— Мономания… — начал Теол.
— О, — прервал ее голос из широченной кровати. — Это ты.
Теол откашлялся. — Шерк Элалле.
— Если ты пришел ради моих услуг, — сказала женщина, — тебя может утешить знание, что большая секира палача — всего лишь жалкая компенсация.
— Он вымок под дождем, — вмешался Багг. Теол бросил взгляд за спину.
— И что? — спросила Шерк.
— Не знаю, но думаю, тебя это может утешить.
— Я не ухожу отсюда, вот почему вы пришли сюда.
— Ты должна уйти. Матрона требует, — сказал Теол.
Шерк уселась в постели. — Это жирные коровы снизу? Я украла у них всех клиентов, и они бунтуют!
— Воображаю, — пожал плечами Теол. — Но разве это удивительно? Слушай, Шерк. Мы же заключили договор, а?
Ее лицо потемнело: — Я должна вести себя достойно? Хорошо, но у меня проблема с неким неумеренным аппетитом…
— Думаю, я смогу помочь.
Она подняла брови.
— Гм… я имел… о, я не знаю, что я имел в виду. — Он помолчал и просиял: — Но я познакомлю тебя с Аблалой, несчастным охранником, мечтающим о прочной связи.
Она подняла брови еще выше.
— Почему бы нет? Не надо ему рассказывать, что ты мертва! Он не заметит, в этом я уверен. Что до аппетита, сомневаюсь, что это останется проблемой. Вот три других женщины могут стать очень недовольными, но я все улажу. Смотри — ка, какое блестящее решение!
— Думаю, что попробовать могу, но ничего не обещаю. А теперь уйдите, мне надо одеться.
Бросив взгляды друг на дружку, Теол с Баггом исполнили ее просьбу и закрыли за собой дверь. Багг воззрился на хозяина. — Я очень впечатлен, — сказал он миг спустя. — Я думал, ситуация не имеет решения. Хозяин, мое восхищение вздымается словно…
— Прекрати опираться на перила.
— Ох, да. Вы и здесь правы.
Матрона Делисп ожидала их на ступенях внизу. Когда она увидела идущую за Баггом Шерк Элалле, недовольно перекосилась: — Благослови вас Странник, Теол Беддикт. Я ваша должница.
Теол вздохнул: — Я же чувствовал, что вы не поверили моей сказке.
— Шерстяные штаны. Я слышала, теперь их заказывают буквально все.
Теол бросил Баггу взгляд, но слуга лишь удивленно вздернул брови. — Не мне хвала, хозяин. Это было бы самонадеянно. Надеюсь, что их версии станут всего лишь жалкими подражаниями.
— А может, Матрона Делисп, — сказал Теол, — я просто переоделся Теолом. Разве это не было бы умно?
— Слишком умно для вас.
— Ну, тут вы правы.
— Но вы желаете получить долг или нет?
Шерк Элалле протиснулась мимо Багга. — Не люблю, когда меня игнорируют. Все вы, как будто я…
— Мертвая? — спросила Делисп.
— Я просто желаю объяснить причины, по которым оставляю ваш дом. Они в том, что я в долгу перед Теолом Беддиктом. Я, может, и мертвая, но не бесчестная. Но по-всякому, Делисп, ты мне сейчас должна солидную сумму. Припоминаю, речь шла о шестидесяти процентах…
— К чему тебе такие деньги? — спросила Матрона. — Сколько еще есть в мире нарядов, разящих мужиков наповал? Сколько еще мешков с травками ты сможешь распотрошить? Нет, стой — я не желаю знать ответы. Шестьдесят. Отлично. Но дай мне день или два — я не держу здесь такие суммы. Куда можно доставить?
— Подойдет резиденция Теола Беддикта.
— Постойте, — начал возражать Теол. — У меня не безопасно…
— Лично я намерена спустить все очень быстро.
— Ох. Ладно, ладно, хотя я не очень рад. Слишком много приходов и уходов. Неизбежно возникнут подозрения…
— Не опирайтесь на перила, хозяин.
— Сны Странника! Идем отсюда.
Непогода прошла. По улице все еще несся поток дождевой воды, но жители ближайших домов уже начали выходить по делам. Было уже за полдень. Шерк Элалле помедлила у основания лестницы в Храм. — Сегодня в полночь я буду у тебя на крыше, Теол Беддикт. В полночь.
— Как насчет Аблалы?
— Признаю, мне эта мысль не понравилась.
— Шерк, Аблала Сани пережил Топляки. Он прошел по дну канала. Подумай, как много у вас общего.
— И у него массивный довесок, — встрял Багг.
Теол состроил гримасу. — Как ты груб…
— Приведите его ночью на крышу.
— Эта конспирация делает меня жалким. Оставьте меня, ты и ты. Я пойду прогуляюсь. Багг, когда вернешься домой, уберись. Не сомневаюсь, очень скоро примчится Шенд. Скажи ей, что я поспешил по очень важным делам…
— Каким именно делам?
— Не знаю. Я что-нибудь придумаю. Тебе надо заботиться о другом — как там идут работы на фундаментах.
— Забивают.
— Так взбодри работников.
— Вы не поняли, хозяин. Идем по графику.
— Я не «не понял». Просто я упрямый. А теперь хочу найти более приятных собеседников. Где — нибудь там. — Он хотел сказать несколько слов Шерк, но та исчезла. — Клятая воровка. Иди же, Багг. Стой! Что на ужин?
— Банановые листья.
— Надеюсь, в них не рыбу заворачивали.
— Конечно нет, хозяин.
— Тогда что?
— Материал, вокруг которого они были обернуты, определению не поддался. Если подумать, это и к лучшему.
— И как мы выживаем на такой дряни?
— Отличный вопрос, хозяин. Я воистину озадачен.
Теол уставился на слугу и махнул рукой, приказывая уходить. Багг повернул налево, так что его хозяин пошел направо. Воздух был еще сырым после дождя, но уже согревался. Мокрые собаки рылись носами в грудах отбросов. Коты ловили тараканов, в изобилии собиравшихся вокруг луж. Какой-то нищий нашел кусок мыла и разделся догола, встав под струей воды с крыши; намыливая себя мутной пеной, он напевал причитание, бывшее популярным лет сто назад. Местные обитатели старались извлечь всю возможную выгоду из нежданного ливня — выливали ночные горшки прямо из окон, вместо того чтобы донести их до ближайшей сточной канавы. Вследствие этого многие потоки несли то, что никогда не тонет, и в углублениях мостовой формировались плавучие желто — бурые островки, становившиеся гнездами множества жужжащих мух.
Отличный вечерок для града Летераса, подумал Теол, понюхал воздух, глубоко вздохнул и испустил вздох удовлетворения. Он шел вниз по улице, пока не достиг канала Квилласа, а потом направился по его набережной к реке. Справа возвышался лес мачт — рыбацкие лодки собрались переждать бурю. Уже натягивались паруса, команды яростно бранились, спеша выйти на морской простор до заката. Неподалеку несколько стражников вытаскивали из мутной воды тело утопленника. Толпа зевак выкрикивала советы, стражи порядка махали баграми. Над всем этим летали чайки.
Теол прошел неподалеку от старого дворца, свернул на улицу, ведущую от канала, и по запутанным, извитым переулкам добрался до земли вокруг Башни. Уже наступал вечерний сумрак, делающий все вокруг зернисто — нечетким, когда Теол наконец увидел полуразваленную стену и изрытую землю внутреннего двора, а за ним остов башни, отличавшейся от всех прочих строений — она была квадратной, а не круглой.
Необычные треугольные окна, темные и закрытые мертвыми лозами. Вдавленная в стену черная дверь терялась под саваном теней. Теол подивился, как деревянная дверь смогла устоять, не сгнив за все долгие века.
Он никого не видел во дворе. — Чашка! Дитя, ты здесь?
Из-под дерева выступила оборванная девочка. Теол вздрогнул. — Ловкий трюк, подружка.
Она приблизилась. — Там художник. Рисовальщик. Пришел рисовать башню. Хотел и меня нарисовать, да я стала за деревьями. Он очень сердился. Ты человек, спящий на крыше своего дома. За тобой многие шпионят.
— Да, знаю. Шерк мне рассказала, что ты… гм, заботишься о них.
— Она сказала, ты можешь помочь мне узнать, кто я такая.
Он внимательно поглядел на нее. — Ты давно видела Шерк?
— Только раз. Она теперь раскрасавица. Едва ее узнала.
— Ну что ж, подружка, мы можем и для тебя такое сделать. Если хочешь.
Грязное, заплесневелое лицо сморщилось в удивлении: — Зачем?
— Зачем? Ну, предположим, чтобы ты стала менее заметной. Разве ты не радуешься, видя, какова теперь Шерк?
— Радуюсь?
— Ну, хотя бы думаешь об этом?
— Хорошо. Ты мне нравишься. Мне кажется, ты мне показался. Мне немногие люди кажутся хорошими, но ты показался. Можно звать тебя Отцом? Шерк — моя Мама. Не взаправду, но я так ее зову. Я хочу еще братьев и сестер. — Помолчав, она продолжила: — Ты мне поможешь?
— Постараюсь, Чашка. Шерк говорит, что Башня беседует с тобой.
— Не словами. Мыслями. Чувствами. Она боится. В земле есть кто-то, кто идет на помощь. Едва он высвободится, как нам поможет. Он мне дядя. А другие, злые дядьки меня пугают.
— Злые дядьки? Кто они? Тоже в земле?
Она кивнула.
— Есть вероятность, что они вылезут из земли раньше твоего дяди?
— Если вылезут, всех нас истребят. Меня, дядю и башню. Они так сказали. И от этого освободятся все остальные.
— А они тоже злые?
Девочка пожала плечами: — Они много не говорят. Кроме одной. Та говорит, что сделает меня императрицей. Я хотела бы стать императрицей.
— Знаешь, я не стал бы ей доверять. Это лишь мое мнение, Чашка, но такого рода обещания звучат подозрительно.
— Вот и Шерк так сказала. Но звучит приятно. Она желает дать мне много богатств и развлечений.
— Осторожнее, девочка.
— Отец, ты видишь сны о драконах?
— Драконах?
Снова пожав плечами, она отвернулась. — Становится темно, — бросила неупокоенная через плечо. — Мне нужно кого-то убить… Может, того художника?
Турадал Бризед, консорт Королевы Джанали, стоял, прислонившись к стене. Перед ним Брюс вел своих учеников через последнее на сегодня упражнение — контратаку.
Тренировки личной гвардии короля часто посещались любопытствующими, хотя Брюс был несколько удивлен, увидев среди них Турадала — большинство гостей были опытными бойцами и собрались посмотреть, как он учит стражей владеть излюбленными ими видами оружия. Консорт же широко известный любитель праздности — привилегии, которой во времена Брюсова деда молодым и годным к войне мужчинам не предоставляли. Для всех были обязательны четыре года военной службы, начиная с семнадцати лет. Те времена знали много внешних угроз. Синяя Роза на севере, независимые и буйные города — государства архипелагов Моря Драконов, разные племена с восточных равнин — все давили на Летер, напирали на границы, побуждаемые очередным расширением далекого и воинственного Колансе.