Агат выдает целую тираду на французском.
– Слушай, Мина просто хамка, – переводит она. – То ей все нормально, то она вдруг изображает рассерженную ревнивую жену. Так не получится! А ты знаешь, что она тоже спит с другим? Огромный бородатый англичанин по имени Том, который увозит ее на море, где она позволяет ему делать с ней все, что ему заблагорассудится. К тому же Лу двадцать пять лет! Он не какой-нибудь школьник-девственник, – добавляет Агат. Сопя, она откидывается назад и водит пальцем по краю бокала.
Винсент смеется и качает головой.
– C’est vrai![145] – Агат тоже смеется. – Эй, ничего удивительного, что ты приехала сюда и влюбилась, сама того не желая. С этим просто ничего не поделаешь. C’est Paris[146], – говорит она.
3
«Анчоус» начинает играть «Une tigresse». Днем Лу позвонил ей и попросил на это разрешения. Винсент нравится их общая тайна, и при звуках этой песни, обволакивающих ее среди толпы, она буквально парит в воздухе. Она чуть не вскрикнула от радости, увидев Лу впервые после того, как они сошли с поезда по возвращении из Овер-сюр-Уаза. Она не успела с ним поговорить, потому что они с Агат опаздывали, но протолкались вперед и помахали ему рукой. Он увидел ее и перед началом их отделения помахал в ответ.
Агат поворачивается к ней, смотрит расширенными глазами.
– Это ты, – догадывается она, кивая и потягивая свой коктейль через торчащую из стакана тонкую черную соломинку. На ее коротких ногтях матовый серо-коричневый лак; из-за высокого роста она в своем лиловом платье похожа на ирис. – Ты сейчас слушаешь оргазмы Винсент, – говорит Агат Батисту, когда он поворачивается и наклоняется к ним. Они уже сместились подальше от сцены, где разговаривать гораздо проще.
Винсент не произносит ни слова. Лишь улыбается и пьет свой джин с тоником.
– Теперь это моя любимая песня, – заявляет Агат.
Батист улыбается, кладет руку Винсент на плечо.
– Черт. Ну, теперь и моя тоже, – говорит он.
После концерта они стоят у служебного входа, и Лу выходит с Ноэми. Они разговаривают и смеются. Винсент, прислонившись к стене здания рядом с Агат и Батистом, которые время от времени заигрывают друг с другом, представляет, как обкуренные Лу и Ноэми занимаются сексом. С того первого раза Винсент больше не видела, чтобы Батист и Агат целовались. Временами Батист дотрагивается до ее талии или Агат берет его за руку, но все это неочевидно, и если бы Винсент не смотрела во все глаза, то совершенно ничего бы не заметила.
Загрузив все в фургон, Лу спешит обнять Винсент. Он отстраняется, чтобы взглянуть на нее, потом целует в губы, сначала нежно, потом настойчивее.
– Сколько я тебя не видел? Год? Два? – спрашивает он и снова целует ее.
– Сто лет, – говорит Винсент. Она трется своим носом о его нос. Это чудо, доведенное до абсурда, а не нос.
Ноэми и остальные говорят всем salut, и все отвечают salut. Ноэми по-французски спрашивает Лу, вернется ли он сегодня домой, Лу отрицательно качает головой. Объятия, поцелуи, прощание с Агат и Батистом, снова поздравления от Агат, которая напоминает Винсент, что клип Зиллы выходит в эфир через час.
Лу спрашивает, в чем дело, и Винсент обещает рассказать ему во время прогулки. Она была так занята, что с самого приезда толком не погуляла по Парижу.
Как всегда, опьянев от звезд, они направляются к Сене.
К тому времени, когда они садятся, Винсент уже пересказала все про Зиллу, и Лу сжал кулак и от радости потрясал им в воздухе.
– Еще раз поздравляю, Сент-Винсент! Это гениально, – говорит он, чуть сжимая ей бедро. Она кладет свою руку на его и благодарит.
На берегу много людей, они прогуливаются большими и маленькими группами. Вдали негромко завывает труба.
– Почему Ноэми спросила, придешь ли ты домой? – Винсент сначала забыла об этом, но теперь вспомнила.
– А, да, хотел тебе сказать: она сейчас живет с нами, это временно. Ну, с Аполлоном… Она живет у Аполлона, пока не найдет, куда съехать, – говорит Лу.
– Ясно, – только и отвечает Винсент.
– Это вызывает у тебя какие-то неприятные чувства? Ты думаешь, меня интересует Ноэми? Потому что это не так, она меня никогда не интересовала… во всяком случае по-настоящему, – говорит Лу, берет из-за уха сигарету и, глядя на воду, закуривает.
– Я тебе верю. Ревную, но верю. Батист назвал Ноэми интересной… а что в ней такого интересного?
Лу рассказывает ей, что отец Ноэми родом из Швеции, и Батист любит шутить про то, что она происходит из старинного рода скандинавских принцесс-воительниц, просто потому что напоминает ему актрису из фильма о викингах, который он когда-то смотрел. Лу говорит, что у Батиста с Ноэми есть «своя» шутка о том, что в прошлой жизни он был африканским королем, а она – королевой викингов. В один из вечеров, когда они об этом разговаривали, Ноэми сказала Батисту, что он интересный, и он ответил ей тем же.
– Ты говорила с Киллианом? – меняя тему, спрашивает Лу.
– А здесь при чем это? – не понимает Винсент.
Она заглядывает в телефон и видит, что до выхода клипа Зиллы осталось две минуты. Она чувствует легкость во всем теле, невесомость в конечностях.
– Ты сказала, что ревнуешь к Ноэми, а я ревную к Киллиану, вот и спросил про него. Вот видишь, насколько здесь сильнее твоя власть? – глядя на нее, спрашивает он. – Раз тебе можно иметь мужа, значит, мне можно иметь друга.
– Власть? Почему ты так зациклен на том, что в наших отношениях нет равенства? Ты можешь хотя бы на секунду представить, что у нас одинаковый уровень ответственности? Что мы одинаково вкладываемся? Безусловно, тебе можно иметь друга… что бы это ни значило. Безусловно можно. Дурацкий какой разговор!
Лу пожимает плечами.
– Я говорила с Киллианом, и он сказал, что женщина с работы поцеловала его. И знаешь что? Я что-то где-то почувствовала… но я больше ревную к тому, что Ноэми живет у тебя, чем к Ханне, целующей Киллиана, и вот помоги мне в этом разобраться, – выпаливает Винсент.
– Ну, ты сказала ему про нас, чтобы вернуть его? Ты ведь знаешь, что мне все равно, да? Что я его не боюсь? – Лу курит. Он немного нервный, она ощущает, как от него зигзагами исходит напряжение.
– Нет, не сказала. Я же говорила тебе, что делаю это не из мести. Лу, мы это уже обсуждали.
Он достает телефон и говорит, что пора смотреть клип. Открыв приложение, он набирает имя Зиллы и находит видео. Когда он нажимает «Play», Винсент кажется, что у нее внутри горит бенгальский огонь.
Клип взрывается красками, и каждый раз с появлением нового цвета Зилла поет в новой паре серег. Цвет ее волос тоже меняется. Песня монументальная, припев масштабный и громкий, и когда Зилла широко раскрывает свой красный рот, камера как бы въезжает внутрь, где оказывается еще одна Зилла с новым цветом и новой парой серег, поющая на два голоса с самой собой. Все такое яркое и ошеломительное, и к концу, что неудивительно, Винсент в слезах. Пролистав вниз до информации о клипе, Лу находит ее имя и ссылку на сайт «Go Wilde!». Ее мобильник уже вибрирует, и на экране мелькают сообщения.
Агат посылает скриншоты и «Ну как, понравилось? ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ. ПОЗДРАВЛЯЮ. Biz!»
Батист шлет: «Félicitations[147] Видабс! Ты ЗВЕЗДА».
Она посылает обоим кучу эмодзи в виде сердечек и звездочек, благодарит. Напоминает Агат, чтобы поблагодарила за все Джиджи, Зиллу и ее стилистку.
– А мы хоть сможем еще встречаться, а то ты теперь знаменитость? – с улыбкой спрашивает Лу. Его нервозность улетучилась, причем очень быстро. Может, ей вообще показалось?
– Да ладно. Завтра я буду жутко занята и, возможно, попрошу о помощи. У тебя какие планы?
– Футбол в парке, но это после обеда, а могу и вовсе пропустить.
– Нет, не надо. Помоги тогда утром и, может быть, возвращайся вечером? У меня в запасе есть все материалы, но к такому я, конечно, не готова. К тому же у меня еще и занятия. Агат мне только сегодня рассказала! – говорит Винсент.
– С удовольствием побуду твоим маленьким помощником.
– Спасибо.
– Как же я всю неделю скучал по тебе. Чувствовал, что схожу с ума, – говорит он.
– Как насчет завершить нашу ссору? Не хочу, чтобы у кого-то из нас было плохое настроение. Посмотри на луну! Весна, Париж! Что еще нужно? – Она приникает губами к его губам.
– Ага, больше определенно ничего не нужно… – между поцелуями соглашается Лу. – Но… э-э, не смотри сейчас, но твой лучший друг, твой настоящий лучший друг, проходит у тебя за спиной.
Винсент не подчиняется и оглядывается: там мужчина в футболке и джинсах, она его не узнает.
– Что? Кто? – Винсент ищет глазами кого-нибудь еще.
– Это твой голый барабанщик. Это он. Я его по волосам узнаю из тысячи, – говорит Лу.
Винсент, стараясь, чтобы это было незаметно, снова смотрит на него – и да, Лу прав. Это он. Она дожидается, чтобы он прошел мимо, и только тогда закрывает лицо руками и хохочет.
– Ты повела себе ужасно грубо. Как можно было его не поприветствовать? – со смехом говорит Лу.
Она опять целует его.
– Мы равны. Я не пытаюсь мстить Киллиану. Ты все время это говоришь, но это неправда, pas du tout.
– Ладно. Больше не буду. Я тебе верю.
Всю дорогу домой она чувствует его руки на своем теле. Он закручивает волосы в небольшой узел, карабкается на бортики и спрыгивает с них, приземляясь на обе ноги. Он тянет ее за руку в сторону rue du Cloître Saint-Merri, просто потому что она обожает освещение этих улочек и их очарование, ставшее в свете полумесяца еще милее.
Дойдя до фонтана Стравинского, они садятся на скамейку и слушают, как разношерстный оркестр на другом берегу играет на тарелках, ведрах и гитарах, в которые превратили разнокалиберные картонные коробки с разноцветными резинками.