Корнилов встрепенулся:
– В смысле?
– Есть следы оставленные кем то другим – спокойно пояснил Зонберг – и это сто процентов не оставшиеся рабочие Грушевич и Самохвалов. Их отпечатков на замке нет.
– Может быть мои? Это я снимал замок…
– Ваши отпечатки имеются в базе – продолжил эксперт – к тому же не ужели вы снимали замок без перчаток?
Корнилов обреченно ответил:
– В перчатках…
– Так что имейте ввиду, кто то прикасался к этому замку. И этот кто то, однозначно не из бригады лесорубов.
Корнилов сложил руки и прислонился к стене, к которой был приставлен стул:
– Если только, этот кто то не протер после себя замок. А потом в руки его брал только бригадир и второй рабочий. А Грушевич и Латкин к замку больше не прикасались, как вам такое?
Зонберг наморщил лоб:
– Ну с точки зрения следствия конечно, может быть и такое. Но с точки зрения здравой логики… – на секунду Герман Матвеевич задумался – Понимаешь навряд у рабочих кто то один отвечает за бытовку и за ключ. Тем более вы сами его обнаружили под вагончиком. Значит осмелюсь предположить – он в свободном доступе…
– Ну да, скорей всего – согласился Корнилов – И кто угодно из бригады мог взять и открыть замок. А что ключ?
Зонберг развел руками:
– К сожалению, на ключе только размытые отпечатки всех тех, кто его когда то держал в руках. Слишком маленькая поверхность, что бы определить.
– Ну да – снова закивал Михаил – Тем более последними его в руках держали Кузьменко и Васильков. Ну что же – Корнилов поднялся со стула и пожал эксперту руку – Спасибо и на том. Будем разбираться.
Корнилов вышел на улицу. Свежий сентябрьский воздух, освежил голову. Он глубоко втянул в себя осенние запахи и медлено пошел к машине. – " Интересно, кто же мог оставить отпечатки на замке, кроме членов бригады". Ответ напрашивался сам собой – тот кто в принципе мог подкинуть в бытовку нож. Корнилов решил пока отогнать эти мысли в сторону, ведь подозрения с Грушевича еще никто не снимал.
ГЛАВА 8
Михаил открыл глаза и несколько секунд не мог понять, где источник этого противного звука, так нагло выхватившего его из сна. Взгляд упал на тумбочку. Ну конечно…Телефон разрывался. Он медленно перевернулся на живот и правой рукой небрежно и очень нехотя взял телефон. " Ух ты…Какие люди! " – прикинул в уме Корнилов;
– Да, слушаю!
Такой родной и нежный голос Веры Лихницкой, был очень серьезным. Судя по всему желать доброе утро, она не будет:
– Надеюсь разбудила? – Съязвила Лихницкая
– Ну как ты могла… – Корнилов перевернулся обратно на спину и головой вмял подушку.
– Жаль, я очень на это рассчитывала…
– Не верю, на самом деле ты добрая… – Корнилов протер сонные глаза – Что то случилось?
– Как знать – спокойно ответила Вера – Установили личность вашей убитой. Ну так что случилось или нет?
Михаил утратил возможность шутить и откинул в сторону одеяло:
– Говори!
Лихницкая все в той же официальной манере продолжила:
– Сорокина Алла Сергеевна. Пятьдесят пятого года. Проживает в Санкт Петербурге на проспекте Большевиков. Несколько дней назад отправилась за грибами и с тех пор на связь не выходила. Заявление подал зять пропавшей.
– Зять?! – Корнилов почти крикнул в трубку – А почему зятек лишь спустя несколько дней забил тревогу? Такая пропажа.... Целая теще пропала. Так значит есть дочь?
– Есть – спокойно пояснила Лихницкая – Она на шестом месяце беременности. Именно поэтому с заявлением о пропаже, пришел именно зять.
Михаил встал с кровати и заходил по комнате в одних трусах:
– Милая моя, последняя просьба на сегодня....
Лихницкая недовольно вздохнула:
– Что опять? Я его уже отправила к вам на опознание.
– Это ты молодец… – Корнилов выдержал маленькую паузу – Но все же....
– Ну говори уже – не выдержала Вера
– Запроси биллинг этой Сорокиной!
Лихницкая от данной просьбы мягко говоря была ошарашена:
– Ты с ума сошел? Ты же знаешь что это не так просто. Тем более просить для тебя…
Михаил нервничая приглаживал свои волосы:
– Я понимаю....Для меня там мало кто сейчас палец о палец стукнет. Но ты же – это совсем другое дело?
Вера демонстративно подышала в трубку и наконец смягчила гнев на милость:
– Ладно сделаю что смогу…
– Целую тебя!
Корнилов кинул телефон в кровать и еще несколько секунд стоял посреди комнаты, совсем не двигаясь. Дело явно сдвинулось с мертвой точки…
На пороге отдела, Корнилова встретил Кузьменко. Он явно обрадовался когда увидел следователя. На лице появилась скромная улыбка, а в глазах явно загорелся огонек. Таким заведенным оперативника Корнилову, видеть не приходилось. Они как обычно скромно пожали руки.
– Ты что здесь выжидаешь? – Спокойно спросил Михаил и открыл двери, пропуская коллегу вперед.
Кузьменко слегка семенил и сразу начал рассказывать Корнилову что собственно произошло:
– День чувствую будет веселым – в предвкушении заявил Степа – Значит по порядку…Первое....Пришла экспертиза по Грушевичу
– Ну… – Корнилов на секунду остановился
– Легкое расстройство психики, в связи с пережитым эмоциональным потрясением.
Степа выдал как по заученному. Корнилов округлил глаза:
– А по конкретнее. В чем потрясение то? То что он убил? Или то что он.... – Корнилов вспомнил, что еще ни с кем не делился, информацией, что Грушевич уже видел бездыханное тело. Но факт остается фактом, протокол допроса не скроешь.
– Да хрен его знает – Кузьменко как будто не интересовал данный факт. – Сюрприз в другом.
Корнилов настороженно посмотрел на Степу:
–Что еще?
– Тебя дожидается некто Николай Воронин – это зять убитой женщины. А она значит никто иная как Сорокина Алла Сергеевна…
Михаил ухмыльнулся:
– Пятьдесят пятого года рождения – сухо добавил он
Лицо Кузьменко резко поменялось:
–Не понял…Откуда?
Корнилов по товарищески похлопал опера по плечу:
– Ну ты же говорил про битву магов, вот я тренируюсь. – Он подтолкнул Степу и они пошли по направлению к лестнице – Мне с утра уже сообщили.
– Ясно – Кузьменко опустил голову
– Скажи мне Степа. Как ты думаешь почему зять пришел с заявлением о пропаже тещи лишь спустя несколько дней? Ведь скорей всего он знал, что любимая родственница отправилась за грибами. И уж вряд ли с ночевкой. И тем не менее, в полицию пришли спустя несколько дней.
Степа задумался, но Корнилов его опередил:
– Тут нечего гадать, дорогой мой коллега. Сейчас мы все у этого молодого человека и выясним. А заодно тебе еще одна пища для размышления. По мимо зятя, как ты сам понимаешь, у покойной есть еще и дочь. Так вот она находится на шестом месяце беременности. А проживают они в одной квартире, на проспекте Большевиков, в Питере. Жилая площадь не царских размеров. А скоро появится еще один человечек.
– Угу – Степа кивал головой и как будто ждал продолжения, но Корнилов свернул дискуссию:
– Вот тебе и угу…Размышляй пока. А я поговорю с молодым человеком – Колей.
Корнилов быстро шагнул на лестницу и вскоре скрылся из виду. Степа стоял и думал. Он загружался как старый полный вирусов компьютер. Вдруг он как будто нашел ответ, на вопрос который искал и быстро побежал по каменным ступеням лестницы.
Корнилов подходил к кабинету. На глаза попался молодой парень. Он явно нервничал. Его руки были убраны в карманы джинсовой и что то настойчиво теребили. Сам он ходил из угла в угол, постоянно озираясь. Корнилов остановился у двери своего кабинета:
– Николай?
Паренек как ро команде метнулся к следователю:
– Да – это я!
Корнилов оглядел парня с ног до головы и сделал – это весьма демонстративно, чем вызвал еще большее волнение молодого человека:
– Моя фамилия Корнилов. Я начальник следственного отдела. Вы уже были на опознании? – Корнилов прекрасно понимал, что без него никто опознание не проведет.
– Нет, не был – голос паренька дрогнул – скажите, а…
– Давайте сначала проведем опознание, а все вопросы будут потом – перебил Корнилов.
Парень закивал головой:
– Да, да конечно.
Корнилов очень высокомерно молчал всю дорогу до морга. Мысленно он себя проклинал за эти действия, но практика подсказывала, что он все делает правильно. Слишком много было подобных преступлений в его практике. Когда то любимые родственники, после смерти одного из " близких" превращались в сущих дьяволов деля недвижимость. Убитыми оказывались и матери и бабушки и старые моразматичные дедушки. А ценой или скорее виной этого – были пресловутые, но такие дорогие в наше время, квадратные метры. Михаилу очень хотелось ошибиться и этот молодой худощавый паренек на самом деле волнуется о пропаже тещи. А еще дочь…Она на шестом месяце. Ей нельзя нервничать. Поэтому на опознание поехал именно он. Но все могло оказаться куда печальней и попросту банально. Уже в годах женщина, она же теща, она же мать и будущая бабушка просто стала мешать, новой ячейке общества. И тогда выход мог быть очень простым…Но к сожалению таким распространенным.
Герман Матвеевич встретил Корнилова и Воронина на пороге. Он любезно предложил молодому человеку понюхать нашатыря. Тот отказался и они прошли непосредственно в помещение.
Корнилов как фотоловушка не отрывал не на секунду своего взгляда, от Воронина. Он внимательно всматривался в каждую дернувшуюся мышцу, на лице парня. Зонберг откинул белую простынь. Парень закрыл глаза. Его губы затряслись. Потом он руками провел по своему лицу. Корнилов видел как его ноздри раздувались, жадно втягивая воздух.
– Это она… – очень тихо сказал Воронин. – Это Алла Сергеевна.
Он зажал рот своей ладонью, продолжая сильно и громко дышать.
– Что я скажу Юле? – Парень убрал руки обратно в карманы и они привычно задергались.
– Юля -это дочь? – Очень спокойно спросил Корнилов, уже зная ответ.
Паренек не отрывал взгляд от тела, пока Зонберг не накрыл его: