Завтра я умру.
Столько сил, столько невероятных стечений обстоятельств, а я все равно здесь и завтра умру так, как мы планировали больше полувека назад.
Ни страха, ни сожаления – только растерянность. Сердце скулило от старой раны сильнее обычного. Я пыталась вызвать в памяти размытые образы мамы и Касси, отчаянно желая, чтобы они обрели четкость. Скоро. Очень скоро. Но почему сейчас это не приносит мне радости, а ощущается тяжелым бременем, от которого я уже не могу избавиться, хотя и хочу? Неужели завтра я готова рискнуть своим желанием?
Не знаю. Ничего не знаю.
С тихим стоном я зарылась лицом в подушки.
«Если ты думала, что сила твоего хого защитит вас на ритуале, – спешу тебя огорчить. Я давно подстраховался».
Эти слова Хэджама не давали мне покоя. Что же он сделал? Хого сейчас окружен таким барьером, что через него ни один демон не прорвется. Что же тогда? Внушение? Сомневаюсь, что Шиноту подвластен хоть каким-то манипуляциям. Он совершенно не умеет управлять своей силой: все, что вырывается из него, – это всплески эмоций. Чтобы обуздать эту магию, ему придется многое осознать. Дело тысячи дней, а возможно, и лет. Со временем он бы превратил свои способности в ту самую защиту, которой наделили боги первого хого. Но сейчас… Я бы не удивилась, если бы стены этого замка рухнули от неконтролируемой энергии.
Но…
Я села на футоне, уставившись в окно. В саду было темно, туманный барьер скрывал звезды. Преступление. Звездное небо на территории замка неподражаемо красиво.
Так что же сделал Хэджам? Неужели просто сбил меня с толку?
Одна мысль не давала покоя. Столько всего случилось за минувший вечер, что у меня до сих пор не было сил дать ей ход. Почему Хэджам приказал напасть на крепость? Неужели только ради того, чтобы эффектно сообщить о своем отцовстве? Но тогда зачем поднимать такой шум и устраивать бойню? Каким бы ни был Хэджам, он без весомой цели не нападал на других ёкаев. А в крепость прислал не только своих очеловеченных сторонников, но и они.
Ох. Ведь я освободила силу Шиноту в конце. Более того, в него полетели десятки стрел, и только поэтому я решилась… Все было спланировано. Каким-то образом Хэджам знал, что я не дам ему умереть. Вынудил меня вернуть хого его могущество, запечатал… Чтобы защитить демона, который успел проникнуть в его тело?
Я вскочила на ноги и бросилась в коридор. Это маловероятно, ведь прошло так много времени. Только если демон в теле Шиноту из тех искусных тварей, которые днями способны выжидать, не выдавая себя, и молча красться к сердцу.
Я бесшумно останавливалась возле каждой двери и принюхивалась в надежде по запаху отыскать его спальню. Слуги проводили их с Коджи в гостевой коридор еще до того, как я ушла.
Маловероятно, но, возможно, он уснул, и тогда я смогу втихаря проверить свою безумную догадку и уйти незамеченной. Боги. Сейчас в нем бурлит необузданная сила! Даже если демон уже взял под контроль хотя бы часть его сознания, он никогда этого не поймет!
Запах Шиноту я уловила в самом конце коридора. Он по-прежнему напоминал мне дождь, но в нем больше не было теплоты. Терпкий, соленый и такой холодный, что по моим рукам пробежали колючие мурашки. Я осторожно раздвинула двери и скользнула внутрь. Спальня Шиноту была немного меньше моей, но с такими же распашными окнами, выходящими в сад камней, и с россыпью маленьких бумажных фонарей по обе стороны от входа, сейчас излучавших тусклый желтый свет. Хого лежал на футоне с закрытыми глазами, подложив руки под голову. И, кажется, мне повезло: судя по мерному дыханию, он и вправду спал.
Опустившись рядом с ним на колени, я нагнулась к его лицу и глубоко вдохнула. Кроме нового запаха – ничего. На обнаженной груди светили символы других ками. Мне хотелось их коснуться, еще раз ощутить эту невероятную силу. Но я лишь занесла ладонь над его грудью и сосредоточилась на ощущениях: даже если демон в его теле под защитой, была надежда, что связь с душой хого поможет уловить изъяны.
И снова ничего.
Может быть, Хэджам все же манипулирует мной? Сбивает с толку, чтобы завтра я терзалась мыслями о несуществующем демоне и ничего не выкинула? Что ж, умно.
Я смотрела на свою дрожащую ладонь, борясь с желанием опустить ее на грудь хого, как вдруг он резко схватил меня за запястье.
– Сожрать меня – решение всех проблем? – буркнул он без тени улыбки, все еще держа глаза закрытыми.
– Я… я все еще не ем баранье мясо.
– Зачем ты пришла?
– Убедиться, что тебе ничего не угрожает.
Шиноту холодно рассмеялся и приоткрыл глаза. На лице застыла каменная маска.
– Хэджам приказал проверить скот к убою?
Я выдернула руку и, вскочив на ноги, отвернулась. Сердце болезненно забилось.
– Почему ты так спокоен? Как ты можешь просто лежать здесь?
– Я не спокоен, Рэйкен. Мне страшно так, как никогда в жизни не было, – с расстановкой ответил он. – Я хочу немного побыть в тишине и все осмыслить. Поэтому уйди.
В другой раз я бы могла его успокоить. У разрушительной связи с его душой было одно преимущество: я так тонко чувствовала его настроение, что могла исцелять. Но сегодня мы поменялись местами. Это мне нужны были его руки. Или голос. Крики, обвинения, проклятья, а может, просто молчание. Я хотела быть рядом, в тишине, ничего не обещая и не забирая взамен.
Но права просить у меня больше не было. Я медленно кивнула и, не оборачиваясь, сделала шаг к двери, но Шиноту неожиданно коснулся моих пальцев.
– Стой. Боги, Рэйкен… Иди сюда.
Он стоял на коленях и вымученно смотрел на меня. Ничего не понимая, я опустилась на колени перед ним. Из жгута, в который сплелись его локи, он выудил одну прядь.
– Отрежь.
Я нахмурилась.
– Давай режь. У меня нет под рукой ничего острого.
Выпустив когти, я выполнила его просьбу. Хого взял меня за руку и повязал прядь вокруг запястья с меткой. Я уставилась на нее, ожидая, что она вот-вот потускнеет и рассыплется, но ничего не произошло. Этот жест значил больше, чем признание в любви, чем обещание вечности. В горле защипало.
– Я… я не заслужила этого.
Хого отпустил мою руку.
– Я уже не знаю, кто и что заслужил. Запутался, Рэйкен, так запутался. Я просто не умею принимать решения спонтанно, привык все анализировать и обдумывать. Но… есть вещи, о которых мне не нужно думать.
Я замотала головой, глотая слезы. Я столько раз твердила Шиноту, что он не готов – ко мне, к этому миру, к выбору, который ему когда-нибудь предстоит сделать. Но как же я ошибалась. Я еще никогда не видела, чтобы кто-то так отчаянно пытался меня любить. У него не получалось, он все время сталкивался с противоречиями, которые не вписывались в его жизнь. И все равно пытался. Пробовал и так, и эдак. Я же понимала – боги, как никто понимала! – чего ему стоило идти наперекор своим принципам, каждый раз так стойко мириться с удивлением и отторжением моего мира и снова пробовать.
Я робко взглянула на Шиноту и увидела слезы в его глазах.
В своих попытках научиться любить он сделал меня такой важной, дал мне почувствовать, что я не ошибка. И на этот раз мне не требовалось ничего отдавать взамен. А главное (и, черт возьми, самое жестокое!) – хого дал мне надежду, что дорога в мир, который закрыл для меня Хэджам, снова доступна.
Сегодня я убедилась в неизбежности нашего исхода. Завтра все закончится. И даже если есть ничтожный шанс помешать ритуалу, я все равно не получу жизнь, о которой теперь тайно мечтала. И я не имела права чувствовать то, что чувствую.
– Рэйкен…
Я всхлипнула, и Шиноту вдруг притянул меня к себе и прижался щекой к моей щеке.
– Чего ты хочешь, Рэйкен? Скажи, чего ты на самом деле хочешь? Я совершенно не понимаю…
– Сейчас или… вообще?
– Разве есть разница?
– Увы, есть.
– Тогда начни с сейчас.
– Я… я… – Я зажмурилась, сжав его предплечья. Шиноту вздрогнул. – Тебя. Сейчас, завтра и…
Хого застонал.
Я понимала, что сейчас произойдет, поэтому мягко отстранилась. Почему Шиноту так ведет себя – после всего, что узнал? Он должен ненавидеть меня! А вместо этого… Всему виной связь с его душой, не иначе. И я больше не должна потворствовать этим обманчивым чувствам. Даже если мне хотелось другого.
– Но больше этого… больше тебя… – я взглянула на защитную прядь волос на запястье, – я хочу другого.
– Чего же?
– Хочу домой.
– Домой? Но разве ты не дома?
– Нет. Нет… Мой дом рядом с моей семьей.
Хого сосредоточенно уставился на меня. Он так пристально всматривался, и с каждой секундой в его глазах появлялось все больше недоверия. Кажется, только сейчас он понял всю глубину моего противоречивого поведения. Я поднялась на ноги и отошла к окну.
– Ты же не нашла их…
– Не нашла. Но не отказалась от желания найти. Помнишь историю о мононоке?
Я уставилась на темный двор под туманным куполом.
– Я никогда не думала, хочу ли семью. Хочу ли детей. Потому что у меня уже была семья и я отказывалась принимать то, что они умерли. Мой мир, наполненный магией, силой богов, – жестокий, потому что сила дает обманчивое ощущение могущества. Она стирает границу между жизнью и смертью. Кажется, что ты можешь все. Вместо того чтобы оплакать умершего, принять его уход, вместо того чтобы помнить, что, когда настанет твой час, ты на законных правах – так, как природой заведено, – пересечешь черту и встретишься с ними, ты отвергаешь смерть. Ищешь способы вернуть мертвых к жизни. И редко когда можешь остановиться. Пробуешь и пробуешь, даже не замечая, что от тебя уже ничего не осталось, что ты променял удивительную жизнь на гонку за мертвыми. А когда понимаешь, как ошибался, уже поздно. Твоя душа изношена. Ты на пороге смерти, а в твоей душе столько дыр, понимаешь? И смерть больше не благодать. Нет за плечами радости жизни, нет ощущения, что твоя семья и так все время была с тобой, потому что твое существование было тому доказательством. Потому что каждый из нас – продолжение своих родных. Я должна была принять смерть с миром, уйти, зная, что кто-то сохранит нашу семью среди живых. А вместо этого доживаю последние дни в ужасном страхе, что даже там, за чертой, никогда не обрету покой. Во мне столько усталости, злости и разочарования. Никто не должен покидать этот мир с такими чувствами. Мирная смерть – это дар. Но я даже этого себя лишила. Я пыталась доказать всем, что счастлива быть полукровкой. Что я и демон, и человек, и это мое