Возможно, когда-нибудь мне даже захочется состариться, и тогда я найду женщину, которая родит мне ребенка. Я отдам ему свою силу. Возможно, так и будет. Я свободен в выборе, даже несмотря на обязательства перед богами. И может быть, через много-много лет я даже перестану надеяться, что она вернется.
Женщина, с которой я наконец стал бесстрашным.
В конечном счете мне хочется верить, что я подарил ей покой. Если ее предназначением была моя бессмертная жизнь, то мне полагалось отплатить ей исполнением сокровенного желания – как бы мне ни хотелось, чтобы этим желанием стала вечность со мной.
Рэйкен научила меня главному: на собственном жестоком примере показала, во что может превратиться моя жизнь, если гоняться за прошлым. Что могущество – деньги, власть, сила, бессмертие – это ложное обещание, что все можно исправить. Смерть – это естественный ход вещей, и вовремя отпускать умерших – мудрость, с которой не рождаются, но которую можно приобрести. Могущество не должно оборачивать время вспять и внушать, что любой закон природы можно изменить. Могущество – это талант жить полно, сохраняя баланс между личными желаниями, совестью и добротой своего сердца.
Когда-нибудь я похороню тоску по Рэйкен и впущу эти мысли не только в голову, но и в свои новые бесчисленные дни.
Кажется, их звали Аридзу и Аки – я честно пытался расслышать их имена, но они так быстро щебетали, что задача была невыполнимой, а переспрашивать было неудобно. Эти птицы были ровесниками Коджи и стали его лучшими друзьями. Когда они наведывались к нам в поместье, вся округа на ушах стояла. Все их удивляло здесь: и светлые стены, и высокие деревья, которые окружали дом, и крестьяне, работавшие в полях. Они носились кругами, радостно вереща, создавая в воздухе вихри, отчего наша старая кухарка не раз хваталась за сердце, ругаясь на них, но все же любила от души. Это я видел по ее улыбке, от которой вокруг глаз расползались десятки морщинок. Коджи превращаться не мог, но уже здорово поднатаскался в левитации. Я неоднократно видел, как он задумчиво прохаживался вверх-вниз, ступая по воздуху, как по невидимым ступеням. Не думаю, что он расстраивался из-за того, что не мог обрасти перьями, и все же Аридзу и Аки (или как их там?) во имя дружбы никогда не превращались рядом с ним.
В тот день стояла жара, и хорошо было остаться во дворе, в тени каштанов, но я так устал от их щебета, что без зазрения совести сбежал на берег озера и устало прислонился спиной к стволу сакуры, погрузив босые ступни в холодную воду.
– Нет, ты видишь это? – усмехнулся я, с ужасом наблюдая, как Аки пикирует прямо на крышу: еще чуть-чуть и пробьет настил своим длинным носом. – Я уже жалею, что позволил им резвиться здесь. Это поместье столько лет жило, бед не знало!
Вытянув руку вверх, я по привычке задел фигурку кодама – и она закрутилась вокруг своей оси.
– Жаль, что ты не видишь, – шепнул я и помрачнел. – Знаешь… я хоть и обещал, что больше не буду плакаться, но… хм… тебе не кажется, что это несправедливо? Рэйкен, ты приложила руку к моему созданию. Из-за тебя я похож на гирлянду из фонарей. Именно из-за тебя я слишком долго буду жить в этом мире. Неужели ты думаешь, что могла спокойно умереть, а я останусь здесь один? Ну уж нет. Возвращай свою наглую задницу сюда! Немедленно!
– Это что, ты так изысканно предлагаешь мне вечность с тобой разделить?
– Как умею, – буркнул я, не сразу сообразив, что ответивший мне голос не плод моего воображения.
И замер.
Сердце зашлось в неистовом ритме – давно оно так не стучало. В жарком воздухе нос уловил другой запах. Далекий, почти забытый.
Я распахнул глаза.
В дневном свете ее силуэт показался невозможным и каким-то неправильным. Свечение, к которому я так привык, никуда не делось. Пшеничные волосы покоились на плечах, на алых губах, которые я все еще целовал в своих снах, играла дрожащая улыбка. Я всматривался в янтарные глаза, переводил взгляд на ее руки и босые ступни, очерчивал силуэт, облаченный в легкое светлое кимоно, и не мог поверить.
– Ты кто? – вырвалось у меня.
Голос показался чужим и сломленным.
Она вдруг нахмурилась и растерянно уставилась на меня, а потом посмотрела поверх моей головы – туда, где болталась фигурка кодама, – и рыжие глаза расширились.
Нет. Не может быть. Как жестоко…
Я медленно поднялся, хватаясь рукой за ствол дерева: так сильно меня затрясло, что тело едва слушалось.
– Шин…
– Я… столько лет звал ее.
– Кого?
Казалось, это существо и вправду не понимало.
– Рэйкен! Я звал ее, просил вернуться, дать мне хотя бы намек. Но ничего не происходило! Я же могущественный! Но не всемогущий…
– Видимо, я ошиблась. – Губы этого существа, так жестоко похожего на мою Рэйкен, дрогнули в улыбке. – У Инари от твоих воплей разболелась голова.
– Что?
– Шин, это я.
Не понимаю. Ничего не понимаю.
Я зажмурился, делая вдох за вдохом. Горячий воздух обжигал горло, и я чувствовал, что задыхаюсь.
– Это я. Рэйкен. Все, чего я хотела, – подарить себе, маленькой девочке, покой. Потому что без этого покоя в моем сердце не было места ни для чего другого. И у тебя получилось… ты дал ей то, что…
– Я так любил ее. Любил Рэйкен… До сих пор… – Я резко обернулся к ней, сдерживая ярость. Если это жестокий розыгрыш богов, я перестану скрываться. Найду каждого и задам такую трепку, что они навсегда пожалеют о моем создании.
– Подожди… Ты что? – Существо снова нахмурилось. – Я умерла, Шин. И наша связь исчезла.
Я часто заморгал, снова всматриваясь в ее лицо. Сколько раз я касался этой кожи. Сколько раз мечтал снова держать его в руках, целовать эти губы…
Неужели…
– Ты действительно думала, что внушила мне чувства?
– Не совсем… я же никому ничего не умею внушать. Но наша связь…
– Но я не знал! Зачем ты убеждала меня в этом?
Она вдруг прищурилась и стиснула зубы, и тогда я понял. Убедился, узнал. Рэйкен. Боги милостивые.
– Потому что не могла поверить, что такой упертый баран, как ты, действительно мог полюбить меня!
– А такая лгунья, как ты, способна?
Я медленно приближался к ней, сгорая от чувств, которыми готовилось разразиться мое сердце. Это она. Моя Рэйкен.
– Способна, – буркнула Рэйкен, обхватывая себя руками. – Я проверяла.
По ее щеке скатилась слеза. Я хотел смахнуть ее, но заставил себя остановиться. Если коснусь ее, то уже никогда не смогу отпустить. Но я до сих пор не знаю, зачем она вернулась.
Боги, да как же это возможно!
Рэйкен повернулась к озеру и, казалось, целую вечность смотрела вдаль. Над светлым поместьем, скрытым раскидистыми каштанами, кружили Аридзу, Аки и Коджи. Один из ёкаев не выдержал и все же обернулся птицей и теперь задорно верещал, задевая настил когтистой лапой. Озеро безмолвно отражало безоблачное небо и искажало наши силуэты. Я смотрел на нее, очерчивал взглядом профиль и с замиранием сердца ждал. Видел, как ее глаза расширились, как она взглянула на меня, потом на фигурку кодама на ветке сакуры и снова на поместье.
– Там достаточно темно? – прошептал я, протягивая к ней руку.
Одно неосторожное движение – и я коснусь ее. Рэйкен зажмурилась, из ее глаз полились слезы.
– Тебе этого достаточно?
И когда она отчаянно закивала, я схватил ее за плечи, развернул к себе и яростно впился губами в ее губы. Целовал ее – единственную женщину, которую так нелепо и внезапно полюбил и которую буду любить всю оставшуюся жизнь. Женщину, которую обещали мне боги задолго до моего рождения. Ту, что подарила мне вечность, а теперь отчего-то вернулась, чтобы разделить ее со мной.
Позже она расскажет мне о встрече с Инари и о том, как богиня проводила ее душу к семье. Как боги решили подарить Страннице второй шанс, потому что ее хого окружил себя такой сильной защитой, что ни одному ками не пробиться через нее. Расскажет о Кацу и остальных мононоке, которых ками освободили и подарили покой. Скажет, что проводила Инари к Хэджаму и что боги решили отправить его на перерождение. Вместе мы посетим тысячи миров, и Рэйкен покажет мне свою жизнь, в которой уже не будет призраков ее прошлого. Мы узнаем, что ее способности открывать двери в другие миры не ограничиваются темнотой, а моя сила так прекрасна и необъятна, что хватит на тысячи поступков, которые сделают этот мир лучше.
Но это потом. Завтра или через много лет – как захотим.
А пока мы стоим на земле, возле сакуры, где умирала и возрождалась моя семья, я отчаянно целую ее, прижимаю к себе и вдыхаю этот приторно-сладкий аромат – слишком пряный и слишком сладкий – и не могу надышаться.
Благодарности
Меня до сих пор поражает, сколько людей еще на этапе создания «Полусолнца» поверили в эту историю! И какой фантастической силой обладает поддержка.
Дорогие читатели блога @kristinarober, вы – мощь! За каждое слово, каждый репост и трогательные послания в директ – возможностей русского языка не хватит, чтобы в полной мере выразить всю глубину моего «спасибо» вам. Именно вы оживили «Полусолнце» и заставили поверить, что эта история достойна увидеть свет. С вами горы можно свернуть. Ценю безмерно.
Любимая Линту, ты уже столько лет читаешь мои рукописи, столько часов посвящаешь моим текстам. Всем сердцем, всей душой благодарна тебе за то, что так веришь в мои истории, не теряешь бдительность и даешь такие ценные комментарии.
Милая Варя @icequeеen.art, мы с тобой стали командой, когда финал «Полусолнца» даже не маячил на горизонте. Я всем желаю таких иллюстраторов – чтобы с первого слова и на одной волне. Ты так точно уловила характеры персонажей и атмосферу истории, так ревностно подошла к созданию их визуальных образов – восхищалась и всегда буду восхищаться тобой и твоим подходом к работе.
Алина @melanchallina, ты – лучший книжный скаут и хороший друг! Появилась из ниоткуда и так мощно ворвалась в процесс, что мне до сих пор не верится в случившееся. Спасибо за тонны переписок в директе, за то, что всегда готова выслушать и поделиться мнением. Я очень ценю тебя и твой труд, все, что ты делаешь для нас, молодых писателей.