Георгий ВенусПолустанок
На морозе дробил
На морозе дробил сапогами
Забежавшую в ноги дрожь,
У костров отдыхал с врагами,
О хлеба притупляя нож.
И склонилися дни над годом,
Как кусты — над кустом в снегу.
И ночные часы отхода
Протоптали пути к врагу.
И опять мы в ночи ломали
Тот же хлеб, что вскормил меня.
И сбегались ночные дали
Чтоб согреться со мной у огня.
Он придет
Он придет, чтоб долгое страданье
Озаглавить словом — перелом, —
Чтоб, расставив знаки препинанья,
Нас судить за письменным столом.
Он придет, не знавший бездорожий
И огнем замызганных путей, —
Чтоб сложить к великому подножью
Только ряд написанных статей.
Пулеметом сломанные кости,
Черепа, пробитые свинцом,
Он привычным росчерком отбросит,
Закруглив итоги пред концом.
Я не знаю, будут иль не будут
Бить в окно упрямые дожди
В эти дни последних пересудов
И раздумий хмурого судьи.
Я не знаю, будут ли валиться
Хлопья снега с рваных облаков
В дни, когда чернилом заструится
Наша кровь с зазубренных штыков. — —
Он придет, чтоб мудрым счетоводом
День за днем отщелкивать главой, —
Эти дни кровавых переходов
И свинцовых зорь над головой.
Лучи
Течет заря в далекий ров.
Во рву звенит трава.
Внезапный взлет степных ветро́в, —
Лови в ветрах слова!
Лови под ветром брызги дней,
Пускай глаза несет
Не дрожь встревоженных лучей, —
Звенящий луч-копье!
Звени, звени, воздушный путь,
Звени — — о провода!
Не может ветер перегнуть,
Порвать и смять года — —
От крыш забытых деревень
В провалы городов
Сквозь синь ложбин бросает день
Не пыль — а горсть ветров.
Пригнись к земле. Лицо прикрой.
Иль встань. Иди — вперед —
Гляди, как ветер пред тобой
Живую тень несет.
От тяжелой сохи
От тяжелой сохи до мельницы,
Где поет над трудом вода,
Бесконечной дорогой стелятся,
Убегая в поля, года.
Ведь ничто не гниет и не рушит
Пьют лучи на траве росу;
А в тени, от росы набухшая,
Тимофеевка ждет косу.
За возами возы скрипучие
Отступают к тяжелым стогам.
И косматыми, низкими тучами
Наклоняется небо к годам.
Если в пальцах такая сила
Если в пальцах такая сила,
Что разжать кулака нельзя, —
Для чего же меня сторожила,
Приручая к себе, земля?
Каждый в землю ушедший корень,
Даже ветер, звенящий в листве,
Золотому лучу покорен,
Что закон свой чертит в траве.
Только я, — когда ветер гонит
В небе солнце тугим колесом, —
Не могу протянуть ладони
К небосклону в луче косом.
Всем дорогам, бегущим в дали,
Отдавал я следы свои,
Но лучи в следы не упали,
Пробегая под склон земли.
И прожженный лучем звонким,
Под горячим его узлом,
Только с кровью своей в перегонку
Я играю в себе самом.
Камни
Камни. И снова камни.
Брызжет в лицо песок.
Желтую пыль прыжками
Ловит, кружась, колесо.
Прыгает край телеги.
В пыль ныряют кусты. —
В каждом дневном пробеге
Двадцать четыре версты!
Зубною болью время растянулось
Зубною болью время растянулось — —
Я сам примял упрямые слова,
Когда года нахлынули на скулы,
Как лед Невы — весной на острова.
Остались дни недавняго равненья
Стоять рядами сломанных осин…
Там, за окном, где зреет день осеней
Играет солнце гроздями рябин.
Я — у окна… Обветренные щеки
И боль свою, как память о весне,
Прижал к стеклу… О, перепев далекий
О перегнись к ползущей тишине!
Годам — итти. Случайными словами
Искать следы блуждающих годов
Дано другим… Нева за островами
Катилась в море, падая со льдов, —
Куда, куда же бросились с разбега
Мои пути?.. Гудел в ночи сквозняк.
Под мертвый груз сползающего снега
Легли лучи, искавшие меня.
И долго гул расплавленных столетий
Лежал на мне, как берег на воде…
И вот за прошлым странствующий ветер
Ведет года, как клячу на узде…
Гудит во мне наследие хмельное —
И не поймет веселая трава,
Зачем ползут для спора с тишиною
Как боль зубная нудные слова.
Сыну
Над той же землей, но под ветром другим
Поет о весне телеграфный провод.
В песок ложатся мои шаги,
Под ветер ляжет — твое — слово!..
Такой ли походкой, как я ходил,
Ты выйдешь бороться с моей тоскою? —
…Сегодня бегут надо мной дожди,
Бегут, спасая весну от покоя!
Подымет весна и твое плечо, —
Копи же силу в дыханьи тихом!
Да будет тебя целовать горячо
Грядущее лето, как луч — гречиху!
Скользят мои годы… Вечерний луч
Ползет одинокой змеей в травы.
Не я — твой вожатый! — Заря на валу! —
Не я пред тобою сниму заставы!
Да будет бежать пред тобой тропа,
Да будет петь — телеграфный провод!..
Весенний ветер в траву упал, —
Да будет в траве он звенеть снова!
Пусть посох верный не я возьму,
Что б вновь тягаться с весенним бегом!..
Смотрю, ломая глазами тьму,
Как вздулась сила под талым снегом.
И бросив годы в поток воды,
Волной равняю твои победы — —
И моет ливень мои следы,
Чтоб ты за мною не шел следом.
Память
Память Волгу как баржу тянет,
Тянет черную ночь за кормой.
О, как много случайных стоянок
С берегов опрокинуто тьмой! —
О, как много кустов далеких
Увела в темноту волна! — —
Знать равняются все притоки
По единым отлогам дна, —
Знать под веслами — долго, долго
Будут волны мне петь о том,
Как ворочает камни Волга
Точно рыба — крутым хвостом.
Утро
Гнул туман… Далекий полустанок
Придавила снежная гора.
Быстрый поезд бегал, как рубанок
Под тугой рукою столяра.
Падал дым, и стружками седыми
От куста карабкался к кусту, —
Этот след встревоженного дыма
Заливал степную слепоту — —
И над снежной крышей полустанка,
Где гора снимала с туч пургу, —
Вспоминая лязганье рубанка,
Приподнялись избы на снегу…
По этим дням
По этим дням, — рассказанным судьбою
Моей душе, прошедшей сквозь костры, —
Плывут года, качая над собою
Ночные сны перейденной поры.
Дождался мир столикой перемены,
Как зверь в силках испуганно дыша…
По головням, чье пламя взрыла стены,
Тяжелым дымом ползает душа.
Когда метнулись в сторону пожары
И ветер дни рассыпал как гармонь,
Я услыхал, как сердце под удары
Швырнуло жизнь, приветствуя огонь — —
И долго в даль горбатою волною
Бежал пожар, как ветер от ловца,
Но у того, кто следовал за мною,
Молчали скулы красного лица — —
И был мой путь, золою занесенный
Не легче тех обветренных дорог,
С которых падал щебень раскаленный,
Когда ложились искры на порог — —
Но тот, чьи скулы каменным молчаньем
Встречали вихри рваного огня,
Меня пригнул к немому заклинанью
На все пути нахлынувшего дня.
Вошел в подвал
Вошел в подвал, постукивая палкой.
Линялой тряпкой окна перетер.
Взглянул во двор, где старую гадалку
О чьем то сердце спрашивал монтер.
Часы вели по циферблату время…
Монтер свернул тугие провода,
И, сбив картуз свой ухарский на темя,
Пошел искать указанный чердак.
Но был чердак, где сила молодая
Ломала болью хлесткую гармонь,
Как тот подвал, где окна вытирая
В тоске по солнцу шарила ладонь.
От дождя ушла
От дождя ушла под ворота
(Не любила весенней возни!)…
Пудра. Скука. Зевок. Забота
Не промокнуть в весенние дни.
За воротами — грохот улиц…
Отступила к крутой стене
И взглянула, как ветры гнули
Ее спутницу-тень в окне.
Набегала вода, бросая