на возмущенные возгласы водителей и раздраженный вой клаксонов, он перебежал через дорогу и остановился лишь когда догнал выходящую из бывшего антикварного магазина девушку.
— Дженна, ты здесь! — выдохнул он, не веря своему счастью. — Я думал, ты уже в Нью-Йорке.
— Я передумала, — сказала она, запирая магазин своим ключом.
— Передумала? — эхом повторил он, надеясь, что Дженна не слышит, как колотится его сердце.
— Похоже, с сегодняшнего дня население Ривербенда увеличилось на одного человека, — улыбнулась она.
— Так ты остаешься?
— Да, и перемещаю сюда свое агентство. Правда, я решила сменить специализацию — теперь я буду заниматься организацией благотворительных мероприятий. — Она взглянула на витрину своего будущего агентства и улыбнулась. — Моей работе всегда не хватало глубинного смысла. Праздник заканчивается вместе с последним убранным украшением, не оставляя ничего после себя, а я хотела делать что-то, что хоть немного меняет мир к лучшему. Поговорив с отцом Михаэлем об организации благотворительного фонда, я поняла, что это мое.
— Хорошо, — улыбнулся Стоктон.
— Хорошо, что я остаюсь в городе, или хорошо, что я собираюсь заниматься благотворительностью? — уточнила Дженна.
— И то, и другое, — сказал он, сделав шаг и вдруг оказавшись совсем близко.
Так близко, что Дженна могла протянуть руку и прикоснуться к нему, подойти и поцеловать его, но в то же время неизмеримо далеко. Как бы она ни хотела, он все равно не скажет нужных ей слов, а значит, надо прекращать мучить себя.
— Я, пожалуй, пойду, иначе опоздаю на встречу с Персивалем…
— Ты опять пытаешься сбежать от меня, Дженна Пирсон, — вздохнул Стоктон, неожиданно протягивая руки и прижимая ее к себе. — Но в этот раз я поймаю тебя.
Сердце Дженны забилось быстрее, но она боялась позволить себе надеяться на чудо, ведь, если Стоктон опять пойдет на попятную, ей будет еще сложнее забыть о нем. Ей хватило двух недель, чтобы опять по уши влюбиться в него, причем в этот раз ее чувство б