Ник резко поднялся. Прошелся по комнате, размышляя над словами Илэйн. Он чувствовал в них и искренность, и горечь, и обреченность.
И понимал, что свою часть сделки с Колдуэллом выполнить не сможет.
– У вас есть родные в другом городе?
– Родителей нет, только тетя. В том самом Галайте, откуда я так стремительно сбежала и по которому так сильно скучаю сейчас. Верно говорят – нет места лучше дома. Но я не могу туда перенестись. Кто-то – точнее, мы оба прекрасно знаем, кто именно – наложил чары на все портал-зеркала в городе. Мало того, что они никуда меня не пропускают, так еще и подают Колдуэллу какой-то сигнал. В последний раз, когда я пыталась ими воспользоваться, мне пришлось сбегать от его охранников и прятаться в переулках.
На мгновение Ник потерял дар речи.
– Как Колдуэлл смог это провернуть?
– Мэр Керрейн, – хмуро бросила Илэйн. – С такими друзьями нет почти ничего невозможного.
Ник задумчиво смотрел на нее. Так может именно по этой причине проверки Трибунала раз за разом заканчивались ничем? Если Леон Колдуэлл действительно находился под протекцией мэра, тот вполне мог сделать так, чтобы в его клуб отправляли только «нужных» людей. Или хотя бы предупреждать об очередной проверке, давая время подчистить за собой.
А Лиам Робинсон? Знает ли он о связи Колдуэлла с мэром? Знает ли о нем самом? Ник с усилием потер ладонями лицо. Нет. Он не мог подозревать в подобном друга своего отца.
– Подожди меня здесь, ладно? И не бойся. Колдуэллу я о тебе ничего не расскажу.
Илэйн настороженно кивнула.
На то, чтобы воспользоваться оставшимся у него допуском старшего инспектора Меган Броуди и перенастроить междугородний портал-зеркало, стерев из него спектрографию и данные Илэйн Уайтхед, понадобилось несколько минут.
Прежде чем исчезнуть в искрящемся вихре активированного портала с пунктом назначения «Галайт», вейла порывисто обняла Ника. А потом запечатлела на его губах страстный поцелуй.
– Спасибо. Я никогда этого не забуду.
Возвращая Илэйн домой вместо «Дурмана», Ник лишался, быть может, последнего шанса снять проклятье. Ведь узнать о том, кто его приобрел, можно только в «Дурмане». А еще Ник вполне вероятно нажил себе серьезного врага. Такие люди, как Леон Колдуэлл, не успокоятся, пока не докопаются до истины.
Однако улыбка на лице Илэйн и невыразимое облегчение в ее взгляде того стоили. Когда портал-зеркало поглотил вейлу, Ник еще долго стоял, засунув руки в карманы пальто и глядя в стремительно темнеющее небо.
За последние несколько дней он нарушил столько правил, сколько не нарушал за всю свою жизнь.
Глава четырнадцатая. Ник
День не задался с самого начала.
Все утро Ник провел в размышлениях, как именно подать информацию о Колдуэлле, но при этом не подставить сивиллу. Пришел к выводу, что лучше всего убедить Лиама включить Аннет Брин в программу защиты свидетелей. Правда, существовал риск, что во время процедуры вскроется, кто именно помог Аннет получить лицензию на оказание магических услуг. Но если выбирать меньшее из двух зол…
Слишком важно рассказать Лиаму о Колдуэлле – теневом дельце, находящемся под протекцией (если это, конечно, не пустые слухи) самого мэра.
Однако прежде, чем Ник успел договориться о встрече с Лиамом, его вызвали на дело. Ищейка почуял всплеск тэны у одного из домов на Окраинах. Все, что требовалось от Ника – пройти по Следу и арестовать колдуна, нарушившего закон Трибунала.
Проблема в том, что впервые в жизни он не почувствовал разлитой в воздухе тэны.
Ищейка – энергичный парень лет семнадцати – нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании, когда Ник пойдет по Следу. А он стоял, беспомощно таращась в пространство перед собой. Он словно ослеп.
«Может, ищейка ошибся? Может, никакого всплеска тэны не было вовсе?»
Такое могло произойти. Такое уже происходило. Однако события последних недель заставляли Ника в первую очередь сомневаться в самом себе. И Алана, как назло, не оказалось рядом – он был на встрече с отцом. Досадное совпадение, ставшее для Ника роковым. Ведь, будь с ним старший агент, он мог бы повернуть случившееся в свою пользу. Заставить Алана соткать След, назвав это внеплановой тренировкой.
А драгоценные минуты утекали, лишая Департамент шанса поймать отступника. Ник не придумал ничего лучше, как связаться с Лиамом и объяснить ситуацию. Выслушав его, глава Департамента мрачно сказал:
– Оставайся на месте. Пошлю к тебе Томаса.
Ник скривился. Томас, как и он, был младшим инспектором, вот только старше его лет на пять. А еще одним из тех, кто, по мнению Меган и Раска, охотно судачил о том, что Лиам Робинсон уж слишком сильно потакает сыну своего умершего друга Эдгара Куинна.
Конечно, ищейка не ошибся. Конечно, Томас, прибывший на место всплеска несколько минут спустя, без труда отыскал отступника. И конечно, по возвращению в Департамент Ника вызвали к его главе.
Он знал, что рано или поздно это случится. С того самого дня, когда дар следопыта перестал ему подчиняться, карьера Ника висела на волоске.
И вот теперь над ним, опираясь о стол обеими ладонями, нависал Лиам – воплощение тихого, тщательно сдерживаемого гнева. И, что больнее всего, разочарования.
– Я пытался закрывать глаза на то, что с тобой происходит. А это, поверь мне, было нелегко. Но ты с треском провалил самое пустячное дело! Ты, следопыт и младший инспектор, не смог найти отступника, который скрывался в доме в нескольких шагах от тебя!
– Мне жаль, Лиам.
– Мистер Робинсон, – отрезал тот.
Ник отвел взгляд. Дело плохо.
Лиам резко опустился в кресло – едва ли не рухнул в него.
– Рассказывай, – отчеканил он. – Все. В деталях.
– Что я должен рас…
– Все, что с тобой происходит.
Ник медленно кивнул со сжатыми губами. Лиам прав. Так не может продолжаться вечно. И к тому же… лучше прослыть проклятым следопытом, нежели плохим детективом. И сыном, который подвел своего отца.
Он рассказал Лиаму все с самого начала. Рассказывал, глядя в стену напротив, в окно, в стол – куда угодно, только не на него. Стыд жег щеки изнутри. Он давно должен был во всем признаться. Вместо того, чтобы отыскивать все новые и новые способы замаскировать свою беспомощность.
– Проклятье, Ник! – вспылил Лиам. – И ты молчал?
Один из тех удобных вопросов, на которые ответ и не требуется.
– Почему, Балор тебя забери, ты молчал?
А вот это уже сложнее.
– Мы же с твоим отцом знакомы с самого детства. Я тебя знаю с пеленок, Ник!
– Именно поэтому, – не поднимая глаз, тихо отозвался он.
Для одного человека – своего почившего отца – Ник уже стал разочарованием. И на какие бы ухищрения он ни шел, настала очередь Лиама.
Тот, помедлив, с усилием кивнул.
– Ладно, я понимаю. Не одобряю, заметь, но отчасти понимаю. Но и ты пойми… Своим молчанием ты подставил Департамент под удар. Дело, которое ты ведешь, вот-вот превратиться в висяк. А все потому, что отыскать убийцу ты, будем смотреть правде в глаза, сейчас неспособен.
Лиам сделал паузу, словно давая Нику возможность возразить, оправдаться. Он промолчал.
– Алана я назначу к Томасу. Парень делает успехи, но ему нужна твердая рука наставника.
– Успехи? – Ник вскинул бровь.
– В эти выходные он самостоятельно отыскал застарелый След давнего преступления и даже вышел на отступника. Тот уже во всем признался.
Бровь Ника поднялась еще шире. Они точно говорили об одном и том же Алане? Том самом, который не только не слишком-то проявлял интерес к расследуемым им делам, но и никак не проявил себя за все эти недели совместной работы с Ником?
– Я передам им твое дело.
Речь, конечно, шла о деле отступницы, крадущей чужую красоту. Ник помрачнел. Из всех агентов Департамента, из всех старших инспекторов проваленное им дело досталось именно Томасу. Разумеется, Ник хотел, чтобы отступницу поймали. Однако успех Томаса означал для него новый виток пренебрежения и насмешек.
Его руки, лежащие на коленях, на мгновение сжались в кулаки и тут же расслабились. Не страшно. Он это переживет.
– Ты должен понимать… После всего случившегося я не могу оставить тебя в старших инспекторах.
Этот кивок дался Нику нелегко. Но он знал, что Лиам прав. Знал, что виноват, поэтому принял наказание – понижение в должности. Самый унизительный момент за всю его жизнь.
– Есть еще кое-что, – начал Ник.
Открыл рот, и понял, что продолжить не может. Физически. Из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Откашлявшись, Ник попытался снова.
– Чары… Полуночные… – все, что он сумел выдавить из себя.
Лиам нахмурился.
– Ты напал на след какого-то преступления?
– Да… Нет, не совсем.
Слово «торговля» что в связке с полуночными чарами, что само по себе никак не желало сходить с его уст. Не говоря уже о словах «Леон Колдуэлл» или «Дурман». Со стороны его жалкие попытки рассказать полученную информацию выглядели, наверное, очень смешно: Ник пыжился так, что покраснел, таращил глаза и разевал рот, как выброшенная на берег рыба. Однако ни единого звука, кроме хрипа, выдавить не смог.
И смеяться ему что-то совсем не хотелось.
– Ник, с тобой все в порядке? – в равной степени озабоченно и озадаченно спросил Лиам.
Он помотал головой, закрывая лицо руками. Проклятье… Да что с ним такое? Теперь он разучился выговаривать простейшие слова?
Нет. Дело в том, что именно Ник пытался произнести. Еще несколько отчаянных попыток показали: все, что было связано с Леоном Колдуэллом, черным рынком и продажей полуночных чар, упорно не желало становиться озвученным, произнесенным. Несомненно, это были весьма хитроумные, наверняка сложные и многосоставные чары, наведенные на него самим Колдуэллом.
Вот отчего теневой делец был так бесстрашен и откровенен. Вот отчего его до сих пор никто не смог поймать.
– Ник, тебе нужно отдохнуть.