Сложно всё. Там не столько Каунас, там целый ряд городков: Кайшадорис, Гайжунай, Йонава. И очень неудобно расположены реки. Неман и две впадающие в него, Невежис и Вилия. И по каждой можно устроить линию обороны, которую можно взять только большой кровью. Стереть бы Кайшадорис… верчу в руках аэрофотоснимки. Блядский высер! Там эшелонов полно, и много цистерн. А горючее мне, как воздух, нужно!
А ещё ж/д линию от Сувалок до перегона Алитус — Мариамполе надо восстанавливать. И не быстро, а мгновенно. Хотя можно в обход составы гнать, через Инстербург. Огромное спасибо комдиву 36-ой кавдивизии, взял город. Героя заслужил честно.
— Дмитрий Григорич, тебе не кажется, что мы затеяли авантюру? — Вкрадчиво спрашивает Климовских. Мы вдвоём в моём кабинете вечеряем. Если не считать верного адъютанта за дверью.
— Да, немцы те ещё авантюристы. А мы у них учимся, — подтверждаю слова начштаба.
Кое-какая мысль меня давно точит. Как-то мне перестаёт нравиться эта гигантомания с мехкорпусами.
— Ефимыч, а ты не находишь, что танковые, то бишь, механизированные корпуса не слишком удачное сочетание родов войск. Да и танковые дивизии в целом…
— И что вам не так, Дмитрий Григорич? — На меня смотрят внимательные и умные глаза.
— Танковая дивизия в полтысячи танков. Вроде бы силища, но неповоротливая. У немцев, кстати, не так.
— Немцам просто танков не хватает. У них промышленность не справляется.
— Не в этом дело. На каждый танк надо не меньше отделения пехоты, а то и взвода.
— Или на взвод не меньше одного танка, — улыбается Климовских.
— Или так.
Молчим. Думаем.
— Менять структуру на ходу? — Сомневается начштаба.
— А как по-другому? Попросить у Гитлера передышку? Ты подожди, Адольф, мы тут войска переформируем, чтобы вас бить сподручнее было?
А вот думать, как изменить штаты пришлось долго. И пока безрезультатно. Но предварительное решение выношу волюнтаристким путём.
— Предложу Никитину в качестве эксперимента заменить в какой-нибудь танковой дивизии танковый полк на стрелковый. Рокировку сделаем с одной из стрелковых дивизий и получим две моторизованные дивизии.
— Слаживание опять проводить… — морщится Климовских.
— На лёгких целях потренируются, на частях второго эшелона. Рокоссовский, между прочим, именно так и формирует дивизии своего мехкорпуса, — Двойной Ка поначалу вынужден был так поступать, танков у него было чуть больше, чем ничего. Насколько знаю, он примерно так и делает, превращает чисто танковые дивизии с двумя танковыми полками в моторизованные с одним танковым полком. Танковые дивизии у него всё равно только на бумаге и были.
Начштаба вздыхает и принимается сочинять приказ. Я спускаюсь в подвал, надо и с Никитиным поговорить. С Рокки тоже. И кроме этого дел полно. До ночи работы хватит. Мне надо готовить козырь, игра начинается по-крупному и надо иметь, чем удивить проклятых немецких фашистов.
1 октября, среда, время 21:30.
Полесье, вокзал г. Ровно.
Идёт погрузка последнего 4-го батальона 214 воздушно-десантной бригады. Ночь — лучшее время для железнодорожных перевозок в военное время. Конечная станция назначения — Минск. Время прибытия — через сутки. Первый батальон уже на месте.
2 октября, четверг, время 09:20
д. Сенча, аэродром 3-его БАП 52 дальнебомбардировочной авиадивизии.
Полковник Филиппов Иван Васильевич, командир авиаполка, обладал типично славянской внешностью. Сними форму, отпусти бороду и получишь обычного крестьянина средне-русской полосы.
Комполка с ординардцем и замполитом, что составляют всю его свиту, плюс бравый комбат-десантник со своим порученцем, наблюдают, как в небе распускаются белые цветы парашютов. Медленный и величавый ТБ-3 будто грядку в небе высаживает.
— Эх, сколько горючего тратится, — вздыхает комполка.
— Вчера ж пять бензовозов пригнали. Как раз на это дело, — возражает замполит.
— На две заправки не хватит, — хмыкает комполка.
— Мне сказали, пока три раза каждый не прыгнет, десантником считаться не может, — вступает в разговор комбат.
— А до нас не прыгали? — В голосе Филиппова очень большая надежда, которая испаряется после отрицательного ответа.
— Только с вышки.
К группе подбегает штабной лейтенант.
— Товарищ полковник, через пару часов прибывает эскадрилья У-2.
— Зачем?
— Приказ-шифрограмма. Наши лётчики будут в составе экипажей У-2 заниматься ночными бомбардировками. С целью обучения ночным полётам.
Приготовившийся огорчиться Филиппов по краткому размышлению не находит причин для досады. У-2 ест совсем немного, для обучения самое то, не надо гонять тяжёлые самолёты, которые жрут горючку, как стадо мамонтов. Обучать тоже надо. Днём ТБ-3 вообще выпускать нельзя. Слишком лёгкая мишень даже с истребительным прикрытием. Как ещё организовать то прикрытие при двойной или тройной разнице скоростей. Так что, хочешь — не хочешь, а все лётчики обязаны уметь летать ночью.
3 октября, пятница, время 21:40
Центр ж/д треугольника Каунас-Гайжунай-Кайшадорис.
Дюжина ТБ-3 по очереди заходит на точку сброса и высаживает в небе белые парашютные цветы. Ночь, высота около километра, есть надежда, что десант не заметят. Или заметят не сразу.
Приземлившиеся десантники, кто сноровисто и споро, а кто с матюгами шёпотом, пакуют парашюты и распаковывают ящики с боеприпасами и миномётами.
— Все парашюты закопать, замаскировать и запомнить места. Каждый взвод в своё место, — сам комбат и отмечает эти места.
Через сорок минут батальон выдвигается к Кайшадорису.
То же время. Штаб бомбардировочного авиаполка в Сенче.
— И куда такая спешка? — Тяжко вздыхает Филиппов.
— Война, Иван Васильевич, дорогой. — Чуть улыбается начштаба, капитан Далакишвили. — Кто успел, тот…
— Тот на кол и сел, — ворчит Филиппов, капитан веселится.
— Тогда уж кто кол успел наточить, генацвале…
Комполка отмахивается, изучает накладные. Снова горючее подвезли.
— Какой у нас запас, Калистрат?
— Около восьмидесяти процентов от всего объёма цистерн и бочек. — Докладывает капитан. — Только предупредили, что сегодняшние поставки — последние.
— Нам хватит…
На что хватит, то и сделаем, — домысливает Филиппов. Ворчание, оно по привычке. На самом деле, всё правильно. Фактор времени на войне, как бы ни самый главный. И Генерал об этом постоянно талдычит, и жизненный опыт подтверждает. Кто успел, тот и сел. Но не на кол, а на более выгодной позиции. Высоту занял, мост успел захватить, мало ли…
Поэтому второй рейс, почти туда же, только между Кайшадорисом и речкой Вилия, запланированный под утро, понятен. Два батальона лучше, чем один. Только оторопь берёт, как подумаешь, что там десантников ждёт. Километров за сто от линии фронта.
Второй рейс понятен, но, судя по наличию горючего, его полк или ещё пару батальонов закинет, или уже переброшенные будет снабжать.
4 октября, суббота, время 09:25
Подступы к городу Казлу-Руда. Полковой КП 6-го мехкорпуса.
Генерал-майор Хацкилевич.
— Ёлки-моталки… — генерал подавляет острый приступ желания ругнуться длинно и на полную катушку. Или неумение сказывается, всё равнобудет слабое подобие комфронта. Вот кто филигранно выражается. Но не злоупотребляет. И мы не будем. Комфронта всё время напоминает, какое у вас настроение, такое и у вашего войска. Хотя неплохое у него настроение, злое, так что…
— Еловую шишку им в немецко-фашисткую жопу с проворотом! — У-ф-ф! Даже легче становится. Кто это там хихикает? Непонятно. Это по голосу своих узнать легко, а по хмыканью и ржанью уже не просто.
Генерал снова приникает к стереотрубе. Видено-перевидено, но надо подумать и согласно заветам комфронта подчинённые не должны зреть командира в смятении. Семь остановленных артогнём танков, большинство «разутых», только один дымится. Ещё две тридцатьчетвёрки разнесены в хлам, с отрывом башки от детонации боеприпасов. Сейчас чадят, догорая.
Комфронта приказал не позже пятого числа если не захватить Каунас, то хотя бы начать штурм. Желательно успешный. Но рванули они, не зная броду и очертя голову. Отданный приказ противоречил собственным поучениям Павлова, но суть противоречия до него тем же комфронта была доведёна одним вопросом: «Ты за время рейда хоть на одно минное поле нарвался?». Разведка всё равно работает, хотя по большей части авиационная. Но скорость продвижения явно сказывается. Германцы не успевают выстроить оборону. В десяти километрах сзади разнесённые в пыль позиции 2-го армейского корпуса вермахта. 121-ую дивизию уничтожили практически полностью, 12-ая и 32-ая успели удрать. Но минное поле опять-таки соорудить не успели.
За отсутствие минных полей первое спасибо Павлову. По ночам надоедливо, как крови жаждущие комары, впереди летают лёгкие ночные бомбардировщики. У-2, в основном. Вывешивают осветительные бомбы, забрасывают мелкими, если кого заметят. Опять же разведка работает.
Второе спасибо Павлову за воздушного диспетчера. ТБ-7 наматывает круги над ними каждый день. Поддержка с неба сродни божественной помощи. Говорят, там какой-то еврейчик рулит. Ёлки-моталки! Одного народа с Христом. Так, в сторону опиум для народа!
По танкам фрицы садили из зениток. На железнодорожных узлах их всегда много. И безнадёжно сгоревшая пара танков попала под огонь 88-мм Флаков. Но тем самым обнаружили себя, и попали под раздачу по наводке небесного еврейчика. Повторять атаку что-то не хочется, но надо.
— Товарищ генерал! — Подбегает адъютант. — Прибыл взвод тяжёлых танков, только…
Под ожидающим взглядом продолжает:
— Только их всего два, третий сломался по дороге.
Хватит мне и двух, — приободряется генерал.
— Давай сюда комвзвода!
Какая им будет задача, только последний дурак не догадается. КВ пойдут вперёд, артиллерия раздавит выявленные огневые точки. Вслед роту Т-34 с пехотой и можно зацепиться за город. Дальше поглядим. Не справимся до обеда — оставлю здесь полк и танковую роту. На этот вшивый городишко хватит. Нас Каунас заждался.